Шизанутый 2

Священник храма

Уровень 19

Класс священник (уникальный)

40 лет

Отношение к вам — «симпатия», 10 %.

«Не нравится, и все!» — отрезал Имба и замолчал.

— Отец Иннокентий! — поклонилась ему Мила, а за ней все остальные.

— Людмила… — пробасил тот. — Приветствую тебя, княжна.

Он забрал из ее рук урну и, подняв ее над головой, повернулся к замершему перед храмом народу. И толкнул речь. Ну ничего особенного. Скорей, набор штампов из разряда «какого хорошего правителя мы провожаем, каким он был мудрым» и все такое прочее… После недолго воспевания достоинств почившего князя он отбил три земных поклона и, развернувшись, вошел в храм. За ним последовали мы.

Убранство храма было, на мой взгляд, очень скудным. Не знаю, что и как тут Система «заморозила» от старости, но все было скромно и серо. Серые стены, серые плиты пола, серый алтарь. Сам отец Иннокентий вместе с двумя помощниками, одетыми в черное. Ну и множество свечей, которые были единственными источниками света в храме. Священник водрузил урну на небольшой беломраморный алтарь в центре храма, смотревшийся единственным пятном в окружающей нас серости.

После этого последовала очередная пафосная речь, из которой меня заинтересовал только конец.

—… Восславим Систему и попросим у нее возрождения для князя Игоря Звенигородского.

Эти слова повторили все хором, и в следующий миг Иннокентий вознес руки над урной, и она растаяла в воздухе.

— Система приняла слугу своего! — провозгласил слегка побледневший священник. — Вы свободны, господа! Церемония закончена.

С этими словами он зашел за алтарь и…исчез. Ну а следом на выход отправились мы.

— Это как это он исчез? — шепнул я Миле.

— Он священник, — коротко ответила та, словно этим было все сказано, — редкий класс. Мало кто знает о его способностях.

После того как вышли из храма, народ уже начал расходиться. И делал это как-то тихо и печально. Мы же вернулись во дворец князя, где прямо на улице накрыли столы. Этакий банкет стоя, напомнивший мне банкеты триста лет назад. Все прошло чинно и скромно. Практически все советники, в том числе и Курбский, произнесли короткие речи, мало чем отличавшиеся от речи того же самого отца Иннокентия, которую он произнес перед храмом. Кстати, он тоже присутствовал на обеде. Свою речь произнесла и Мила. Мы же с Соней тихо встали в самом конце стола. Слава богу, к нам никто не приставал. Да и вообще никто не замечал. Все внимание присутствующих было приковано к Миле и стоявшему рядом с ней Платону. Сдается мне, что я уже знаю, кто станет типа первым советником у нее. После меня, конечно…

«Да надо этого Платона вообще на х… послать. Чего он к нашей девке клеится?» — появился в моей голове Имба.

«С чего ты решил, что он клеится?» — Я даже слегка растерялся он такого предположения своего второго «я».

«Да видно же. Ты не тормози. Уведут девку-то. Хотя, может, оно и к лучшему… в Москву пойдем. Новые девки, новая жизнь…»

«Заткнись», — коротко ответил, глядя на подошедшего ко мне отца Иннокентия.

— Уважаемый Денис, — поклонился он мне. — мы с вами близко не знакомы, но надеюсь, что дальнейшее правление будущей княгини Людмилы Звенигородской будет проходить рука об руку с вами. И вам благословение мое, девушка, — обозначил он кивок в сторону слегка смутившейся Сони.

— Я тоже на это надеюсь, — туманно сообщил ему.

— К сожалению, поговорить сейчас нам не удастся, — печально покачал головой Иннокентий, — но после коронации, надеюсь, вы уделите время для личной встречи со мной. Нам есть о чем поговорить.

— Почему нет? Конечно, уделю, — пообещал ему.

— Буду с нетерпением ждать!

И, еще раз поклонившись, священник удалился. Загадочный блин. Странно, но Имба не прокомментировал наш разговор. Хм… на него не похоже.

Обед длился еще где-то час, после чего пафосные речи закончились и он перешел в обычную пьянку… Мила подошла к нам, и мы по-английски покинули ее.

