Шлак 2.0

— Забыл главный закон Загона? Старших по статусу надо уважать.

— Да я бы уважил, руки связаны.

Сиваш разжал пальцы, выпуская мой ворот. Дышать стало легче.

— Я взял — забирай, — сказал второй.

Наконец-то удалось разглядеть его. Коренастый, широкие скулы, длинные седые волосы, давным-давно спутавшиеся в колтуны. Он сидел в углу на груде тряпья, в руке недоеденный лист крапивницы. Одет непонятно во что, я бы назвал это обносками. Голос глухой, почти загробный.

— Заберу.

— Ты говорил, недолго.

— Раз говорил, значит, сделаю. Я тебя подводил когда-нибудь?

— Нет.

— И не подведу. Денёк у тебя посидит, не протухнет. Приглядывай за ним, он малый изворотливый.

— Заплатишь когда? Ты говорил, сегодня.

Сиваш вздохнул:

— Значит, сегодня. Вечером вернусь и заплачу.

Он постоял, щурясь на меня. Лицо довольное, как будто сметаны объелся.

— Не знал я, Дон, что ты… — он не закончил фразу, но мы оба поняли, о чём она.

— Ты на Олово по убеждениям работаешь или за статы? — морщась от боли в затылке, спросил я.

— Тебе не всё равно?

— Интересно.

— У примаса спросишь. Он тебя самолично встречать будет. Яйца-то болтаются ещё? Сегодня отрежут. Ох, примас недоволен тобой, уже нож приготовил, обещал без нюхача резать, на живую. Ох, подёргаешься, ох, повоешь.

Похоже, ему доставляло удовольствие смаковать процедуру кастрирования.

— У тебя самого-то на месте?

Сиваш демонстративно дёрнул бёдрами.

— Да вроде покачиваются.

Он заржал, запрокинув голову. Больной человек.

— Ладно, вы тут оставайтесь, ребятки, — внешник подмигнул бомжику. — А тебе вечером занесу, как обещал.

— Десять доз, — бомж растопырил пятерню.

— Десять, десять, не сомневайся.

Сиваш ушёл. Несколько минут бомж обшаривал меня мутными глазами, потом поднялся и приблизился вплотную. От него воняло помойкой, впрочем, здесь всё воняло помойкой. От этого запаха желудок выворачивало наизнанку. Что ж за невезуха такая! Я снова вляпался, и снова в этом замешаны людоеды. Во всяком случае, Сиваш точно впахивает на примаса. Но на это плевать. Вопрос в другом: как он узнал, что сегодня утром я приду на свалку?

Я сам об этом узнал всего-то час назад. Решение по кандидатуре на сотрудничество принимал Центр безопасности, куратором назначили…

Не может быть! Алиса человек примаса? Не хочу в это верить…

Молодая, ладная, как раз такая, как нравится Олову…

Да нет, не мог он с ней ничего. Расстояние не позволяет. Она в Загоне, он в пустоши…

Или мог? Возможно, существует дорога, о которой я не знаю. Прыг в платформу — и на месте. А уж о мужской силе примаса можно складывать легенды. Белая, помниться, даже глазки закатывала, а уж крики из его кельи я сам слышал. Да и Алиса говорила, что выбирает партнёров независимо от внешних показателей. Так неужели она этого сморчка выбрала? А теперь и меня подставила.

— Сиваш говорил, ты нужен живым, — зашипел бомж.

Я скривился. От него разило не только помойкой, но и гнилыми зубами. По сути, зубов почти не было, так, гнилые осколки на дёснах. Не хочу показаться кровожадным, но яма по нему не первый год скучает.

— Да, живым.

— Сиваш не говорил, что целым.

— То есть? Ты чего задумал?

Меня пробрала дрожь. Бомжара опустился на колени, вытащил из складок одежды нож.

— Можно взять кусок, — он поднёс лезвие к моему бедру. — Маленько отрежу. Можно. Надоели листья.

— Стой, стой… Стой!

