Шкурный интерес

– Можно.

– А где взять воды?

– Я принесу.

Капкан удалился, а вернулся уже со стаканом воды в руках.

– Сейчас я отсыплю вам анаши, – сказал он мне и вновь исчез.

Маша вынула из-за пазухи прокопченную ложечку, шприц и зажигалку. Потом развернула пакетик – «чек». Кончиком ложечки она поделила порошок белого цвета на три равные части. Затем отсыпала в ложечку треть порошка и добавила туда воды из стакана при помощи шприца. Зажигалка понадобилась для того, чтобы вскипятить раствор.

Я делала вид, что изучаю процентное соотношение количества смолы и никотина в сигаретах «Золотая Ява», а на самом деле фотографировала происходящее. Теперь у нас были какие-никакие, но все же доказательства несомненной причастности Капкана, в миру – Капустина Федора Сергеевича, к незаконному обороту наркотиков.

Далее последовала обычная процедура внутривенной инъекции. Я прикоснулась к сенсорному участку фотоаппарата, и как раз в этот момент вернулся Капкан. В руках у него был полиэтиленовый пакет с марихуаной. Он увидел, что я делаю, и, похоже, сразу все понял.

– Та-ак! Это что у вас там в руках, девушка?

– Сигареты, – сделала я невинное лицо.

– Можно посмотреть?

– Нет.

Капкан угрожающе двинулся на меня. Я заняла боевую позицию. Маша смотрела на нас испуганными округлившимися глазами. Я отшвырнула фотоаппарат в сторону.

Капкан сделал ложный выпад, и я попалась на его уловку.

Кулак его дернулся стремительно, словно выстрелил. Он угодил мне прямо в глаз. Все вокруг меня погрузилось во мрак, и крохотные искорки мотыльками затанцевали в наступившей темноте. Голова закружилась. Однако я быстро пришла в себя, подпрыгнула и нанесла Капкану удар ногой в переносицу. Он отшатнулся, но уже мгновение спустя его кулак тянулся к моей челюсти. Я блокировала удар и отскочила в сторону. Теперь мы стояли друг против друга, тяжело дыша, оба в состоянии полной боевой готовности. Я очень опасалась за фотоаппарат и пыталась преградить доступ к нему. Я сделала ложный выпад, попыталась сразить нападающего «маваши-гири», и тут же моя рука была схвачена крепкими лапами противника. Маша закричала. Тут Степанов словно очнулся и бросился на помощь, но Капкан отшвырнул его в сторону, словно щенка. Однако это позволило мне выиграть время и встать на ноги. Мы с Капканом вновь присматривались друг к другу, каждый старался отыскать у соперника слабое место.

– Ты где выучился боевому искусству? – ни на секунду не ослабляя внимание, тяжело дыша, спросила я.

– В спецназе служил.

Кулак Капкана – блок с моей стороны. Мой кулак – блок с его стороны. Такой вот равноценный обмен. Степанов пришел в себя и снова попытался вклиниться в драку. Капкан умудрился не только нейтрализовать Дмитрия Анатольевича, но и отразить мой удар, метнулся к фотоаппарату, попытался его раздавить, но я встала у него на пути.

Мои силы были на исходе. Я наконец встретила достойного противника! Я подумала об этом, на секунду отвлеклась и… дала повод Капкану поставить мне синяк под другим глазом. Я откатилась в сторону, успев при этом задеть ногой фотоаппарат и отшвырнуть его подальше.

Я оказалась зажатой в углу. «Это конец», – промелькнула в моей голове не самая радостная мысль. Я отчаянно бросилась вперед, уже ни на что не надеясь. И вдруг произошло чудо. Капкан допустил ошибку: в его обороне открылась брешь, и наркоторговец незамедлительно был награжден старым добрым ударом в челюсть. Мой противник подпрыгнул, распрямил ногу, но она была перехвачена моими руками. Тот же самый прием минуту назад Капкан произвел в отношении меня. Я бросила его на пол, и он не успел вскочить на ноги: пока он поднимался, я со всей силы опустила пятку ботинка ему на темя. Капкан упал лицом вниз и потерял сознание. Я выкрутила ему руки и уложила на живот.

– Веревку! – закричала я Дмитрию Анатольевичу. – Поищите веревку!

