Шофер. Назад в СССР

— Я думаю, — блеснул я улыбкой, — что у вас, гражданочка, глазки красивые, как у молодой козочки.

Женщина вылупила на меня удивленные глаза, которые и правда под определенным углом могли сойти за козлиные. Если прищуриться. А потом улыбнулась ими очень тепло.

— Ну чего вы, молодой человек, — смутилась она, — чего вы такое говорите?

— Говорю, в сеть включено? — Посерьезнел я.

— Да было включено, — уже теплее ответила колхозница.

— Пойду проверю. Нито работа стоит!

Я торопливо пошел к выходу, следуя по толстому черному электрошнуру, пуповиной связывающему зернопогрузчик с электрической сетью.

Когда выбрался на свет, из амбара, первым делом услышал странный хрипящий шум, время от времени напоминающий музыку. Шум то взвивался высоким шипением, то сбивался в низкий хрип. Потом же установилась ровная и чистая музыка:

Самое мирное

Сраженье — спортивное.

Нет крепче оружья,

Чем верная дружба!

То заиграла «Старт дает Москва» в исполнении Лещенко и Толкуновой.

Надо же! Я совсем забыл, что совсем скоро, уже в этом месяце в Москве пройдет победоносная олимпиада. Правда, эта мысль быстро выветрилась из головы, когда я понял, что музыка звучит из машины казачка, того самого чернявого парня.

Я подбежал к ней, вскочил на ступеньку.

— Ты че тут делаешь, Казачок?

— Мам мая! — Вскрикнул он и аж подпрыгнул на месте, — ты чего душу из меня вытрясть решил?! Чего пугаешь?!

— А что тут у тебя? — С интересом посмотрел я на искалеченный приемник Вега 404, что чернявый держал в руках. Впрочем, чернявый его быстро выключил

— А! Да вот! — почему-то испуганно посмотрел он на меня, — музыку я, понимаешь, очень люблю. Он показал мне приемник.

Корпус был расколот, обнажив динамик и внутренние схемы, торчащие транзисторами. Я вопросительно поднял бровь, когда увидел, как провода тянутся под панель газона.

— К сети, что ли, подсоединился?

— Ага, — опустил он глаза, — понимаешь, очень уж я музыку люблю. Ну и хотел, — он протянул мне приемник, как бы желая передать, — чтоб у меня в кабине играло.

— Смотри, короткое замыкание не устрой, — сказал я строго.

— Да не-не! У меня тут все схвачено! — Потряс он проводом. У меня тут все схвачено!

Внезапно, казачок посмотрел на меня удивленно. Замигал слегка раскосыми глазами.

— А как ты догадался, что я из казаков? У меня так-то дед красный казак был.

— Догадался, сказал я.

— А зовут меня Геной, — он улыбнулся, — а тебя?

— Игорь, — я спрыгнул с подножки, — ладно! Не сожги, давай, кабину!

Вернувшись к проводу, я пошел по нему дальше, к высокому электростолбу, на котором располагалась розетка, чтобы посмотреть, в сети ли Зернопогрузчик. Когда обогнул кузов Гениного газона, то нахмурился.

Путь мне преградил трактор Беларус, снабженный ковшом. Он наехал прямо на шнур, и если тот натянулся во время перемещения зернометателя, то мог выпасть из розетки.

Решив заставить тракториста съехать со шнура, я решительно пошел к нему. Внезапно, дверца кабины распахнулась. Тракторист — мужик в грязноватой майке и кепке-пирожке, пошатываясь, выбрался из машины. Спрыгнул, с трудом удержал равновесие, притоптал кирзачами.

— Он что, пьяный, что ли? — недовольно проговорил я себе под нос.

Глава 10

Тракторист, с покрасневшим от водки лицом и улыбкой до ушей, даже внимания на меня не обратил. Силясь идти ровным шагам, пошел здороваться с молодыми колхозницами, которых заметал у амбара. Девки, приметив, что к ним идет пьяница, насторожились, но старались сохранять беззаботный вид.

Я обошел трактор по кругу. Взглянул на столб. Все было, как я и думал: вилка лежала на земле. Более того, вместе с ней вырволо и черную кругленькую розетку. Она треснула, и в собственных осколках валялась на земле. На столбе же остались голые внутренности, да контакты.

— Э! — Крикнул я и решительно пошел к трактористу, — ты гляди, куда трактор свой ставишь! Ты ж на шнуре стоишь! Розетке голову свернул!

Тракторист будто бы и не замечал меня, подтягивая на ходу вислые брюки, шел к девкам как ни в чем небывало. Казалось, его интересовало только как бы не потерять равновесие да попристовать к колхозницам.

— Вот зараза… Как он вообще из своей бригады-то выехал? — Гневно бросил я и пошел за ним.

Нет, ну я понимаю, как оно бывает. Иной раз, мужики прямо с утра к стакану прилаживаются, а пьяный тракторист — вообще обычное дело. Но этот же вообще еле на ногах стоит! Кто его такого до трактора допустил?

— Ну что, девоньки, — хлопнул в ладоши развеселый тракторист, — готовые вы к труду и обороне?!

— Не приставай! — Сказала одни из женщин, кто был постарше, — а то сейчас от тебя обороняться начнем!

— Ну шо ты такая злая, милушка? — Потянул тракторист ласково, — ты ж баба!

— Да отстань ты, черт пьяный, от девок! — Крикнула полная колхозница, — че пугаешь-то их?!

Наперекор заявлению колхозницы, девушки совершенно не пугались. Скорее сторонились пьяного и посмеивались над ним. В их звонком смехе звучали издевательские нотки.

— Да молчи, ты, старая! Не тебя покататься зову!

— Это я-то старая?! Я-то старая?! — Обиженно озираясь, раскинула руки колхозница.

— Ну так что? Кто хочить со мной покататься вечерком? Не смотри, что трактор! У меня кабина просторная! И две молодки влезут!

— Ты давай, — я приблизился и развернул его за плечо, — сначала прокатись-ка со шнура. Работать не даешь.

— Ты чего, пацан, удумал, — удивленно поднял брови тракторист, — чего тебе надобно от меня?!

— Трактор, говорю, убери! А, по-хорошему, домой тебе надо! Ты ж пьяный! Еле на ногах стоишь!

— Кто? Я? — Он удивленно заморгал глазами, — Да я стою на ногах, как надо! Всем бы так стоять! А ты чего плетешь, молодой? Отстань!

Он отмахнулся от моей руки и пошел, было к колхозницам.

— Ну так что, бабоньки? — Повторял он, — кто со мной?!

Внезапно, он подскочил к одной молодой и худенькой девчонке, которая, кажется, едва-едва была из школы, и подхватил ее на руки. Та взвизгнула, принялась гулко хлопать ему по спине. Остальные колхозницы возмущенно загалдели:

— Брось, Маньку!