Шлепок гнева

— Не…

— И душа.

Быть вампиром — это уметь подмечать даже в жаболюдах изменения, происходящие с их кровью. Каким бы ни был защитный покров культиватора, сквозь него проникло немало дряни. Да и мои усилия по оттиранию не могли удалить всё. Йаг Таг Каббази был отравлен, но гордость не давала ему возможности отказаться от нашей сделки. Только прямая просьба, только очень веский повод.

— Истинно будь по-твоему, у… Конрад, — кивнул мне он, вставая и хватая хрипнувшего от неожиданности зеленого стукача, — Я сделаю это. Выживи. Не обмани меня.

— Своих не обманываю. Выживу, почтенный сосед, выживу. Куда я денусь.

Глава 18 Благословленный рок’н’ролл

— О, дядя! Ты тоже сюда пришёл?! — удивилась мне знакомая молодая гоблинша с килограммом пирсинга на развесистых ушах, — Слу-ушай, а проводи нас, а? Смотри, тут вампиров без очереди пускают!

Действительно, у главного входа в храм греческого бога красовалась небольшая табличка, повествующая о том, что вампиры заходят без очереди. Правда, стоящий под ней крепкий орк, оценив меня взглядом, буркнул себе под нос, что надо бы дописать «в нормальных костюмах».

— О, точно! — молодой полугном, также знакомый мне по клубу «Всех святых», подошёл, обнимая подругу за талию, — Мужик, не знаю, в какой передряге ты так пострадал, но я бы лучше пошёл голяком, чем сдирал бы шмот с бомжей! Да не, такой вырвиглазный прикид я бы бомжу оставил! Ты что, ограбил рэтчеда под тяжеляком?!

…а потом вампиров называют кровожадными отморозками, убийцами и кровососами.

Мстительно оставив разочарованно взвывшую толпу неформалов позади, я прошёл в церковь, освященную чем-то куда более живым, чем греческий бог — роком. Пусть чинно проходят своей очередью. Отсюда вижу, что поместятся все.

Музыки внутри, внезапно, не было, а вместо этого начиналась… проповедь. Внеочередная. Виолика, стоя на своем привычном месте, но в костюме монашки-из-сексшопа, вовсю задвигала речи про мир и любовь благодарно слушающей аудитории, состоящей из орков, гоблинов, пары троллей, а также… всех более ранних «клиентов» церкви, которым выделили почетные места в первых рядах. Более того, сразу за старожилами сидели обитатели верхнего этажа клуба «Всех святых», довольно свободно вставляющие свои комментарии, на которые лжемонашка с удовольствием отвечала аргументами!

Заинтригованный по самые брови, я прислонился плечом к стене, поставил у ног массивную сумку, полную разного награбленного добра, а затем принялся слушать.

Молодая демонетка (о, вспомнил, как такие называются!) искренне и воодушевленно объясняла слушателям суть конфликта между их мировосприятием и догмами большинства религий, натащенных из Нижнего мира. Излучая уверенность, она бодро бухтела, дробя выкрикиваемые слушателями заблуждения вопросами, вглубь которых никто из них раньше не вдавался.

Демоны, в отличие от тех, кто пишут святые книги, прекрасно знают, что происходит с душами грешников.

Сейчас Виолика Радиган простым языком объясняла своей разношерстной аудитории разницу между религией и порядочностью, между догмой и необходимостью принять определенные правила, чтобы сосуществовать и процветать. Демон в теле смертной с легкостью действовал вопреки интересам собственного вида, просто зарабатывая себе на покушать… и, надо сказать, получалось у неё просто на загляденье.

Внимательно осматривая слушающих присутствующих, я все лучше и лучше понимал, что они пришли сюда с разными целями. Кто-то ради ультракороткого подола сексапильной монашки, кто-то оттянуться, а кто-то поспорить и поворчать. Однако, почти физически ощущаемая поддержка зеленокожих, среди которых, несмотря на молодость, было несколько внушительных бугаев, здорово повышали авторитет монашки-певицы. Всё остальное делали её слова — простые, доступные для понимания даже самому последнему гоблину.

Народ с проповеди расходился неохотно, но оживленно переговариваясь друг с другом, а заодно кидая на меня ревнивые взгляды — Виолика, отпустив присутствующих, тут же принялась подманивать к себе меня жестами и даже улыбками. Её гоблин-барабанщик, выходя последним, бросал на девушку такие взгляды, что мне даже нехорошо сделалось — бедолага втрескался, причем полностью.

— Конрад! У меня всё наладилось! — Виолика лучилась довольством, — Теперь все гораздо лучше! Проповеди! Концерты!

— И никто не жалуется? — удивился я, — Не грозят тебя выгнать и вообще прикрыть всё это дело?

— Было несколько недовольных, — фиолетоволосая довольно прижмурилась, — Гоблины. Они искали отца Заккери, а когда узнали, что он пропал, велели мне уходить отсюда. Сказали, тут будет склад. Меня не слушали. Но потом к ним подошёл Моритц с ребятами, они о чем-то поговорили и потом гоблины очень долго извинялись передо мной!

Очень хорошо иметь крышу из дружелюбно настроенных к тебе орков. Твои проблемы, которым можно дать в зубы, становятся их проблемами.

— Чаем угостишь? Хочу знать, как ты так наловчилась проповедовать? — теперь я никуда не спешил, совсем не спешил, несмотря на очередные текущие сутки от проекции Роксоланы.

Я уже был на месте.

— Мертвецы помогли! — монашка, возящаяся на крохотной церковной кухонке с одним табуретом, была определенно в хорошем настроении, — Они вернулись, сказали, что заклятье какой-то «старой суки» ослабело и они снова могут думать. Энергия ушла. Та, кстати, ругалась от этого. Её все ненавидят.

— Ты уже можешь выходить из церкви?! — очень сильно удивился я.

— Нет, не могу. Другое заклятие, — в руки мне была сунута чашка с чаем, затем рука отодвинута в сторону, а затем и сама монашка взгромоздилась мне на колени, широко раздвинув ноги, — Сидеть больше негде. Я вот так.

— Твой барабанщик продал бы тебе душу, если бы ты вот так на него уселась, — дал я Виолике ну очень толстый намек.

— А где я потом такого барабанщика достану? — недоуменно спросила демонетка, отхлебнув чаю из своей кружки, — К тому же ты говорил, что в церкви нельзя.

Гм, и почему в данный момент я подумал о том, что к имеющимся у меня на попечении двум невинным простофилям, а именно Тарасовой и Мыши, внезапно присоединилась и третья?

Угу. Невинный демон в церкви, толкающий концерты, проповеди и желающий анала. Эх Конрад, Конрад, тебе точно не стоило становиться детективом. Не твоё это.