Степанов отправился рыскать по дому. Вскоре он объявился с тремя кусками бельевой веревки в руках, на ходу срывая с них разноцветные прищепки. Я сноровисто связала Капкана по рукам и ногам.

– Еще веревку!

Степанов поспешил выполнить мою просьбу и вернулся уже с целым мотком бечевки в руках. Я не стала расспрашивать, где он ее раздобыл.

Капкан не приходил в себя несколько минут. Мы с Дмитрием Анатольевичем сидели около него и ждали. Я успела проверить сохранность фотоаппарата. Все было в порядке.

Маша словно стряхнула с себя оцепенение.

– Можно, я… пойду? – испуганно попросила она.

– Иди, – кивнула я.

Маша собрала в охапку все свои наркоманские причиндалы и поспешно удалилась.

Наконец Капкан приоткрыл веки, увидел нас и все вспомнил.

– Кто вы? – был его первый вопрос.

– Мы – твоя погибель, – ответила я.

Капкан выплюнул окровавленный обломок зуба. Челюсть я ему повредила недурно.

– Что вам от меня нужно?

– Хотим отправить тебя за решетку, – медленно, словно над чем-то раздумывая, промолвил Степанов.

– Вы из ФСБ?

– Мы частные лица, – сказала я.

– Тогда что вас заставило на меня охотиться?

– Ты погубил мою жену! – дрожащим от гнева голосом произнес Дмитрий Анатольевич. – Она мертва по твоей вине!

– А кто твоя жена?

– Степанова Елена Руслановна. Ты продавал ей наркотики!

Из горла Капкана вырвалось подобие смеха, больше похожее на воронье карканье.

– А ведь она рассказывала о тебе! Только представлял я тебя совсем по-другому. Но Лена никогда не была наркоманкой. И никогда бы ею не стала. У нее не было предрасположенности. Я чую латентных наркоманов за версту. И я превращаю их из латентных в действующих. Это все – часть моей профессии, – он натужно перевел дыхание. – Если бы Лена была латентной наркоманкой, я бы посадил ее на наркотики еще много лет назад и вряд ли она бы так хорошо сохранилась до последнего момента.

– Тебя видели с моей женой на проспекте, – заговорил Дмитрий Анатольевич. – О чем она могла с тобой беседовать? К тому же перед смертью она упомянула число тринадцать. Разве это не твой отличительный признак? – и он указал на татуировку на руке наркодельца.

– Мы учились с Еленой в одном классе, всегда тепло относились друг к другу, благо она не была моей потенциальной клиенткой. И сохраняли дружеские отношения до самой ее смерти. Кстати, когда до меня дошел слух, что Лена умерла, я очень расстроился. Она не была наркоманкой. А почему она вспомнила о числе тринадцать, я понятия не имею. Эту наколку имеют все мои одногодки, служившие со мной в одном отделении спецназа, – ответил Капкан.

– Но Елена умерла от передозировки! Ее нашли на пляже со шприцем и ампулами, с характерными точками и синяками на запястьях! – заорал Степанов.

– Что она колола?

– Этого никто не знает.

И тут я кое-что вспомнила.

– Постойте! Капкан, что значит, если некоторые уколы нанесены мимо вены?

– Кололся новичок или дилетант, хотя, замечу, понятия эти растяжимые. Опытный наркоман по вене не промажет. Кроме редких случаев.

– А новичок станет себе вводить смертельно опасную дозу?

– Нет. Кроме редких случаев, – слово в слово повторил этот ублюдок.

– А что значит, если человек не попадал иглой в вену и все же умер от передозировки?

– Это значит, что человек не был наркоманом и пал жертвой чьего-то злого умысла.

– А если человек сделал две удачные инъекции в один и тот же участок вены, если точки от уколов расположены буквально в соседстве миллиметра друг от друга?

– Человек, однозначно, умер насильственной смертью, так как контроль попадания в вену – первое, чему учат всех начинающих наркоманов. Это – азы. Такие ошибки не допускаются. Конечно, исключения возможны всегда, это предусмотрено теорией вероятностей, но так как вы, насколько я понимаю, имеете в виду Лену, то я могу на сто процентов вас заверить, что наркоманкой она не была.