Я дёрнулся назад, стул опрокинулся. В фильмах в таких ситуациях стул обычно разваливается, герой освобождается и начинает валить негодяев. Подо мной стул не развалился, то ли конструкция другая, то ли сценарист сцену плохо прописал. Зато второстепенное лицо не растерялось и всадило мне нож в ногу.

— Сука, ё-ё-ё!..

Снаружи загремело. В землянку влетела выбитая дверь, следом влетели штурмовики. Помещение наполнилось криками, дымом. Тупой носок берца врезался мне в нос. Я попытался сжаться, но скотч не позволил. Бомж зарычал, схватил штурмовика и как куклу отбросил в сторону. Метнулся к выходу, автоматная очередь отбросила его обратно. Мне снова досталось ботинком, на этот раз по губам. Извиваясь, я попытался отползти в угол. Не получилось. Перевернулся на бок, потом, помогая локтями, встал на колени. Теперь стул прикрывал меня со спины, словно панцирь.

И вдруг всё стихло. Я застыл. Слышались только прерывистое дыхание и шарканье подошв по полу.

— Это кто тут у нас черепаху изображает?

Мёрзлый…

— Мёрзлый, — прошептал я.

— А ты кого ждал?

Меня подняли, вернули в исходное положение, срезали путы. Я провёл ладонью по лицу. Нос разбит, губы разбиты, хорошо хоть зубы не выбили, только затылок саднит.

— Ну вы, блин…

Вокруг меня стояли четверо штурмовиков и Мёрзлый. Туша бомжа валялась у стены. Пули расчертили его по диагонали от плеча к бедру, вокруг тела натекла красная лужа.

— Хреново выглядишь, Дон.

— С вами, бл… — я глубоко вдохнул и выдохнул, замиряя нервы. — Что вообще происходит? Что за подстава, союзник? Присылаете сообщение, иду, а тут привет, — я кивнул на тело. — Да ещё Сиваш.

— Всё хорошо, Дон, успокойся. Так и было задумано.

— Что задумано? Ты в курсе, что этот дебил меня на куски резать собирался? Ногу проткнул. Да ещё вы добавили! Я вам что, чучело экспериментальное?

— Недурственное сравнение, — согласился Мёрзлый. — Но я бы предложил другое, что-нибудь вроде живца или подсадной утки. Как тебе? На мой взгляд, так будет точнее.

От Мёрзлого повеяло чем-то загробным, землянку словно туманом холодным овеяло, но мне почему-то стало жарко. Я облизнул губы и сглотнул. Совсем забыл на кого голос повышаю. Штурмовики попятились, а я проговорил почти шёпотом:

— Так нечестно.

— Некогда было в курс тебя вводить. Ночью поступили данные, что на тебя пришёл заказ. Человечка, принявшего сообщение, мы отследили. Я с ним поговорил, он рассказал, что заказ должен выполнить Сиваш. Где, как — неизвестно. Опять же, живым, мёртвым, обглоданным — тоже нет данных. Пришлось импровизировать. Скинули Сивашу информацию через своего шныря, что утром ты будешь на свалке погибших поездов. Сиваш клюнул, ну и вот результат. По-моему, хорошая комбинация. Как считаешь?

Холод постепенно откатился. Я вытер пот со лба.

— А человечек, принявший сообщение, Алиса?

— Ах, да, Алиса, — Мёрзлый повернулся к выходу и крикнул. — Алиса!

В землянку сначала ввалился Сиваш, кубарем скатившись под ноги Мёрзлому, и только потом вошла девчонка. Я прокашлялся. На ней были светло-зелёные брюки от горного комплекта, тактическая майка, выгодно подчёркивающая небольшие округления на груди, на голове полевое кепи без кокарды. На поясе справа висела кобура открытого типа, из которого выглядывала рукоять револьвера, справа подсумок из чёрной кожи. Это выглядело обалдеть как сексуально. Амазонка, Лара Крофт, Василиса Микулишна. Кого там ещё можно вспомнить? Я отвёл взгляд, иначе бы она прочитала в нём такое…