Школьное колдовство

— Нет!! Что за шутки! — Лила вспыхнула.

— Прости, пожалуйста, я не прав, — смиренно извинился Артур, — отвык от таких радостей, хотя бы пошутить охота. Кстати, плащ вон, видишь? Висит на стене, — он показал. — Надевай, ты ведь не прихватила с собой одежку? Это Эльянтины, чтобы выходить наружу. Не стесняйся, уверяю, старушка охотно одолжила бы тебе плащ. Мёрзнуть бы не позволила, это точно.

Плащ оказался легкий и теплый, бархатный, подбитый каким-то шелковистым пушистым мехом — Лила никогда ещё не держала в руках такую вещь. Отказываться не стала, но набросила на плечи не без внутренней дрожи. Плащ оказался ей точно по росту. Интересно, а они хоть немного похожи, она и её как бы бабушка?..

Когда добрались до выхода на стену, Артур, став бесформенным облачком, нырнул в бутыль. Стена, к счастью, была широкой, и луна так кстати выглянула из-за облака — бродить тут в кромешной тьме точно не хотелось бы. С одной стороны — никакого ограждения, падать, надо полагать, будет высоко. Ветер разгулялся сильный, норовил сбросить с головы капюшон плаща, трепал подол. Она так и дошла до высокой темной башни — осторожно, мелкими шажками. Толкнула железную дверь, та открылась легко, и сразу зажглись несколько магических светильников, таких же, как в кабинете…

Какое странное место, совсем заброшенное! Ветер остался за стенами, но тут, внутри, стоял какой-то гул, не сплошной, монотонный, а переливающийся разными тональностями. Лила и без пояснений догадалась, почему башня поющая, по сути это был огромный музыкальный инструмент, на котором играл ветер. Поставленная стоймя каменная труба, сужающаяся кверху. Обычно башни состоят из нескольких этажей-ярусов, между этажами всегда есть лестницы, чаще винтовые — как же без них. А тут ни перекрытий, ни лестниц, точнее, их явно когда-то сломали, так что Лила, запрокинув голову, видела самый верх башни. И окна без стёкол, прикрытые ставнями, на разной высоте — окна, до которых невозможно добраться. Они тоже красноречиво говорили о том, что когда-то здесь были и этажи, и лестницы. Заброшенное место, но чисто и нет пыли — конечно, дело в какой-нибудь постоянной колдовской уборке.

Лорд Артур облаком вытек из бутылки, принял свой обычный вид, махнул Лиле рукой и медленно взлетел вверх. Она смотрела, как он не спеша передвигался вдоль стен, водил по ним руками, чего-то касался, иногда рядом с ним вспыхивали разноцветные огоньки — интересно и непонятно. Лила справедливо надеялась на дальнейшие объяснения, не сейчас, конечно, а потом, в кабинете.

Наконец он спустился. На полу лежала деревянная лестница, не слишком длинная, такие в деревнях ставят возле лаза на чердак. Артур показал пальцем на лестницу, потом — куда её поставить. Когда Лила не без труда примостила на место шаткую лестницу, он сделал ей знак залезть. Хлипкие перекладины похрустывали под её ногами, и вообще, эту штуковину следовало сжечь и заказать плотнику новую. Но она не пожалела, потому что ничего подобного никак не ожидала увидеть: на стене, на узкой каменной полке росли цветы. Цветы?!

Растения, но каменные, прекрасные и хрупкие с виду, вырезанные сумасшедшим и невероятно искусным камнерезом, похожие и одновременно не похожие на настоящие, некоторые очень странные. Разве бывают такие крупные ярко-зелёные цветы с синими листьями и густо-красными прожилками? О, и серединки цветков тоже красные. Но красиво!

Лорд Артур с явным удовольствием наблюдал за её восторгом и опоздал с предостерегающим жестом, когда она осторожно коснулась зелёного с красными прожилками бутона. Бутончик тут же отвалился, как переспевший плод, и полетел вниз. Лила растерялась, а у Артура стало такое лицо, что, кажется, он зарычал бы, если бы не был призраком.

