Шкатулка с бабочкой

Джулиан устало вздохнул.

— В самом деле, Лючия, это вовсе не то, что ты думаешь.

— Нет, именно то, — решительно произнесла она, останавливаясь возле него и проводя своим длинным ногтем вниз между его грудными мышцами. — А ты следишь за собой, разве нет?

Джулиан схватил ее руку и отвел от своего тела.

— Лючия, я гей. Мне нравятся мальчики, а ты типичная девочка. Это очень просто, — серьезно произнес он.

— Да ладно тебе, давай. Не говори мне, что ты иногда об этом не думаешь, — сказала она и надула губы.

Джулиан начал испытывать к ней неприязнь.

— Никогда, — отрезал он.

Она положила руку на его брюки спереди.

— Я чувствую, что ты меня хочешь.

— Значит, ты не настолько опытна, как я думал, потому что сейчас я далек от возбуждения.

По крайней мере, у нее хватило благопристойности, чтобы покраснеть.

— Ты просто боишься, что может появиться Торквилл. Уверяю, что этого не будет — еще слишком рано. Я сказала ему, что проведу здесь весь день.

— Давай пойдем и выпьем чаю, — снова предложил он, проходя мимо нее.

Внезапно облака оказались прямо над ними, над землей раздался оглушительный раскат грома, и на них обрушился дождевой поток. Хихикая, Лючия бросилась прятаться в дом, а следом за ней побежал Джулиан. В полумраке дома она вцепилась в него, целуя и расстегивая джинсы.

— Прошу прощения. Надеюсь, я никому не помешал, — тихо произнес Тоби, застывший в дверном проеме. Он видел, как они спасались от дождя, и, хотя его одолевали неприятные ощущения, он знал, что Джулиану постоянно приходится обороняться от слишком назойливых девиц, поскольку это была часть его работы.

Лючия отпрянула и вытерла тыльной стороной ладони мокрое лицо.

— Ты, должно быть, Тоби, — догадалась она. — Как насчет небольшой смены ощущений? Мы можем поразвлечься втроем.

— Извини, но я в такие игры не играю, — сухо ответил Тоби, — лучше я поставлю греться чайник, чтобы избавить вас от простуды.

— Мне нечего надеть. Мое платье, должно быть, совсем промокло, — пожаловалась она, опираясь на стену и ухмыляясь Джулиану. — Фотограф, спасенный дождем. — Она захихикала.

— Я одолжу тебе рубашку, — произнес тот со вздохом. — Тоби, я бы выпил кофе, и, пожалуйста, покрепче. Пойдем, Лючия.

Пока Джулиан находился с Лючией наверху, Тоби караулил у чайника и пытался подавить приступ ревности, который охватил его, вытесняя хорошее настроение, с которым он приехал. Он уставился на свое отражение на серебряной поверхности чайника, но, как бы ненавистна ему сейчас не была собственная гримаса, он ничего не мог сделать, чтобы убрать ее с лица.

Неожиданно отворилась дверь и вбежала Федерика, едва переводя дыхание от езды на велосипеде и держа в руках пушистого белого щенка.

— Мой Бог! — воскликнул он. — Чей он?

— Он мой, дядя Тоби, — она осторожно опустила свое живое сокровище на плитки кухонного пола.

— Он очаровательный.

— Да.

— Как его зовут?

— Раста, — сказала она. — Потому что я знала пса Расту в Чили. Смотри, его имя даже написано на ошейнике.

Тоби присел и погладил мягкую шерстку.

— Приятная маленькая штучка, — задумчиво сказал он. — Полагаю, ты позволишь ему спать в постели вместе с тобой.

— Если мама разрешит.

— Сложный вопрос, — заметил он, зная характер Элен.

— Вовсе нет. Она хочет, чтобы я подружилась с ее нудным бойфрендом, и он подарил мне собаку. Так что, подозреваю, она разрешит мне все, что я захочу.

— А, — кивнул Тоби, поднимаясь. — Артур.

— Он тебе нравится?

— Да, конечно, — дипломатично ответил Тоби.

— Как ты думаешь, они поженятся? — спросила она.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

— Нет. Но все-таки?

— Ну, я не думаю, что Элен готова снова выйти замуж, — ответил он, вынимая из шкафа чашки и наливая в них кипяток.

— А я думаю, что это случится. Они постоянно вместе, держатся за руки и целуются. Я считаю, что он уродец, а папа такой красивый.

— Внешняя красота — это еще не все, Феде. Артур — добрый, мягкий человек, и он заботится о твоей матери. Думаю, это важнее, чем красота.

— Он мне не нравится, — упорствовала Федерика, садясь на пол и кладя щенка на колени.

— Это вполне естественно. Если бы у него не было романа с твоей мамой, ты, вероятно, относилась бы к нему гораздо лучше.

— Я не хочу уезжать из Польперро, — серьезно заявила она.

— Но зачем же тебе уезжать отсюда?

— Потому что, если мама выйдет за него, мне придется уехать и жить с ними в городе.

— Ого. Это уже второе «если».

— Но я не хочу уезжать, — твердила свое Федерика.

— Можешь жить у нас. Я лично никогда не собираюсь уезжать из Польперро, — легкомысленно заявил он, не заметив семян, посеянных в голове племянницы. А в мозгу Федерики тем временем лихорадочно заработали шестеренки.

— Ты говоришь серьезно? — в изумлении спросила она.

— Что именно? — уточнил он, доставая пакетики с чаем из чашек.

— Что я могу жить у тебя, если мама выйдет за Артура?

— Ну конечно. Да, дорогая, ты можешь жить со мной и Джулианом. Совершенно точно.

Когда Лючия вернулась в кухню, одетая только в большую рубашку Джулиана, она не обратила никакого внимания на белолицую девочку с блестящей кожей и длинными светлыми волосами, сидевшую на полу и игравшую со щенком. Джулиан представил их друг другу, но Лючия не интересовалась детьми и не любила собак, поскольку считала последних слишком волосатыми и специфически пахнувшими. Поэтому она ограничилась легкой улыбкой, обходя их на пути к чашке горячего чая, который сделал для нее Тоби. Она наклонилась над плитой, чтобы согреться, и сделала глоток.

— Где этот поляроидный снимок, Джули? Я хочу показать его Тоби, — веселилась она, скрещивая голые ноги, чтобы удержать тепло.

— Не знаю, куда я его дел, — вяло ответил Джулиан.

— Нет, знаешь. Давай, не лишай меня удовольствия. У меня там шикарный вид.

— Красота существует лишь в глазах зрителя, Лючия, а я видел тебя и в лучшем виде, — ответил он, роясь в своей сумке. Наконец он извлек оттуда фотографию и вручил ее нетерпеливо ожидающей фотомодели. Она посмотрела и с гордостью улыбнулась.