Шла бы ты… Заметки о национальной идее
Шрифт:
Хотя и с другими аборигенами. Вместо команчей и апачей — китайские хунхузы, абреки всех мастей и кашгарские басмачи. И в качестве друга белого человека не последний из могикан, а последний из удэге. Дерсу Узала на месте Чингачгука. А так — что в лоб, что по лбу.
Отчего русские, при всей своей национальной специфике, так похожи на американцев. Закон границы — отличное воспитание для настоящих мужчин. Первыми в прерию и пустыню, тайгу и тундру, горы и джунгли идут именно они. Потом про них пишут книги, которыми зачитываются поколения подростков.
Джеймс Кервуд и Фенимор Купер, Редьярд Киплинг и Джек Лондон, капитан Майн Рид и капитан Мариэтт
Именно приключения на свежем воздухе и путешествия природных бродяг по белым пятнам географической карты создают большие страны. Никаким другим способом их не создать. Опасности и приключения, проявления человеческой природы в самых лучших и самых худших её качествах, трудности и лишения, и в итоге — есть страна. А иначе никак.
Россия и Китай, Бразилия и Аргентина, Южно-Африканская Республика и Австралия, Канада и Соединённые Штаты — страны большие. Точнее, очень большие. С гуляющей по их территории границей фронтира. С одной стороны которого действует закон городов, с другой — закон границы.
Это разделение на то, что можно и нельзя, существует до сих пор. Как говорили англичане, с которых оно, собственно, и пошло, когда Британия ещё была центром империи: «Джентльмен к западу от Суэца не отвечает за то, что делает джентльмен к востоку от Суэца».
Чем американцы, кстати, в огромной мере и руководствуются за пределами того мира, который полагают цивилизованным. Хорошо воспитанные, благопристойно ведущие себя в Европе, Канаде или, упаси Г-ди, самих США люди в Латинской Америке превращаются в записных авантюристов. Что же до Африки или Азии…
Откуда и проистекают военные эксцессы и преступления во Вьетнаме, Афганистане, Сомали, Ираке, Ливии и прочих странах, где, с их точки зрения, действует закон границы. В Сайгоне и Паттайе, Найроби и Герате, Багдаде и Бенгази они могут не воевать, а отдыхать от войны, но и там они находятся за линией, где нужно соблюдать правила. Что многое объясняет в отношении Америки к окружающему миру.
Мир для американца состоит из стран, где вести себя нужно по правилам. И если нужно обойти закон, то обходить его надо так же, как и в США. Осторожно. Во-первых. Стран, в которых никакого закона нет и всё, что ты прихватил, — твоё. Во-вторых. Ну и третья категория, промежуточная. Не часть своего собственного мира. Расслабиться вроде бы можно. Но особо не разгуляешься. Дороговато обойдётся и мало кто поможет.
Причём тут всё по-честному. Это то самое, про что пишут, почти шутя, журналисты в рекламе американской армии: «Вы посетите экзотические страны, увидите прекрасные места, познакомитесь с интересными людьми и убьёте их». В каждой шутке есть доля шутки. Особенно в такой.
Отчего и возникает в душе среднего американца, а также американского законодателя, который, вообще-то говоря, такой же средний американец, как все те, кто его делегировал в Вашингтон, округ Колумбия, некоторое внутреннее неудовольствие. Начинает свербеть. Мучит несовершенство окружающего мира, который ждёт и просит, чтоб его исправили.
И возникает острое желание страны, не подходящие под определение цивилизованных, до этого уровня дотянуть. В американском понимании того, что должна представлять собой цивилизация. Ну а страны, которые цивилизованными по-американски, или, если угодно, демократическими, быть не хотят и вообще устроены как-то иначе, проще занести в список
тех, которые с той стороны границы, за фронтиром. И — «доброй охоты, братец»!Именно этим объясняется не объяснимое ни с какой рациональной точки зрения ничем, кроме вожжи, попавшей под хвост всей стране, мессианское желание Америки исправить и улучшить мир. В том числе бомбёжкой и оккупацией. Американец плохого не хочет и в этом искренен, как дитя, отрывающее бабочке крылья. Он хочет всем помочь. И для этого готов разнести тех, кому помогает, вдребезги и пополам.
Поскольку вне зависимости от того, как критикует американец своё правительство, он точно знает, что страна у него — лучшая из всех возможных. И по доброте душевной хочет, чтоб весь мир был на неё похож. Для чего на многое готов. Ну и ещё чтобы не заморачиваться местными особенностями. Лень — двигатель прогресса. В том числе в международных отношениях.
Коллективное миссионерство, как правило, заслуживающее лучшего применения, — не исключительно американская черта. Но американская особенно. Для протестантских обществ оно вообще свойственно более, чем для прочих. Уверовавшие в Б-га неофиты с упорством истинных фанатиков просвещают и обращают дикарей, попутно уничтожая попадающиеся по дороге аборигенные культуры.
Точно так же политики, уверовавшие в благостность демократии, разутюживают под асфальт кого и где угодно. Лишь бы система выборов везде была такой же, как в их странах. Не понимая и не желая понимать, что у каждого своя история, своя система отношений власти и населения и насильно мил не будешь. Впрочем, то же самое касается отношения американцев к сексуальным меньшинствам и прочим кунштюкам современной практической социологии.
Если американца не понимают, он повторяет громче — пословица старая, но верная. Нет ни малейшего смысла во многом из того, что составляет внешнюю политику США — если не учитывать существующее на уровне подкорки убеждение в том, что мир несовершенен и будет только лучше, если он станет похожим на Америку.
Плюс понимание того, что есть страны, в которых приходится придерживаться правил, и страны, в которых ограничивать себя не имеет никакого смысла. Отсутствие буквально на генетическом уровне понимания того, что всё американское совсем не обязательно означает лучшее, дополняет этот букет.
Как следствие, американцы, которые очень много делают для того, чтобы исправить мир, и многие из них посвящают этому занятию всю жизнь, не понимают и скорее всего в массе своей никогда не поймут, отчего им никто не бывает благодарен. А также почему мир лучше не становится и всё, что они делают, приводит к власти людей куда худших, чем они помогли свергнуть. После чего в очередной раз наступают на очередные грабли. Как это происходит в нынешних экспериментах с ближневосточной демократией.
Лечат, учат, строят, рассказывают, как надо себя вести, привозят в страну в армейском обозе лидеров нового типа — в результате сплошная резня и терроризм. И очередной друг и союзник устраивает благодетелю очередное «Одиннадцатое сентября». Хотя по правилам Голливуда туземец должен быть Рэмбо во веки веков благодарен за огневую поддержку, обучение нормам гигиены и взятие под звёздно-полосатое крыло после освобождения от оккупации.
Почему оно у них не работает и никак не сработает? Хрен его знает. Наверное, туземцы попадаются неправильные. Причём везде. И всегда. Вне зависимости от того, кто в США президент, какая партия контролирует Конгресс и какой на дворе год. Мистика какая-то.