Школьная вселенная

— Что ты понимаешь в моих делах?

— Всё понимаю. Я тоже учился.

— Когда это было? После дождичка в четверг!

— Я учился в нормальной советской школе! И без этих самых куриц в треугольниках!

— А по телевидению сказали, что КВН пора в ООН записать.

— В ООН?

— Да. И с западом сразиться. — Петя на всякий случай приблизился к столу.

Вдруг огромный свёрток, который лежал недалеко от стола, прорвался и из свёртка появилась маленькая девочка в белой шапочке продавца. При этом раздался звук, похожий на звук кофейной мельницы. Пётр Петрович от удивления взял с тумбочки стакан и начал размешивать карандашом воду. Потом прихлебнул как чай. Удивишься тут, когда перед тобой из свёртков вылазят совершенно живые люди.

— Тебя прислал гастроном? — Петя, капитан команды, должен быстро реагировать на всё неожиданное и сверхъестественное.

— Да, — ответила девочка.

— Но я больше ничего не заказывал!

— А больше и не надо.

— Но… это… право… — пробормотал отец и выпил до конца воду-чай.

— Мы знаем, как вам помочь, — сказала девочка. — Мы ведь тоже играем в КВН у нас в гастрономе.

Девочка подошла к стулу, на котором стояли портфели. Отцовский портфель она протянула сыну, а портфель сына протянула отцу. Из угла принесла футляр с чертежом, на котором было написано «Главпроект», и тоже протянула Пете. А отцу дала пустое ведро.

— Но позвольте, вы ошиблись! — возмутился отец. Получается — не ты у себя дома, как дома, а вот люди из свёртков у тебя дома, как у себя дома! Вылазят и творят, что им вздумается!

— Да. Ты ошиблась… — пробормотал Петя.

Девочка покачала головой.

— Нет, Петя. — И она взглянула на Петра Петровича. — Нет, Пётр Петрович. — И она взглянула на Петю.

— Вы опять ошиблись. Я Пётр Петрович, а он просто Петя!..

— Вы, Пётр Петрович, теперь просто Петя, а он теперь Пётр Петрович.

Девочку не собьёшь — она совершенно точно знала, чего добивалась.

«Ну и КВН начинается!» — подумал Петя. А вдруг это происки Серёжи Андреева, капитана сборной 6-го «В», сборной «вешников»? Интригу затеяли против него, капитана 6-го «А», великих «ашников»! На пении Витю Фадеева холодным кефиром в буфете напоили, заморозили кефиром, а потом и похитили на всякий случай. Нет, чтобы Лейкина, Фадеева выбрали, знаменитое сопрано. Сейчас к Пете добираются.

Пётр Петрович подумал о Тумаркине и Дятлове. В прошлый раз Тумаркин и Дятлов при обсуждении чертежа затеяли интригу. Его помощницу Веру Борисовну довели до слёз.

Главмонтаж и Главсырьё против Главпроекта! Кричат — так надо для дела! Плутократы!

А теперь, что ещё такое за интрига?..

2

Потрёпанный портфель, ручка перевязана проволокой и ещё ведро — Пётр Петрович шагает по улице. Надо повернуть вот сюда, за эту бочку с квасом, и здесь должна быть школа. Нет, бочки с квасом мало — надо повернуть ещё и в этот переулок, потом… в этот, кажется. Да. Очень похоже. Кстати, надо купить сигареты.

Он подошёл к табачному киоску. Достал кошелёк, протянул продавщице деньги.

— Пачку сигарет «Ароматные».

Продавщица укоризненно взглянула и ответила:

— Школьникам сигареты не продаём.

Пётр Петрович растерялся. Действительно, все уверены, что он школьник? Или виновато ведро с надписью? Но во всяком случае от киоска пришлось отойти — продавщица приготовилась читать мораль, воспитывать. Пётр Петрович смущённо убрал в карман кошелёк. Итак, в школу надо повернуть за угол в переулок. Он решительно повернул в переулок. Зацепил ведром сумку, которую несла женщина.

— Петя Скворцов? Ты что расхаживаешь? До занятий остались минуты!

Пётр Петрович смущённо улыбнулся. Он понятия не имел, кто с ним разговаривает. Очевидно, какой-то школьный работник. В сумке у женщины книги, прозрачная банка с крышкой, а в банке палочки, какими обыкновенно доктора смотрят горло.

— Я… в школу… да, да, — забормотал Пётр Петрович и почувствовал что от страха взмокла спина. Неужели он теперь ученик 6-го «А», и всё! «Ашник», как говорит Петя. Невероятно!..

Он вспомнил сказку, как человека превратили в карлика, в гусеницу или в блоху. А с ним случилось и того хуже — превратили в школьника, да ещё в собственного сына! Имел неосторожность выкрикнуть слова, что учился в школе и что это выеденного яйца не стоит. Как-то так он сказал.

— Скворцов! — Женщина погнала Петра Петровича перед собой в школу. — Куда повернул? Разве там школа! Задумал что-то, с утра болтаешься!

— Я… — Пётр Петрович показал на ведро, — за квасом вышел.

— Ты должен быть в школе. И немедленно. Дай-ка дневник!

Пётр Петрович поставил на землю ведро и начал рыться в портфеле, искать дневник. В портфеле была молочная бутылка, яйцо, почему-то уже очищенное. Наконец достал дневник, старый и потрёпанный, ничуть не лучше портфеля, только что не перевязанный проволокой.

Женщина сделала запись в дневник, сказала:

— Утром ученик должен быть в школе, а не у бочки с квасом. И мне ещё кажется, что от тебя пахнет табаком.

Пётр Петрович на всякий случай перестал дышать.

— Спрячь дневник.

Пётр Петрович спрятал дневник.

— Сейчас некогда, потом разберёмся. — Женщина слегка подтолкнула Петра Петровича сумкой.

Он пошёл впереди, теряя последнюю волю и последнюю самостоятельность. В школе женщина обратилась к другой женщине, которая стояла в дверях с красной повязкой на рукаве.

— Пропустите его, Мария Емельяновна.

— Опоздал, Скворцов. Некрасиво получилось, — сказала Мария Емельяновна. — Ну, что ты застыл?

— Я… ведро.

— Из вашего класса. В класс и снеси.

Пётр Петрович повернулся и пошёл по коридору, не зная, куда он идёт.

— Скворцов, да что с тобой! — крикнула та, первая женщина, которая привела его. — Труд у вас сегодня на первом уроке!

Пётр Петрович сжался от страха. Где занимаются трудом? Хотя ему примерно известно, что труд — это значит железный хоккеист.

— Живо на пятый этаж, Скворцов!

Пётр Петрович побежал по лестнице на пятый этаж. Неужели никто не видит, что он родитель, а не ученик? Совсем никто?

Сердце громко колотилось. Давно не бегал по лестницам. Второй этаж… третий… Сердце колотится, и ноги подворачиваются. Добежит он до пятого этажа или не добежит?

Сердце уже не колотилось, дышать он почти перестал. Бросил ведро и сел на него между этажами. Не добежал…

Почему нет лифта? Безобразие! Ах да… он в школе. И он — сын, а не отец. А впрочем, чего он растерялся? Он всё-таки учился в школе и был нормальным советским учеником. К чему паника? Из-за лифта, что ли? Он докажет… он покажет… Сыну и школе…