Шкура
Шрифт:
Бросив нож на стол, Галя засопела и пулей выскочила на улицу. Покрутив головой, она подлетела к калитке, с силой распахнула ее и побежала, куда глаза глядят. Обидно, что родной отец куском хлеба попрекает. Обидно, что говорит о ней, как о каком-то больном животном. На душе стало так гадко, что захотелось убежать из села и больше не видеть ненавистного батьку. На дороге ей попался помятый Степан. Он шел вразвалочку, курил и почесывал взъерошенный затылок.
– Степка! – Бросившись ему на грудь, Галя зарыдала. – Давай поженимся! Степка, я хочу с тобой жить!
– Сдурела? – глаза еще
– Погулять? – Галя подняла заплаканное лицо. – С кем?
– А это уже не твоя забота. Иди, куда шла. А мне домой надо. Все тело ломит, будто всю ночь поросей из сарая перетаскивал.
Отцепившись от дурно пахнущего с перепоя парня, Галя шагнула назад. Все? Любовь закончилась? Она смотрела в припухшие глаза Степы и не верила, что он после ночного случая ничего к ней не чувствует. Надумав себе что-то, Галя резво рванула в другую сторону, туда, где живут родители Степана. Прибежав к высокому забору, она отворила ворота, влетела во двор и заорала во все горло:
– Тетка Марфа!
Из открытого окна высунулась голова в платке. Женщина с суровым выражением лица спросила:
– Чего тебе?
– Тетка Марфа, ваш Степка… – вдруг замешкалась девица.
– Чего он учудил?
– Пусть женится на мне! – выдала Галя, задыхаясь после бега.
– Ха-ха! – расхохоталась Марфа, подперев челюсть натруженной ладонью. – Ишь, чего захотела! Кто ты, а кто он? Думай, что городишь!
– Если Степка на мне не женится, то я всему селу расскажу, как он меня сегодня ночью обесчестил! – грудным голосом выкрикнула Галя.
– Что он сделал? – из сарая вышел хозяин дома – Панкрат Федосеевич. Его пушистые брови опустились на глаза, и Панкрат стал похож на Лешего, о котором рассказывают местные бабки непослушным внукам.
– Что слышали! Все знают, что я не гулящая! Стоит только рот открыть, и вашему Степке не будет жизни среди честных людей! Если он на мне не женится, то люди ваш дом будут стороной обходить!
Глава 5
Панкрат задумался. Голова Марфы скрылась за занавеской. Женщина вышла на крыльцо, поставила руки на бока и начала оправдывать сына.
– Степка не мог такое совершить! Он у нас хороший парень! Да чтобы о-он, да поле-ез… – помотала головой Марфа. – Брешешь ты, девка. Ей-богу, брешешь.
Панкрат перевел сердитый взгляд с девушки на входящего во двор сына. Степан, окинув всех удивленным взором, остановился.
– Она говорит, что ты ее снасильничал. – Панкрат держал в руке плетку. – Было? Нет?
Глаза Степана округлились, лицо вытянулось.
– Да она сама… – не успел обвинить девушку Степа, как отец огрел его плетью по предплечью.
– Ах ты паразит! – Панкрат понял, что Галя не врет. – Да чтоб у тебя стручок отсох! Надумал девок портить? Ты что, хочешь нас с матерью до могилы довести?
Степан, прикрывая голову руками, крутился по двору, как волчок.
– Батька, за что?
– Панкрат! Не смей бить сына! – завизжала Марфа, схватившись за голову. – Убьешь ведь!
– Я из тебя все хотелки выбью, – приговаривал Панкрат, резво размахивая плеткой. – Я тебя научу, как до свадьбы на девок лазать. Вот
тебе. Вот. Держи. Как? Расхотелось девах чести лишать?Галя смотрела на скорчившееся от боли лицо любимого Степы и морщила нос. Она как будто на себе чувствовала удары плетью. Свист в воздухе оглушал Галю, а каждый хлесткий удар заставлял содрогнуться.
– Бать, я не виноват, она сама на меня вешалась, – Степа уже не мог терпеть жгучую боль и начал постанывать.
– Степушка! – Марфа, не выдержав, подскочила к сыну и закрыла его собой. – Ты что ж наделал, ирод? Ты ж его до смерти забил, – она положила на окровавленную рубаху голову и истошно заплакала.
– Чтоб женился на ней, – сложив плеть пополам, Панкрат вытер запястьем взопревший лоб. – Нечего на мою семью напраслину возводить. Мой род позорить не дам! – замахнулся он и сразу опустил руку. – Мой прадед был при дворе. Деда уважали. Отца побаивались. А меня, Панкрата Федосеевича, засмеют, что не смог честь семьи сберечь? Женишься! Вот мое слово!
– Да пошто она нам сдалась? – Марфа покосилась на зажатую Галину. – Ты ж глянь! Такая тощая, что того и гляди, переломится. Какой с нее толк? Работать не сможет, а кормить просто так, чтобы с голоду не подохла – не вижу смысла. Гони ее, Панкратушка. Вон, как из-за нее Степушке досталось.
– Я сказал, свадьбе быть! – топнул ногой Панкрат. – Забыла, кто в доме хозяин?
– Свадьба, так свадьба, – сдалась Марфа, уставившись на напуганную девушку.
«Ну смотри, паскудница, захотела жизни сытой? Так я тебя накормлю. Ой, досыта накормлю» – подумала она, затаив злобу на невестку.
Марфа помогла сыну подняться, повела его в баню, чтобы вытереть кровавые следы и промокнуть порезы настойкой, иначе попадет инфекция и кожа загноится.
– Жди сватов. – Строго сказал Панкрат. – Сделаем все, как полагается.
Улыбнувшись будущему свекру, Галя поспешила домой, обрадовать сестру и мать. Мама не поверила, что зажиточная семья готова принять бедную девушку в своем доме. Решив, что над Галей пошутили, а она поверила, мама заставила Галину пойти в поле и переворошить сено.
– А зачем ты наврала? – за старшей сестрой увязалась Нюра. – С чего ты взяла, что Степан женится на тебе? Он сам тебе это сказал?
– Его отец так сказал, – Галя уже вовсю чувствовала себя богачкой. Она вообразила, как будет выглядывать из окна добротного дома и брезгливо коситься на прохожих, будто на противных мух.
– Ересь. Обыкновенная чепуха.
– Вот увидишь, я выйду за Степана и будут жить у них.
И действительно, через день в доме Фрола объявились сваты вместе с Панкратом и Марфой. Фрол не мог поверить, что такая знатная семья вдруг заинтересовалась какой-то дощатой Галькой. До последнего не верил, пока не сыграли свадьбу. Ох и довольный был Фрол. Ходил важный, сам на себя не похожий: руки в карманах, грудь колесом, браво шагает, носом небо цепляет. Два дня праздновали во дворе Панкрата свадьбу. Еды было навалом, настойки – хоть залейся. Свекор специально устроил свадьбу с размахом, чтобы все видели – Степан женится на любимой девушке. Через два дня, когда свадебное торжество было закончено, Марфа подозвала сына и тихо задала ему важный вопрос: