Школа Хизер Блоссом. Часть 3
Шрифт:
— … думай.
Робину внимания не досталось, но недовольным он не выглядел. Не попрощавшись, Моргана пошла в сторону школьных ворот.
— Подождите! — выкрикнула ей в спину Бри.
Ведьма замедлила шаг, но не обернулась.
— Юлий Цезарь! Он каким был?
— Дураком он был, — отбрила Моргана. — Идиотом. Говорила ему, не возвращайся — убьют. Нет, поперся!
Точно не желая больше расспросов, она повернулась на месте и пропала. Элли отмерла и впервые взглянула на записку в своей руке.
— Давай, что там? — поторопила ее Бри.
Последние
Элли развернула бумажку. На ней четким почерком, почти печатными буквами было написано: «Портрет хозяйки особняка».
— Теперь без мастера Баркли точно не обойдется, — вздохнула Элли.
— Занятия! — выкрикнула Агни и мгновенно убежала.
Элинор печально посмотрела на Бри.
— Я погуляю еще с Робином. Буду… думать.
Брианна сочувственно улыбнулась и пошла в сторону общежития.
— А она чем-то похожа на мою бабушку, — признала Элли, оборачиваясь на Робина. — Такую не попросишь запросто испечь пирожок…
— Моргана испечет, — протянул пак. — С мухоморами и беладонной.
Элли невесело улыбнулась.
— Вкусно, наверно. Но не для смертных. А… — в голове появилась интересная исследовательская идея, — как на нас, полукровок, действуют яды?
Робин по привычке шаловливо подпрыгнул:
— Ты от этих размышлений откажись без промедлений…
— Да не собираюсь я травиться… или травить, — Элли смотрела вдаль, словно мысли ее были не здесь. — Просто интересно.
— Все, как у чистокровных, — Робин двигался чуть в стороне, — Яд, что убьет человека, фейри и полукровку введет в транс. То, что смертного заставит заболеть и видеть невидимое, нам будет как бокал горячего вина. То, от чего смертные забывают себя, для нас будет как ключевая вода.
— Минус один, — пробормотала Элли и на вопросительный взгляд Робина пояснила: — То есть яды для нас как наркотики, наркотики как спиртное, а спиртное, как чай?
— Наверно, ты права, — Робин кивнул, — Твоя матушка…
Он замолчал.
— … бывало давала мне задания найти какие-то травы.
Элли вздохнула и прикусила язык.
«Не расспрашивать! Но как же… трудно!»
Элинор сглотнула тяжелый, мгновенно сдавивший горло комок.
— Робин, — сказала она дрожащим голосом. — Мне надо рассказать. Про плохое.
Элли остановилась, стараясь не хлюпать носом.
«Если бы Грэм!.. Но он… так далек. И он светлый!» — на последнем слове захотелось завыть.
— Король… заманил меня, он пообещал… — хотелось рассказать все подробно, обстоятельно, по порядку. — Я поверила и пошла.
Робин замер, но уже через миг оказался рядом с Элли.
— Что ты натворила? Как сбежала?
— Я не знаю, — Элли снова шмыгнула и ее прорвало: — Он хотел меня задушить, Робин! Я чуть не умерла!
Робин схватил ее за плечи, выпустил, снова обнял.
—
Ты так не умрешь, — сказал он, и Элли подняла на него непонимающее лицо.— Я задыхалась, он удавку накинул.
Робин закивал, по-прежнему не выпуская ее из рук.
— Фейри больно так же, как и людям, мы будем бесконечно страдать, но не умрем. Когда люди еще помнили о магии и могли взять фейри в плен, они, бывало, мучали, нас, удивляясь, что мы можем отрастить новые руки…
Элли затошнило. Одно дело смотреть в кино на экране и другое представить в реальности.
«Фильмы ужасов. Кто я в них?»
— Король говорил, что ему нужна моя смерть.
Робин слегка ослабил объятия и посмотрел Элли прямо в глаза.
— Король чуть не взял тебя в плен, а ты никому не сказала. Почему ты пошла с ним?
Элли вспыхнула непривычной злостью.
— Он ходил здесь несколько месяцев, а его не могли вычислить. Он колдовал, глумился над моей болью, он меня обманул! Он заколдовал Грэма! И обещал, что отпустит его, снимет магию, из-за которой Грэм теперь хочет уйти за туман.
Элли заплакала. Гнев еще горел, но, как она чувствовала, постепенно пропадал. Не уменьшался, а уходил из зоны видимости, оставаясь таким же пылающим внутри, но снаружи невидимым. Робин завертелся рядом, как пес, но подходить и прикасаться уже опасался. Элли вытерла глаза, стыдясь слабости.
— Я звала на помощь, тебя звала! Ты не слышал.
Робин остановился, дрожа всем телом, даже веснушки побледнели.
— Я… — он силился что-то сказать, но то ли не подбирал слов, то ли боялся ляпнуть лишнего, — не воин. Я не страж. Я вестник.
Элли смотрела в сторону, покусывая губы. Было неловко обвинять близкого друга, но и врать, что с ней все в порядке было уже невыносимо.
— Мне кто-то помог… — она взглянула в сторону ворот. — Думаю, отец. Меня там больше никто не знает.
— Ты его видела? — ошарашено спросил Робин, набираясь смелости подойти ближе.
Элли качнула головой.
— Это было мысленно. Я слышала его, а он, скорее всего, слышал меня. Мою боль, мой призыв о помощи, — она вздернула подбородок, еще не простив пака и желая уязвить. — Но он прогнал Короля.
— Как? — Робин уже забыл о недавней робости перед Элли.
Та пожала плечами, все еще желая для Робина наказания.
«Назвал имя Короля. Хорошо, что я его запомнила, такое заковыристое, валлийское…»
На ум пришли слова правителя то том, что она все равно не сможет воспользоваться этим знанием. Нужно было поговорить с кем-то, но не сейчас и не с Робином. Нужно было сменить тему.
— Не прощу, что Король дал Грэму свою кровь! Грэм теперь будет светлым, и нам запретят общаться.
Легкомысленный Робин тут же отвлекся и замотал головой.
— Вы поженитесь! Вы должны! Это прекратит войну!
Элли вспыхнула от противоречивых эмоций.
«Как было бы чудесно! — эту первую мысль тут же прервал жесткий внутренний голос: — Должны?! Не смейте на меня давить!»