Шлейф сандала

Проехав по широкой аллее до двух небольших прудов, вокруг которых были разбиты красивые цветники, экипаж остановился, и мне помогли спуститься с подножки. До моих ушей донеслась легкая музыка, льющаяся из ротонды, расположившейся у изумрудной каемки высоких деревьев. Похоже, в ней находились музыканты. По берегу пруда прогуливались компании, а некоторые парочки медленно рассекали серебристые воды, сидя в остроносых лодочках. Княгиня ждала меня в этом прекрасном месте.

– Прошу вас, следуйте за мной, - слуга провел меня к беседке, увитой плющом. – Госпожа Эристави ждет вас.

Бабушка Давида сидела за небольшим столом, на котором стоял самовар, чайные приборы и вазочки с вареньем и медом. Еще я заметила блюда со сладостями и бутылку вина. Госпожа Эристави подготовилась к встрече основательно.

– Добрый день, - поздоровалась я, заходя в беседку. – Рада видеть вас снова.

– Присаживайся, Леночка, - улыбнулась мне женщина, указывая на подушечку рядом с собой. – Мне всегда нравилось это место. Здесь я могу побыть наедине со своими мыслями.

Я присела рядом с ней, мы немного помолчали, а потом она налила нам немного вина.

– Не против, что я так фамильярна с тобой? – госпожа Эристави показалась мне немного грустной.

– Нет, так даже лучше, - я приняла из ее рук бокал. – Душевнее, что ли.

– Лена, кем ты была в прошлой жизни? – она с тоской посмотрела на меня. Легкий ветерок выбил из ее идеальной прически непослушный локон, и тот затрепетал, будто живой.

– Я спортсменка. Занималась борьбой, - ответила я, пробуя немного терпкое вино.

– Как интересно… - госпожа Эристави усмехнулась. – Вот значит, откуда такой бойцовский характер. Это, несомненно, плюс в такой ситуации. Когда я оказалась здесь, то долго не могла прийти в себя. Слава Богу, у меня хватило ума не устраивать истерик и не кричать, что я из будущего.

– Как вы оказались здесь?

– В тот день мне исполнилось сорок лет… Мы с подругами отмечали это событие в ресторане, который находился недалеко от моего дома. После праздника я отправила всех на такси, а сама решила пройтись под дождиком. Всю неделю до этого стояла жуткая жара, и мне, хотелось ощутить свежесть и прохладу тихого вечера, - глаза женщины затуманились. В этот момент она переживала тот самый день. – На меня напали. Наверное хотели ограбить… Сначала я услышала за собой чьи-то шаги, которые становились все ближе, а потом почувствовала резкую боль в затылке и потеряла сознание. Очнулась в чужом месте, в чужом времени, еще и будучи женой кавказского князя.

– Вы говорили, что это была первая брачная ночь? – я волновалась сильнее, чем госпожа Эристави. Значит, выходит, что и она, и я умерли в том мире, чтобы возродиться в этом? Но где же тогда хозяйки, тела которых мы заняли? Закончили свой земной путь? Вопросы, вопросы…

– Да! – женщина вдруг засмеялась, и грусть из ее глаз исчезла, уступив место теплому веселью. – И подняла крик, увидев склоненного надо мной черноглазого красавца! Молодая невеста потеряла сознание и ударилась головой о край кровати. Видимо для нее брачная ночь была тоже стрессом…

– И что случилось потом? – мне даже представить было страшно, что бы я отчебучила, окажись на ее месте. Наверное, князь надолго бы запомнил эту ночь…

– А потом я несколько недель пролежала в постели, а Вахтанг ухаживал за мной, - госпожа Эристави мечтательно улыбнулась. – Я влюбилась в него и через год родила сына Соломона. Правда он умер, не дожив до своего трехлетия, всего несколько дней… Нузгара я родила через два года. Это отец Давида… Моя новая жизнь оказалась намного лучше прошлой. Я не жалею, что так случилось. Превратиться из сорокалетней старой девы в юную княжну, имеющую красавца мужа - не самое ужасное, что могло случиться… Ну, не считая некоторых нюансов. Один из которых - моя свекровь… Дай Бог ей долгих лет жизни.

– Видимо, это ее я видела в вашем доме, - догадалась я, вспомнив строгую старуху, отчитывающую меня, как школьницу.

– Да, это была старая Кэто. Она очень щепетильна в вопросах чистоты крови, а в Давиде просто души не чает, - вздохнула госпожа Эристави. – Мы все любим его, а свекровь боготворит внука. Но кто посмеет ей что-то сказать? Только Давид и может сладить со старой Кэто. Теперь она мечтает женить его на достойной девушке. И уж поверь, выбирать она будет очень щепетильно. Но что говорить… мы все желаем Давиду достойной партии. Он будущий князь, и с ним рядом должна быть идеальная женщина.

Да, меня задели ее слова. Отрицать это было глупо, но я прекрасно понимала, что обижаться на правду не стоит. Можно было сколько угодно мечтать о красавце Давиде, ближе от этого он не станет.

Мы еще долго разговаривали с ней, пили чай, смеялись. Вот только между нами все равно была проведена черта. Дружба дружбой, а правила общества незыблемы. И никакое общее прошлое, никакая тайна этого не изменит.

*Калитки — небольшие открытые пирожки из ржаного пресного теста с различными начинками, наливками, намазками или припёками.

Глава 58

Минодора ждала вечера. Она волновалась, нервно теребила выбившийся из причёски локон, перебрала весь свой гардероб, но всё в нём казалось не тем. Теперь в её глазах цветастые платья выглядели вызывающе и безвкусно. Девушка искренне недоумевала, как ей вообще могло прийти в голову, что это красиво?

Матушка ни разу не зашла к ней, демонстрируя своё недовольство. Она даже не послала за дочерью служанку, когда Минодора не спустилась к завтраку. Но девушке было всё равно. Все её мысли занимал напористый сыщик, не побоявшийся забраться в окно. Минодора вспоминала его лицо с полными губами и краснела, млея от предчувствия какого-то призрачного счастья. Господь услышал её. А то, что он следил за Еленой, могло быть простым недоразумением. Ведь если его отпустил князь Эристави, значит ни в чем он не виноват… Разобрались и забыли…

На обед девушка тоже не пошла, лишь попросила служанку, чтобы та принесла воды и варёное яичко. Минодора не собиралась отступать от намеченных планов, да и не лезло ничего от волнения, которое терзало её девичью душу.

Когда время стало приближаться к семи, девушка надела самое простое платье, заплела косу и накинула на плечи шаль. Осталось незамеченной выбраться из дома.

Она прошлась по комнатам, вежливо поздоровалась с матушкой, пьющей чай в гостиной, после чего присела рядом с ней.

– Может, помириться нам надобно?

– Чего мне с тобой мириться? – проворчала Степанида Пантелеймонова. – Батюшка приедет, с ним и веди разговоры. Хочешь, кайся, хочешь, препирайся, я лезть не стану. Ежели ты мать не слушаешь, на родительские наказы плюешь, то и беседовать нам с тобой не о чем.

– Что ж, хорошо. Так, да и так, – Минодора встала и направилась к двери. – К себе пойду.

– Ты это, подготовилась бы… Я посыльного к Василию Гавриловичу отправила. – Передала ему письмецо. Пускай дела свои бросает и домой едет, пока поздно не стало!