Глава 10 Прогрессорство

Вернувшись в свои покои, собрали вещи и покинули дворец. До ворот нас проводили Платон и Курбский. Попрощались мы с ними тепло и, проехав через город, отправились в Скоротово. Но перед этим я посетил местный рынок и продал весь тот хлам, что притащил с собой из Эпицентра. Бесполезный в старом мире хлам, вроде расчёсок, зубных щёток и настольных ламп ценился в новом мире необычайно дорого. Сам не знаю почему. Все считали эти вещи магическими, со скрытыми свойствами. Типа денежного дерева или жабы, на горе золотых монет. А ещё они были типа как священными и приближали к богу, то есть системе.

Так что весь свой хлам я продал на сорок семь тысяч, ещё и харизму поднял на единицу, когда торговался.

Ехали мы быстро. Девушки едва поспевали за моим Буяном. А конь вроде бы привык ко мне и даже не скидывал больше с седла. Хотя иногда все же вредничал. То остановится травку пожевать, то гадить начнет в самый неподходящий момент — когда я пытаюсь его оседлать, то еще что. Ну вот пока не особо складывались у меня с ним отношения. Мила с Соней взяли себе самых обыкновенных лошадей, поэтому ехали немного медленней. Мне даже иногда приходилось их ждать. Зато появилось время немного поубивать монстров, редко встречавшихся на дороге.

Я наконец получил пятнадцатый уровень и увеличил свою ману еще на восемьдесят единиц. С повышением уровней навыков ее расход становился все больше. Пора бы и новым шмотом обзавестись. Нужно этого имбового бездельника напрягать, чтобы крафтил уже что-то достойное, а не хлам всякий. Очки навыков вложил в удар молнии, прокачав ее до пятого уровня. Урон существенно вырос, аж до четырехсот пятидесяти. Но и откат увеличился до трех минут, а стоимость — до двухсот единиц маны.

Имба, кстати, успел получить десятый уровень и всю дорогу нудил, чтобы я дал ему управление и возможность пофармить. Но, как и раньше, я только по ночам разрешал ему этим заниматься. Самому опыт нужен. Хотя до шестнадцатого уровня мне его нужно очень-очень много. Убийство рядовых монстров тут не прокатит. Нужно задуматься о создании собственной гвардии и походах в Эпицентры. Хотя сдается мне, что, когда Мила станет княгиней, а в этом никакого сомнения не было, у меня появится множество возможностей на этот счет.

В деревне нас встречали очень тепло. Милу с Соней просто затискал. Да и мне перепало. Особенно от начальницы охраны Милы — Варвары Лукиной. Та прижималась ко мне всем телом с такой экспрессией, что я сразу вспомнил, как долго у меня не было девушки.

«Да, — сразу нарисовался Имба, — совсем монахами стали, ёпта. По храмам, твою дивизию, ходим, со священниками общаемся… Я обряд безбрачия принять не готов… гы-гы-гы».

Казарменный юмор в исполнении Имбы… но вот даже возразить нечего. Можно было, конечно, устроить небольшой «привал», но спать в поле или лесу не хотелось. Поскорее бы вернуться в нормальную кровать, принять душ и выспаться. Только вот хотелось и другого… И оно случилось. Сначала пристали ко мне в душе, объединив приятное с полезным. А потом мы переместились в постель, где все продолжилось. Если у кое-кого и были еще какие-то комплексы, теперь они исчезли. Групповушка вышла огненной. Куролесили мы, наверное, часов до трех ночи, после чего благополучно уснули и проспали аж до полудня. Точнее, проспал я. А девушки побаловали меня — принесли обед (или поздний завтрак, это как назвать) в постель.

Варвара коротко рассказала о том, что здесь происходило в последние дни. Новостей особо не было. Разве что караван торговцев заглядывал, и жители впервые за долгое время смогли позволить себе немного роскоши. Теперь дань собирать не надо, так что можно было вздохнуть. Кто-то прикупил бельишко, которое чуть ли не массово крафтят в так называемой фабрике в Голицыно. Кто-то алкоголя или сладостей. А кто-то и нормальное боевое снаряжение приобрел. Особенно среди подчиненных Варвары. Вот таких я особенно уважаю и имею на них определенные планы.