— Извини, — Лила чуть не расплакалась, — мне жаль, правда. Я не ожидала, что он такой хрупкий.

Артур сделал ей знак спускаться, а когда она оказалась внизу — тоже знаком велел найти упавший бутон. Лила нашла бутончик легко, повертела в пальцах, рассматривая. Камень как камень, обточенный, гладенький, блестел в свете волшебного светильника. На вид — такой драгоценный, внутри его блестела и перекатывалась восьмиконечная звезда, как в дорогом матушкином перстне. Зачем он в старой башне? Зачем тут вообще эти цветы? И ведь красота невероятная, на такое только любоваться, не дыша. А она вздумала трогать!

Дорога обратно, в кабинет леди Эльянтины, получилась быстрой. Правда, однажды Лиле показалось, что впереди мелькнула тень и быстро протопали чьи-то ноги. А может, просто показалось.

К тому времени, как его светлость появился в зеркале, он уже успокоился.

— Ничего, Мышка, это я виноват, — со вздохом признал он. — Надо было заранее всё объяснить. Просто мне действительно очень жаль, бутоны появляются так редко. За последние десять лет всего три появилось.

— Появилось?! — Лила ушам своим не верила. — Вы шутите, милорд? Ведь это каменные цветы! Кто их сделал?

Он улыбался и смотрел на неё, как на неразумное дитя.

— Они живые. Они растут. В том всё и дело. Живые цветы из самоцветов, понимаешь? Некоторым уже по пятьсот лет, некоторым по две сотни, я сам первые сделал лет тридцать назад. Эту оранжерею заложили мои прадеды. Цветы растут медленно, и можно влиять, изменять, создавать нечто невероятное. Это увлекательно. А ты что думала, будущая колдунья, колдовство только для зелий годится?

— Так я не думала, но про цветы из камней даже предположить не могла. А наверху… тоже?

— О, наверху у меня лучшие. Самые потрясающие. Кстати, королева Дагомера носит драгоценное ожерелье из каменных цветов, её свекрови моим отцом. Оно считается бесценным. Никто не верит, что сапфиры могут так выглядеть. Они бы и не могли, такое нельзя сделать резцом, но эти цветы росли. Не веришь?

Лила покачала головой, но сказала:

— Верю. Покажешь, что у тебя наверху? Какие цветы там?

— Как показать? Ты не умеешь летать. Лестниц там нет, помнишь? И вообще, никто из людей не может заходить в поющие башни. Вообще никто и никогда, кроме колдуна-хозяина. Чтобы не мешать цветам. Это тонкое колдовство. Нельзя вмешиваться.

— Но я же зашла?

— Ты мне помогала. И то…

— И то испортила. Да, я понимаю, — она покосилась на лежащий на столе камень-бутон. — Раньше тебе помогала леди Эльянтина? А ещё кто?

— Да, Эльянтина. Ещё Тамирия может, — он поморщился, — принцесса Альмагера, но она редко тут бывает. Больше всего не люблю просить Риту, хотя иногда приходится. Они не заходят дальше двери. Вот что, ты мне поможешь? Могу и сам, но придётся ползти сквозь камень внутри стены, это и долго и неприятно. Не люблю. А ветер до зимы не стихнет.

— Я поняла, Артур, — сказала Лила. — Буду провожать тебя в башни, сколько захочешь.

— Спасибо, — он благодарно улыбнулся. — Скоро надо будет туда наведаться, я оставил амулеты у верхних растений, их важно вовремя убрать. Иначе опадут бутоны.

— Конечно. Может, ты всё-таки сумеешь мне показать эти самые удивительные цветы.

— Я постараюсь, Мышка. Понимаешь, голодный дорожит лишь куском хлеба. Но как только он получит вдоволь хлеба, сразу начинает ценить не то, что важно, а то, что по-настоящему нравится, чего хочется, понимаешь? Да, просто цветы. Безделица. Приготовь бумагу, я буду диктовать формулы. Буду рисовать на зеркале, ты перерисовывай. Заклинания так записываются, формулы колдовских плетений. Этому вас будет учить Монтерай на своих занятиях.