Школа обмана
Шрифт:
— Давайте считать, что я не гость, а проситель. Еще раз повторяю свое приглашение. А вы, как всезнающий хозяин, доставите нас в лучший в городе ресторан. Есть такой?
— Конечно, есть. Кстати, он рядом с гостиницей, где мы вам забронировали номера, — включился в разговор главный инженер, до этого о чем-то перешептывающийся с начальниками цехов. — А чтобы была пища для размышлений, скажу: месяца за два мы и без военной приемки с вашим объемом справимся без ущерба для госзаказа. Конечно, при условии, что вы нам поможете с сырьем и подкинете зарплату.
— Откуда это у тебя такие возможности появились? — спросил недовольно директор. — То план никак не можешь выполнить, а тут вдруг резервы
— Так это при нашей бедности. А Родион Иванович ресурсами, вероятно, располагает. Вон, в ресторан нас всех приглашает, — хохотнув, отшутился главный инженер.
— Со всех сторон обложили. Проходим урок политэкономию!. Вот они, капиталистические отношения, — примирительно сказал директор. — Думаю, что д ля сегодняшнего дня мы очень существенно продвинулись. Принимаем приглашение Родиона Ивановича?
— Вы уж меня извините, но я не смогу, — ответила Лидия Степановна. — Мне дома надо быть. Да и без меня вам будет даже лучше.
— А нельзя как-то перенести домашние заботы? Нам без вас никак нельзя. Напьемся и завтра работать не сможем. Облагораживающее влияние очаровательной женщины необходимо, — спросил Родик.
— Лидия Степановна, я лично вас прошу, — поддержал Родика директор. — Считайте это производственным заданием.
— Ну, мне тогда хоть переодеться и привести себя в порядок надо, — сдалась Лидия Степановна.
— Даем вам машину и полчаса времени. Будем ждать в ресторане…
Ресторан располагался в доме постройки сталинских времен. Чтобы попасть в зал, надо было подняться по широкой лестнице с помпезными балясинами и изрядно потертыми ступенями с бронзовыми креплениями для ковровой дорожки. Зал с тяжелыми темно-вишневыми портьерами и гармонирующими с ними бархатными скатертями производил торжественно-провинциальное впечатление. Директора тут знали. Метрдотель проводил к уютно расположенному в дальнем углу большому столу и услужливо поправил несколько приборов, демонстрируя тем самым, вероятно, глубокое уважение к пришедшим.
Сказав несколько слов, он подозвал не менее услужливого официанта, держащего в руках несколько темно-бордовых кожаных папок с золотым тиснением. Тот молча протянул одну из них Родику, другую директору. Остальные стопкой сложил на углу стола. Все расселись.
— Полагаюсь на ваше знание заведения, — не открывая папки, сказал Родик, обращаясь к директору. — На горячее мне что-нибудь мясное. Однако мы не в полном составе. Может быть, подождем Лидию Степановну, а пока примем аперитив?
— Вкус Лидии Степановны нам хорошо известен. Думаю, что есть смысл сделать заказ и выпить по маленькой. Пока сервируют закуски, она появится. Живет здесь рядом, — ответил директор и принялся перечислять официанту названия блюд.
Действительно, не успел стол наполниться закусками, как пришла Лидия Степановна. Она успела переодеться в длинное вечернее, из черного трикотажа платье, плотно облегающее ее стройную фигуру и временами показывающее через длинный боковой разрез обтянутую черными колготками ногу, стройность и сексуальность которой Родик оценил еще днем. В меру глубокое декольте открывало высокую шею, обрамленную малахитовыми бусами. Понравившиеся Родику на вокзале забранные в пучок волосы с небрежно торчащими завитушками придавали этой шее легкую эротичность, подчеркнутую элегантными сережками с крупными для маленьких, покрытых светлым пушком ушей малахитовыми вставками.
