Школа Хизер Блоссом. Часть 3
Шрифт:
— Я — да, — насмешливо ответила Дебора, не сводя взгляда с Элли. — Моя сестра и кузина — тоже. Я дочь Агравейна Итана Баркли и племянница…
— Райли! — такого громкого голоса у Агнесс Элинор еще не слышала. — Собери своих Баркли и выметайтесь отсюда.
— Вот как? — Дебора откровенно улыбалась и совершенно не выглядела смущенной. — Это общее решение?
— Может, еще и проголосуете? — голос Дениз Элли слышала намного реже.
Констанс резко протиснулась между ними, беря обеих под руки.
— Пойдем, мои хорошие, — она развернулась, уводя кузин. — Найдем, чем заняться, и
Элли, зажатая с двух сторон Грэмом и Брианной, дернулась, высвобождаясь. Ей захотелось зарычать и, распластавшись в прыжке, настигнуть уходящую троицу.
— Пока, сиротки, — почти пропела Дебора.
Дверь хлопнула.
«Впиться зубами в мягкое податливое горло и рвануть, — Элли не узнавала себя из-за этих мыслей. — Терзать в клочья и пить кровь».
Она замерла, приходя в себя. Отчаянно захотелось скрыться и плакать, в горле стоял судорожный кислый ком накатившей тошноты. Расталкивая растерянно молчащих однокурсников, Грэм потянул Элли за собой. Сел в неглубокое кресло в стороне и устроил девушку у себя на коленях. Элли благодарно прижалась к его плечу, спрятав лицо.
— Если у кого-то есть вопросы, я готов на них ответить, — голос Грэма показался Элли спокойным, но она пока не решалась оторваться от него и оглянуться на других.
За спиной молчали. Послышались слабые бормотания «Нет» и обрывистые недовольства поведением трикветра сестер.
— Если кто-то не знает, — понизив тон, почти зловеще продолжил Грэм. — Элинор О`Ши мне ближе, чем сестра. Если к ней или ко мне есть какие-то вопросы, можете задавать.
Вопросов у однокурсников не нашлось. Или голос Грэма не располагал их задавать.
— Пока вас не было, — начал Доминик, — Баркли мутили воду, говорили, что директору написали из Бретани… об Элли.
— Что? — Грэм пронзил взглядом соседа по комнате.
Дом растерянно замолчал.
— Что из-за нее пропал магистр, — пояснила Олвен. — Но это же неправда.
— Якобы, летом, когда падет завеса, ее заберут из школы и… — Дейдра Грайне не закончила фразу.
Грэм теснее прижал к себе Элли.
— Они там «ночной фейри»? накурились? Очень похоже, — он оторвал от себя Элинор и посмотрел в испуганные глаза. — Я пойду к директору, а ты побудь с Агнесс и Брианной, пожги страхи. Я вернусь.
Грэм поднял ее на ноги, вставая следом.
— Можно, я с тобой? — пролепетала Элли. — Или давай завтра. Праздник…
— Сегодня он не спит, — резко ответил Грэм и, мягко отстранив от себя девушку, вышел.
Элли повернулась к остальным, боясь встретиться глазами с однокурсниками, но все взгляды, на которые она наталкивалась, были сочувствующими.
— Каково это, быть темной фейри? — спросила Шианн, подавая Элли клочок бумаги и карандаш.
— Страшно, — призналась Элинор и, присев обратно в кресло, начала записывать.
Пунктов получалось много.
Она успела успокоиться, съесть еще несколько пирожных и даже разрешила себе смеяться. Через четверть часа после полуночи в комнату вернулся Грэм.
— Я удивлен, — произнес он нейтральным тоном, обнимая Элли и уводя
ее в сторону.— Чем? — брови Элинор взлетели вверх.
— Директор умеет сердиться. Он просил тебя зайти, хочет лично принести тебе извинения за слова этих… с позволения сказать… — Грэм замолчал. — Письмо из Бретани действительно существует, но никто тебя обломкам Ордена не выдаст.
Грэм подвел Элли к окну, за которым темнела ночь первого января, и задернул плотные шторы, создавая небольшой альков.
— Я взял с него обещание, — бесстрастно закончил Грэм, переводя взгляд на девушку. — Ты знаешь, что такое фанамерк?
— Нет.
— Это личная подпись ведьмы. Из рун, глифов и иных знаков. Часто имя.
Элинор молчала и слушала, прислонившись к плечу молодого человека. Грэм неожиданно порывисто обнял ее.
— Если бы… ненавижу свою слабость. Если бы я мог отвезти тебя домой. Подарить тебе все свои владения, там был такой прекрасный огромный сад, — он помолчал и закончил почти шепотом: — Но у меня больше ничего нет.
«Мне ничего не надо!» — хотелось крикнуть Элли, но она только растерянно молчала. Грэма хотелось утешить, но как она могла это сделать, не унизив?
— Иногда я хочу уйти, — голос Грэма казался почти спокойным, но в нем уже проскальзывали ноты затаенного отчаяния. — Действительно согласиться на все, занять трон, принять корону, признать себя его сыном, лишь бы это защитило тебя.
— А причем тут печать? — спросила Элли.
«Я должна его отвлечь от мыслей о Короле, Грэм буквально заболевает, когда вспоминает о нем».
Юноша нежно отвел волосы Элли на одно плечо, обнажая спину.
— Я составил себе фагнамерк, когда начал немного изучать скандинавский футарк — старший ряд рун. Мне немного помог отец, добавил несколько знаков силы, — Элли вздрогнула на этой фразе, — и я все подписывал, все, что считал своим. Книги, в основном. Но сейчас… — Грэм погладил спину девушки, — … я хочу подписать тебя.
Элли со смешком зажмурилась, не вполне понимая, нравится ли ей эта идея.
— Взять тушь и тонкую кисть, — медленно продолжал Грэм, водя рукой по горячей коже девушки, — и тонкими линиями нанести на тебя вязь. Защитить тебя. Уберечь. Чтобы никто…
Он посмотрел прямо в широко распахнутые глаза Элли, продолжая буквально по слогам.
— … никогда… не посмел… к тебе… прикоснуться. Не имел права. Знал, что ты — чужая. Что ты моя, маленькая Элли.
Элли опустила голову.
— А это письмо? Чего от меня хотят? — она тут же с досадой укусила себя за язык.
«Я потрясающе талантлива, когда надо ляпнуть и все испортить!»
Грэм убрал руки.
— В Бретани директорствует старая, выжившая из ума… мадам. Насколько я понял, Орден распадается, нового магистра выбрать никто не в состоянии. А фейри… — Грэм посмотрел поверх головы Элли, — уходят. Без перстня они свободны. Если станет слишком опасно, мы тоже сможем уйти.
«Искренне надеюсь, что смогу избежать такой судьбы, — подумал Грэм. — Выбирать между мамой и Элинор… Нет!»
Элли стало страшно. Она еще не вполне могла смириться со своей кровью и покидать такой обычный и знакомый мир людей была не готова.