Шотландская сага

— Нет…

— Тогда мне ничего не остается как отклонить обвинения против этих двоих.

Кивнув в направлении подзащитных, судья Роупер сказал:

— Дело против вас отозвано. Вы можете идти.

Повысив свой голос настолько, что он мог быть слышен сквозь радостные крики и вопли друзей парочки обвиняемых, судья Роупер холодно посмотрел в сторону Энди.

— А теперь, мистер Маккримон, какое дело следующее по списку?

В списке было еще только одно дело, и Энди был уверен, что судья прекрасно знал, о чем оно. Он также понимал, что вопрос, является ли Билли свободным человеком или рабом, уже был предрешен заранее.

— Я прошу, чтобы рассмотрение этого дела было отложено, судья.

— Я не имею привычки откладывать дела в моем округе, мистер Маккримон. Если требуется судебное разбирательство, нет смысла заставлять людей ждать. Что там у вас?

— Дело Джедидайи Армстронга против Билли. Армстронг считает Билли своим рабом, Билли заявляет, что он получил свободу, вступив в армию — но, ваша честь, приняв решение по предыдущему делу, вы предрешили и это. Я вынужден просить отсрочку в рассмотрении.

— Я вам уже сказал, в моем суде отсрочек не будет. Однако я — справедливый человек, мистер Маккримон. Мне не хотелось бы, чтобы обо мне говорили иначе, к тому же вы в первый раз участвуете в заседании нашего суда. Зачитывайте дело, мистер Маккримон.

Энди подумал, что чаша весов правосудия так накренилась, что никогда уже больше не придет в равновесие, но когда он посмотрел в сторону шерифа Конрада Фелпманна, великан нетерпеливо кивнул ему головой.

— Благодарю вас, судья. Я попробую представить дело как можно короче. Я хотел бы вызвать мистера Армстронга.

Стоя на месте для дачи свидетельских показаний, Джедидайя Армстронг рассказал судье всю правду и посмотрел на Энди сверху вниз почти с насмешкой.

— Мистер Армстронг, вы заявляете, что Билли — ваш раб?

— Я не требую ничего, что мне бы не принадлежало. Но Билли — действительно мой раб. У меня есть на него официальные бумаги.

— Такое может быть. Вы можете присягнуть суду в своей лояльности штату Миссури и Союзу?

Армстронг, казалось, на минуту замешкался, и его глаза блеснули в сторону судьи.

— Какое это имеет отношение к делу, мистер Маккримон?

Вмешательство судьи Роупера вне всяких сомнений показало его приверженности, и Энди понял: что бы он ни сказал, это не повлияет на исход дела. Симпатии судьи Роупера были явно на стороне южан. И нечего было ждать в этом суде справедливости.

Однако Энди был прокурором штата. И защищать законы штата — его долг.

— Губернатор Гембл издал указ, что, если раб, принадлежавший лояльному гражданину, вступит в армию, его владелец получит триста долларов в качестве компенсации. Если же владелец симпатизирует южанам, он не получит ничего, а свобода его раба получает официальное подтверждение…

Молоток судьи Роупера опустился с такой силой, что прервал и объяснения Энди, и злой шепоток в зале.

— Достаточно, мистер Маккримон. Разговоры об освобождении рабов вызывают недовольство и обнищание людей этой земли — и в частности этой части штата Миссури. Изменники по другую сторону Канзасской границы используют это как причину смертей и разорения в нашем округе, и я не позволю слышать разговоры об освобождении негров в моем суде.

— Указ пришел от самого губернатора, судья.

— Это мой суд, мистер Маккримон, и вам стоит это запомнить на будущее. Раб — это собственность. Если собственность украдена, неважно, человеком или штатом, это все равно воровство. Я не собираюсь смотреть на это сквозь пальцы. Раб Билли — собственность мистера Армстронга. У него есть документы, подтверждающие его собственность. Раб будет ему возвращен — и на этом я ставлю точку. Если больше нет других дел, я объявляю перерыв в заседании суда.

Протесты Энди Маккримона утонули в возгласах одобрения с мест слушателей. Собрав свои бумаги, судья Роупер покинул здание суда через служебную дверь.

Стоя в быстро опустевшей зале, уничтоженный смехом сторонников Джедидайи Армстронга, Энди чувствовал разочарование и гнев, видя, как Билли надели наручники и грубо вытолкали из здания суда. Когда к нему подошел шериф Конрад Фелпманн, Энди сказал в ярости:

— И это правосудие Канзас-Сити? Все судьи тут такие же, как судья Роупер?

Шериф Фелпманн покачал головой.

— Он такой — последний. Его бы тоже уволили, если бы не связи с влиятельными людьми в департаменте правосудия. Не волнуйся слишком об этом, Энди. Я уже привык к стилю судьи Роупера, но ведь есть еще один вид правосудия.

— Что ты имеешь в виду?

— Пойдем, увидишь сам.

Раздумывая над словами великана, Энди вслед за шерифом вышел из здания суда.

На улице люди, которые одобрительно приветствовали криками решение судьи, были согнаны во взволнованную, рассерженную группу в нескольких ярдах от тротуара. Их охраняла дюжина солдат — негритянских солдат. Образуя полукруг у парадного входа в здание суда, стояли семьдесят или восемьдесят солдат. Все были верхом, и каждый держал наготове карабин.

Билли тоже сидел на лошади среди солдат, застегивая темно-синий мундир кавалериста. Он улыбнулся шерифу Фелпманну и Энди.

Через несколько минут, когда солдаты легким галопом выехали из города, разгневанная толпа окружила Энди и шерифа.

— Что вы собираетесь предпринять, шериф? Вы были здесь, когда судья Роупер приказал вернуть мне Билли. Эти ниггеры украли его у меня. И вы собираетесь смотреть на это сквозь пальцы? — Джедидайя Армстронг стоял напротив шерифа Фелпманна.

— Ну, Джед. Ты же прекрасно знаешь, что все их поступки — это дело армии. Эти парни мне не подведомственны. Вам я могу сказать: приходите в мою контору завтра и подайте на них формальную жалобу. Я прослежу, чтобы она попала к начальнику военной полиции.

Из толпы послышались возгласы злой насмешки, и Джедидайя Армстронг сказал:

— Вы ведь на самом деле не осуждаете их, шериф? Не так ли? Пока их форма будет синей, вы и пальцем не пошевелите, если целый полк негритянских солдат войдет в город и заберет все, что мы своим трудом заработали за всю жизнь.