— Вы, Лидия Степановна, очаровательны… — не удержался от комплимента Родик. — Где вы раздобыли такой прекрасный малахитовый комплект? Вам очень идет…
— Не вводите меня в краску, Родион Иванович, — весело отозвалась Лидия Степановна. — Полагаю, что и мы, и вы в Москве все приобретаем на толкучках. Однако спасибо
за комплимент.— Поверьте, он искренний… А что касается бус, то у меня вполне профессиональный интерес. Мое предприятие в качестве товаров народного потребления выпускает ювелирные украшения. Мы в этом преуспели. Даже на международных выставках экспонируемся. В следующий приезд обещаю вам подарить что-нибудь из наших изделий. Надеюсь, вам понравится. У меня работают лучшие ювелиры Москвы. Хотя про толкучки вы правы. Действительно, наши произведения до прилавков магазинов не доходят, но и на толкучках их найти очень трудно.
— Полно, Родион Иванович, мне будет неудобно принимать такие подарки. Я все-таки должностное лицо. Меня коллектив осудит…
— Вы в первую очередь красавица. А красота должна иметь достойное обрамление. Кому придет в голову запрещать вставлять в рамы живописные шедевры…
— Ох, Родион Иванович, все же заставили меня покраснеть. В нашей провинции мне уже давно не говорили столько лестного. Спасибо…
— Давайте выпьем за прекрасных дам! — вмешался в разговор директор. — Пьем стоя…
Застолье развивалось непринужденно. Вскоре зал начал заполняться людьми. Заиграла музыка. Родик пригласил Лидию Степановну на танец. В туфлях на безумно высоких каблуках Лидия Степановна была почти на голову длиннее Родика, но его это не смущало. Он чувствовал себя с этой женщиной уверенно. Так уверенно, как будто знал ее уже много лет. Более того, он инстинктивно чувствовал, что и она относится к нему не просто с симпатией, а как-то иначе, по-домашнему. После окончания музыки они некоторое время стояли, держа друг друга в танцевальных объятиях и не двигаясь. Что-то неуловимое сблизило их. Вероятно, это почувствовали не только они. Когда наконец Родик проводил Лидию Степановну к ее месту, за столом на некоторое время воцарилась напряженная тишина. Родик, ощущая неловкость момента, разрядил обстановку шутливым тостом: «Давайте выпьем за то, чтобы ваш завод выпускал маски для противогазов, надевая которые, человек становился бы не резиновым чудовищем со стеклянными глазами, а прекрасным созданием, радующим взгляд не меньше, чем красивая женщина».
— Ну, Родион Иванович, ты и загнул, — засмеялся директор, перейдя на «ты». — Хотя… За бугром делают нечто похожее. В каждой шутке есть доля шутки. Ха-ха-ха… С удовольствием выпью… Хорошо сидим… Жаль, Родион Иванович, что ты раньше не приезжал…
Тосты сыпались один за другим. Не пил только Михаил Абрамович, с серьезным видом беседовавший с главным инженером. Родик, зная эту его особенность и не желая возможных пересудов, громко через весь стол крикнул: «Михаил Абрамович! Ты смотри… Я тебе пить запрещаю. На тебе ответственность… За меня».
— Ну, ты и строг, Родион Иванович. Время-то уже не рабочее, — вполне серьезно заступился директор.
— Не строг, не строг… У нас все двадцать четыре часа рабочие, — отозвался Родик. — Закон… Если я пью, мои коллеги не пьют.
— А у нас всем можно, — поднимая рюмку, парировал директор. — Давайте за угнетенного этим тираном Михаила Абрамовича… Хоть рюмку ему разреши.
— Ни за что!
Водка подействовала. Регулировать поток тостов стало невозможно. Застолье традиционно перешло в пьянку. Все говорили одновременно, не слушая друг друга, хаотично наливая и выпивая. Родик, как обычно, почти не пьянел и в привычной обстановке чувствовал себя прекрасно, чокаясь со всеми подряд, улыбаясь и отвечая на товарищеские объятия. Почувствовав отсутствие какого-либо внимания к себе, Лидия Степановна сделала попытку тихо, по-английски, убежать домой. Родик боковым зрением уловил этот момент. Извинившись перед собеседником, он устремился за Лидией Степановной и догнал ее около гардероба.