Шон Т. Смит - Слезы Авраама

– Я Леон. Спасибо вам огромное - тяжело дыша, сказал он.
– Иду домой к жене и детишкам.

"А ещё я недавно убил человека и забрал его оружие. Святый боже"

– Страна сошла с ума, - сказал Бёрт с отчетливым южным акцентом.
– Не вздумай присоединяться к ним. Говорят, началась война.

– Я ничего не понимаю.

– Ну, значит, вступай в наш клуб. Кучка мудаков из Вашингтона делает то, что должно.

– В них недостатка не будет, - согласился Леон.

– Я думал, всё это только болтовня. Оказалось, нет. Не знаю, чем всё теперь закончится, - он усмехнулся.

– Народ, будто кислоты обожрался. Чем занимаешься, Леон?

– Садовник.

– Хорошая работа, - кивнул Бёрт, будто Леон сказал что-то глубокомысленное.
– Ты служил? Извини, что спрашиваю.

– Ага. В армии.

– Я тоже. Шесть лет внутри страны. Уволился перед первой войной в Заливе.

– Надеюсь, это всё ненадолго.

– Всё кончится быстро. Народ не настолько туп, как думают в Вашингтоне. Да, есть проблемы, но их можно решить без убийств. Люди скоро это поймут. Вскоре всё наладится. Может, мы даже доживем до конца. Может быть. Но, если то, что говорят по радио - правда - то шансы невелики. Жена всегда говорила, что я смотрю на мир через розовые очки.

– Мир полон ненависти, Бёрт.

– Знаю. Подонки всегда орали громче всех. Рано или поздно, разумные, не отравленные всем этим ядом, люди их заткнут.

– Надеюсь, ты прав.

– Ага - ответил старик и крутанул руль. Через полмили появились синие огни по обе стороны дороги. Грузовик простоял минут двадцать.

Больше, чем чего-то ещё, Леон хотел обнять жену и детей. И чтобы этого дня никогда не было.

Нэшвилл, Тенесси

Джесси Джонсон, человек, который врал самому себе так долго, что уже не отличал правду от вымысла, зарядил 12мм дробовик и вышел из дома. Он чувствовал себя пуленепробиваемым и причиной тому был не только выпитое "Old Milwaukee". Этот день был смесью воскресного Суперкубка и открытием сезона охоты на оленей.

Камуфляжная куртка была поношенной, но всё ещё грела. Солнце село очень быстро, а дождь, судя по всему, ночью превратится в снег. Он стоял рядом с полусгнившим почтовым ящиком, слегка покачиваясь и понимал, что не знает, чем именно хочет заняться. "Отпусти. Дай себе волю. Взорвись, как бомба".

По дороге он заметил, что огни в трейлерах постепенно гасли. Улица погрузилась во тьму. Свет горел только в трейлере в конце улицы. Каким-то образом отключение энергии их не затронуло. Джесси видел в окно огромный экран. Какая-то из этих новомодных 3D-штук. Здесь жили мексиканцы. "Человек десять примерно, живут друг у друга на головах. У них есть телевизор, скорее всего краденый. Электроэнергия тоже, наверняка, ворованная"

Он прицелился, его шатало, поэтому цель тоже постоянно перемещалась, хотя всё время была неподвижна. Он хотел выстрелить в окно и разбить этот чертов телек. Открылась входная дверь.

– Здорово, Маршал!
– сказал появившийся мужчина. "Как его звать-то? Алехандро или Хондо, или ещё как-то. Я могу пристрелить его прямо здесь"

– Слышь, у меня есть генератор, - сказал мужчина, которого звали Сантьяго.
– Если нужно будет сохранить продукты, у меня есть место.

– Что сделать?
– спросил Джесси, удивленный, что к нему обратились вежливо. Он опустил оружие.

– Просто стараюсь быть хорошим соседом, дружище, - сказал Сантьяго.
– Если свет завтра не дадут, устроим общий пикник.

– Ну, ладно, - Джесси чувствовал себя очень странно, будто пустым. "Пойти, что ли, поспать. Телевизор завтра разобью".

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

К бою

Альберта. Канада.

Генри выбрался из сугроба, в котором провел ночь. На горизонте забрезжил серый и холодный рассвет. Вместе с Карлосом им пришлось посреди ночи зарыться глубоко в снег, чтобы обмануть тепловые датчики беспилотников, спутников и всего того, что охотилось за ними. Они надеялись, что напавшие на них посчитали своё дело сделанным.

Карлос уже проснулся и осматривался.

– Я надеялся, кто-нибудь из парней пойдет по нашему следу. Кто-то же должен был.

– Может, вернемся?
– Генри уже знал ответ, но не спросить не мог. Ему нужно было подтверждение.

– Нет. Ты знаешь порядок. Они будут делать то же, что и мы. Уходить от врага. Если там остались раненые, их уже убили.

Генри залез в сухпаек и съел холодный бурито. Он и раньше терял друзей, но никогда так много разом. Он всё ещё находился в оцепенении. Ему был нужен план. Нужны объяснения. Нужно было что-то ещё, помимо чувства опустошения.

Он достал из нагрудного кармана фотографию Тейлор и Сюзанны, которая лежала рядом с медпакетом, бинтами и болеутоляющими. Генри сделал этот снимок около года назад. Сюзанна и Тейлор играли в бассейне, улыбаясь южному солнцу. Некоторое время он молча смотрел на фотографию. Как будто открылась дверь в прошлое, портал в теплый светлый мир надежды, и более того, он мог уснуть и оказаться там, вместе с ними, стать частью этого мира. Он смотрел на снимок, будто ждал, что, действительно, откроется некая дверь.

– Ты в порядке?
– спросил Карлос.

– Готов выдвигаться.

– Тогда, идем. Предстоит трудный путь.

– Вас понял, - Генри закинул за плечи рюкзак и поднялся на свинцовых ногах. Они двинулись на юг, через необжитые места.

Лес был пустым и тихим, будто снег, накрыв всё белым одеялом, заглушил ещё и все звуки. Ветки деревьев стояли голыми, покрытыми толстым слоем снега и инея. Повсюду стояла тишина ожидания, будто гора сделала глубокий вдох перед тем, как выдохнуть.

Около полудня они сделали короткий привал. Генри сидел на куске камня и поглощал энергетическую смесь.

– Так, что это были за солдаты?
– спросил Генри.
– И кто сбросил бомбы?

– Ага. Я тоже думал об этом, - Карлос сжимал огромными руками кэмелбэк и пил через тонкую, покрытую льдом трубку.

– Полагаю, те, кто был на земле, это спецназ ВВС из Мальмстрёма. А, вот, зачем отправили именно их, я не знаю. Похоже, полковник своими расследованиями разворошил осиное гнездо.