Шотландские тайны

Она тихо застонала, свела колени и отвернулась.

— Если я коснусь губами твоих сосков, они набухнут и затвердеют, как драгоценные розовые камушки. Скажи, а они еще не набухли?

Да, о да, будь он проклят! Ее соски давно уже стали твердыми и болезненно чувствительными.

Кейтлин переменила позу. Она упорно молчала.

— Я хочу тебя. А ты? Ты меня хочешь? — настаивал Ренд. — Ну же, не лги мне! Ответь!

— Да, — тихо сказала она и вдруг закричала: — Да! Да!

Кейтлин не отводила глаз от обнаженного мужчины, который бесстыдно растянулся на противоположном сиденье, закинув руку на спинку. Его орудие было давно уже готово к бою.

— Ренд, — прошептала Кейтлин, — о Ренд!..

Он дышал медленно и глубоко, изо всех сил сдерживая себя; на лбу у него выступили мелкие капельки пота.

— Мне эта игра надоела, — заявил решительно Ренд. — Если ты не позволишь мне любить тебя, я опозорюсь прямо у тебя на глазах.

Тело Кейтлин немедленно откликнулось на этот призыв, но молодая женщина все еще владела собой.

— Я помогу тебе, — проговорила она, — но обещай, что ты не станешь после хвастаться передо мной своей победой.

— Обещаю!

— И победой над Шотландией хвастаться не станешь?

— Нет, даю тебе слово!

— И…

— Кейтлин! — с мольбой вскричал он. — Я больше не могу!

Теперь она имела полное право уступить ему, потому что победила в этой схватке. Приподняв повыше юбки, она раздвинула ноги и медленно опустилась на него, вбирая в себя горячую мужскую плоть.

— Двигайся, — подсказал Ренд, не прикасаясь к ней. — Двигайся вверх-вниз.

У женщины была сейчас полная свобода действий, и она немедля воспользовалась этим. Медленно опускаясь и поднимаясь, она прислушивалась к его стонам и вздохам, и это доставляло ей невероятное удовольствие…

Внезапно карета угодила в рытвину, и Кейтлин громко закричала, потому что от резкого толчка мужская плоть глубоко проникла в нее.

… Наконец последняя волна наслаждения схлынула. Кейтлин, испытывая томное пресыщение, опустилась на колени к Ренду и спустя некоторое время почувствовала, что внутри нее все еще пульсирует его напряженное мужское естество.

Тогда Кейтлин вызывающе посмотрела на Ренда, готовая отразить все его обидные словесные атаки.

Мужчина улыбался.

— Вынужден признать, что мне пришлось несладко, — вкрадчиво сказал он. — Выдержать такое мог бы не всякий. Но я не собираюсь злорадствовать и тем более говорить о победе над Шотландией. Я только хочу напомнить тебе, что пари ты проиграла, и теперь тебе придется платить.

— Обманщик! — вскричала Кейтлин. — Притворщик! Так ты смошенничал?!

— Нет, — возразил оскорбленным тоном Ренд. — Как ты могла подумать такое? Я действительно готов был опозориться. Однако я все же опытнее тебя, и потому мне удалось отвлечься и поразмышлять о способах осушения наших Южных болот. Извини, дорогая!

Глаза у Кейтлин закрылись. Она прильнула к мужу, что-то негромко проговорила и попыталась заснуть.

Но Ренд был начеку. Он нежно встряхнул ее за плечо и напомнил:

— Эй, не спи! Мы еще не в расчете!

— О, чем это ты? — не поняла Кейтлин.

— Ты же проиграла пари и теперь обязана платить. Давай-ка начнем с того, что разденем тебя…

Потом он уложил жену на сиденье, поднял и раздвинул ей ноги и быстро овладел ею.

Когда все закончилось, Кейтлин тихонько спросила:

— У нас еще есть время? Мне ужасно хочется спать…

— Спи, — ответил Ренд. — Я разбужу тебя, когда мы будем недалеко от дома.

* * *

— Приехали!

— Что? — сонно пробормотала женщина, но, придя в себя, быстро высвободилась из объятий Ренда.

Длинная розовая накидка, скрывавшая ее наготу, соскользнула на пол кареты, где уже валялось красивое новое платье.

— Дверца! Скорее запри дверцу! — закричала она.

— Она заперта, — ответил Ренд и скомандовал: — Одевайся! Быстрее!

Сам он уже натянул свои черные панталоны и теперь шарил по сиденью, разыскивая рубашку.

— Слышишь? — отрывисто спросил он. Совсем рядом раздавались голоса. — Они все уже собрались и готовы приветствовать нас. Но если ты появишься перед ними в неглиже, то мое семейство решит, что я привез с собой очередную любовницу.

Кейтлин в ужасе уставилась на мужа.

— Да поторопись же! — резко бросил он. Кейтлин схватилась за платье; дверцу кареты уже дергали снаружи.

— Ты обещал разбудить меня! — сердито прошипела Кейтлин, пытаясь расправить измятое платье. — Господи, я так хотела произвести впечатление на твоих родственников!

— Ты его произведешь, не беспокойся, — хохотнул Ренд. — Правда, не совсем такое, как тебе хотелось…

Ренду было смешно. Он действительно считал положение, в котором они очутились, забавным. Кейтлин — растерянная, в незастегнутом платье, растрепанная — выглядела так трогательно, что муж не удержался и чмокнул ее в розовую щечку.

— Моя шляпка! — простонала бедняжка. — Мы на нее наступили…

— Я куплю тебе дюжину новых и самых модных шляпок, — пообещал Ренд. — А теперь позволь-ка мне заколоть твои волосы…

На пол дождем посыпались шпильки, и Ренд, махнув рукой, сказал:

— Давай просто пригладим их щеткой… Ну вот, уже гораздо лучше. Ты выглядишь прелестно, дорогая!

Наконец, кое-как приведя себя в порядок, Кейтлин, спотыкаясь, выбралась из кареты. Она готова была рыдать в голос. Случилось то, чего она так боялась. Она наверняка не понравится им… Да и кому понравилось бы это чучело в мятом платье, с растрепанными волосами и без шляпки?

В глаза ударил яркий солнечный свет, и Кейтлин сощурилась. Она спряталась за спину мужа. Голова у нее кружилась от волнения, и она плохо различала лица. Внезапно к ним приблизилась молодая дама, которую окутывал аромат дорогих духов. Дама насмешливо улыбнулась и сказала:

— Ренд, дорогой, как жаль, что ты не видишь сейчас свое лицо!

Потом она быстро повернулась к остальным и громко добавила:

— Похоже, мы застали его врасплох!

А Ренд каким-то чужим голосом спросил:

— А вы-то что здесь делаете, леди Маргарет? Туман перед глазами Кейтлин внезапно рассеялся, и она увидела, что красивая белокурая женщина в полупрозрачном одеянии шагнула вперед, обняла Ренда и поцеловала его в губы долгим и страстным поцелуем.

20.

Наклонив тарелку с супом от себя, как предписывают правила хорошего тона, Кейтлин прилежно орудовала серебряной ложкой. Как и следовало ожидать, ей было мучительно неловко. Сегодня она исполняла роль хозяйки дома, и за столом, помимо нее и Ренда, сидели еще тридцать человек — родные и друзья мужа. Гости украдкой поглядывали на нее, и ей казалось, что все только и ждут, когда же она совершит что-нибудь невообразимое и, визжа, выскочит из столовой.