Шла бы ты… Заметки о национальной идее

Конгресс, Верховный суд, децентрализованная система управления на местах и американская пресса наряду с Белым домом и частным бизнесом делают Штаты тем, чем они являются: политическим кораблём, способным вечно качаться с борта на борт, не опрокидываясь ни при каких обстоятельствах. Хорошо это? Замечательно. Для Америки так просто идеально.

Беда лишь в том, что система эта работает в Америке. И только в Америке. Потому что она целиком и полностью базируется на американской политической истории. Построена и развивалась вследствие всего того, что составило эту историю на протяжении последних трёх столетий. Притом что у каждой страны и каждого государства история своя.

Даже у ближайшего сегодняшнего союзника Соединённых Штатов — Великобритании, откуда позаимствована большая часть элементов американской демократии, история другая. И британская демократическая система во многом другая. Не только потому, что Её Величество королева не очень напоминает Большого Белого Отца из Вашингтона. Но и по другим причинам.

Присутствует ли понимание этого простого факта на Капитолийском холме? Нет. В политическом или академическом истеблишменте? Нет. У средств массовой информации? Чёрта с два оно у них есть. Хотя именно они делают диктатуру в этой стране невозможной, а демократию невыносимой. Как точно заметил старенький израильский президент Шимон Перес по поводу собственных СМИ. Которые один в один копируют американские.

Когда-то безвременно ушедший из жизни друг автора, дипломат, востоковед и человек с большим чувством юмора Владимир Рыбаков сказал по какому-то давно забытому поводу: «Израильтяне — это арабы, косящие под американцев». Ну, так оно по большому счёту и есть. Хотя вообще-то под них косит по всему свету бесчисленное множество народу. В том числе в России.

Может, это и есть то, что на самом деле представляет собой сверхдержава? Без дураков. Чтобы тебя копировали и тебе подражали. Любили и ненавидели. Смотрели твои фильмы и слушали твою музыку. Читали твои книги и учили детей в твоих университетах.

Чтобы писали на твоём языке друг другу и зубрили его в своих школах. Неважно, где. Пользовались им при подготовке технологических инструкций. Шпионили за тобой и боролись с твоим влиянием на новые поколения. В том числе те, кто сам вырос под этим самым твоим влиянием…

Если это и означает быть сверхдержавой, то, вообще-то говоря, Америка ею является по праву. И как положительный пример для всего мира. И как отрицательный. Как пел в своё время эмигрантский шансонье Вилли Токарев? Про то, что «дышать свободою, пить виски с содовой сюда бежит народ со всей большой Земли»? Песня называлась «Над Гудзоном». Звучало вульгарно. Но точно, как пуля снайпера, пущенная в цель.

Нравится не нравится — Америка сверхдержава. Хочешь оспорить, сначала сам таким стань. Поскольку остроумие на лестнице — не повод для дискуссии. И что русские сами от всего этакого добровольно отказались — совершенно не американская проблема. Кого волнует чужое горе?

Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк… Кто первый встал, того и тапки. С Штатами сегодня так. И только так. Не любо — не ешь. И кстати, когда и если Китай когда-нибудь станет сверхдержавой, с ним будет так же. Поскольку с Россией, когда она была СССР, тоже так было.

Однако же Москва уже не столица сверхдержавы, а Пекин пока ещё не её столица. Что бы кто бы по этому поводу ни предсказывал. И выходит, что, кроме Вашингтона, выполнять эту роль в начале ХХI-го века больше некому. Со всеми плюсами. Со всеми минусами. Издержками для США и прочего мира. Наконец, острым раздражением американцев из-за того, что весь этот неблагодарный мир не понимает, как ему с Америкой в качестве лидера повезло.

И, отметим, точно таким же раздражением союзников и противников, конкурентов и сторонников тем, что Америка собой представляет. Не в теории, а на практике. Которая обескураживает и тех, кто готов быть за Америку. И тех, кто принципиально против неё. И нейтралов. Сверхдержава, однако. Дурит, как хочет.

Опыт плавильного котла

Америку можно не любить. За дело или нет, абсолютно неважно. Можно ненавидеть. Или восхищаться. Опять-таки неважно, оправданно или по наивности. Демонстративно игнорировать. Столь же демонстративно презирать. Но уважение она вызывает. Со знаком плюс или минус, но вызывает.

Все те, кто с полускорбной кислой миной предрекает очередной закат Америки или американского доллара, банкротство её экономики, развал и распад этой страны, в глубине души понимают, что их она наверняка переживёт. Похоронит. И спляшет на их могилах джигу. При условии, конечно, что вообще заметит и отметит их безвременную кончину.

Притом что США создали сорок сороков людей из всех народов, всех стран и со всех континентов, есть такая нация — американец. И это не этническая общность, а объединение куда более высокого порядка. Вроде того, которым был советский народ. Термин тот был корявый, но, как теперь ясно, имел право на существование.

Поскольку огромное множество людей в СССР ощущали себя русскими, евреями, армянами или нганасанами дома и на работе, но помимо этого были советскими людьми. Каковыми их и считали во всём мире, называя всех чохом русскими, вне зависимости от национальности. Отметим это как важную черту в отечественном самосознании, которая разделяет русских и американцев.

Для венгров в будапештском стройотряде, куда автор в 1978-м году попал, русскими были все, кто к ним из Москвы приехал. Украинцы, русские, татары или евреи — неважно. Орос, он и есть орос. Разбираться ещё, кем он себя считает. Главным для венгров было то, в каком качестве они всех рассматривали.

Позднее автор столкнулся с тем, что по большому счёту это так. Есть канадские или уругвайские украинцы. Русские или американские евреи. Турецкие или монгольские казахи. Арабские или иранские армяне. Да и русские бывают разные. Поскольку между тем, кто вырос в СССР или во Франции и Штатах, — пропасть. Культурологическая, цивилизационная, какая угодно. И близок он не к дальнему зарубежному родственнику, а к ближнему соседу.

Так что этнонимы с неотъемлемой частью «русский» существуют далеко не только применительно к славянам. Русские татары, русские армяне, русские евреи или русские немцы — самая что ни на есть стандартная этнографическая терминология. В точности соответствующая тому, как они сами себя называют. Или как их называют другие, выделяя в качестве субэтноса, отдельного от прочих.

Например, в Германии. Или Израиле. В котором термин «русские» закреплён именно за русскими евреями. И этнических русских там называют «русские русские». Что странно для кого угодно. Но не для израильтян. Отлично понимающих, что именно они имеют в виду.

Американец — любой, кто живёт в Америке. Точнее, в Соединённых Штатах Америки. Дальше он может быть евреем или китайцем, русским или ирландцем, итальянцем или поляком, мексиканцем или негром, неважно. И кстати, если он чернокожий, то большая разница, из Алабамы он, с Гаити или Ямайки.

Дальше описанную общеамериканскую ягоду-малину можно разбирать по зёрнышкам до бесконечности. Поскольку русскими там называют всех, кто приехал из СССР или бывшего СССР, от евреев до азербайджанцев. Евреи же делятся на разные, не обязательно нежно любящие друг друга общины. И итальянцы не представляют собой единой массы. И латиносы. Да и никто её не представляет. Но все они американцы.