Шоу для кандидата в императоры
Шрифт:
Я выбрался из кровати и, несмотря на протесты служанки, захромал следом за Алиной. Девушка, нераздетая, лежала в постели и спала. Будить ее мне стало жалко.
Вернувшись в свою комнату, я выпроводил служанку-сиделку и включил радиоприемник. Еще никогда в. жизни не тянулись так долго минуты, отделявшие меня от очередного выпуска новостей. Даже песни моей любимой певицы Аллы Пугачевой сейчас не радовали.
Наконец приемник пропикал полночь, и диктор прочитал Заявление правительства, опровергавшего распространяемые на Западе слухи о причастности наших спецслужб к убийству президента Соединенных Штатов. Гильзы и пули от автомата Калашникова, найденные на месте преступления, — говорилось в Заявлении, — не могут служить доказательством нелепых обвинений. Наше
Я выключил радиоприемник, лег в постели на спину и, уставившись в потолок, попытался обдумать случившееся.
Мысли путались, набегали одна на другую, сталкивались и летели в тартарары. Ясно было одно: президента убил я. Но каким чудом меня и его занесло в Мексику, на это чертово плато? Очередной эксперимент Распремудрой? Кто она, эта всесильная дама, способная за долю секунды перебросить человека за тысячи километров и назад, способная плести узоры из пространства и времени? Откуда она взялась на Земле? Что надо ей?
Когда и как я заснул, не помню. Во сне за мной гонялись своры президентов и императоров всех времен и народов, а седой и худой полковник из КГБ грозил мне тонким костлявым пальцем и говорил:
— Нехорошо, товарищ Перепелкин, убивать президентов без письменного разрешения редактора и вышестоящих инстанций…
Проснулся я в испарине, когда в окно по-кошачьи беззвучно прокрались первые лучи солнца.
Служанка-сиделка дремала в кресле напротив. Предварительно сбросив громкость, я включил радиоприемник. Передавали последние известия. Вновь зачитали Заявление нашего правительства. После этого сообщили новые подробности убийства президента. ЮПИ взяло интервью у одного из вертолетчиков пограничной службы Мексики Хуана Мануэля. Из его рассказа следовало, что убийц было двое: парень в техасах и клетчатой рубашке и девушка в спортивном черно-белом костюме. Убив президента, они бежали к какому-то аппарату кубической формы. При попытке задержать убийц ими был сбит один из патрульных вертолетов погранвойск Когда на помощь подоспели еще три вертолета, аппарат, в котором скрылись парень и девушка, таинственно исчез и а глазах у вертолетчиков. На месте преступления обнаружены: два пустых ящика от гранат для базуки, полупустой ящик с магазинами для автоматической винтовки М-16, большое количество пустых магазинов и стреляных гильз, в том числе несколько гильз от автомата Калашникова последней модели.
Я выключил приемник и осмотрелся. Кресло напротив пустовало. Молоденькая служанка-сиделка успела сбежать Похоже, к приемнику здесь так и не привыкнут.
На одной из стен спальни красовался шикарный ковер, увешанный оружием. В центре висел ящик с гранатами для базуки. Сама базука располагалась выше ящика, подсумок с магазинами для АК-74 болтался под ящиком. Справа и слева от ящика симметрично крепились автомат Калашникова и президентская автоматическая винтовка. Два запасных магазина от винтовки тоже нашли место в необычной композиции. Дополняли мой арсенал перекрещенные кривые сабли, кинжалы, мечи, копья и два здоровенных щита. Нелепее картины я не видел!
Под ковром на столе блестели в лучах утреннего светила разобранные по частям латы: шлем, панцирь, налокотники, наколенники и прочее. Я встал из постели и подошел к этой горе сверкающего металла. Покрутил в руках шлем и обнаружил внутри его гравировку:
"Достопочтенному рыцарю Володе Перепелкину от Принца. На долгую и вечную память".
Я представил, как явлюсь в. таком наряде в редакцию, мне стало весело. Недолго думая, я принялся водружать гору металла на себя. С непривычки на это занятие ушло почти полчаса. Вползая в латы, я, наверное, громко лязгал и ругался. Во всяком случае, на шум сбежалась прислуга. Испуганные слуги и служанки теснились в дверях, но никто не посмел войти в спальню без приглашения. Я же из принципа не стал звать на помощь никого из торчащих в дверях. Наконец все железяки, лежавшие
на столе, перекочевали меня. Именно в эту минуту в спальню вбежала Алина. — Вова! — только и смогла проговорить она, застыв в изумлении.— Подожди минутку, — прохрипел я гордо из своей железной упаковки. — Мне осталось взять меч и щит, и хоть сейчас — на турнир!
Увы, взять меч и щит мне было не суждено. Сделав всего один-единственный шаг, я потерял равновесие. Качнувшись раз-другой, будто ванька-встанька, я исполнил какое-то па из лезгинки, стремясь вернуть свой центр тяжести на место, крутанулся вокруг вертикальной оси и во весь рост растянулся на полу.
Грохот моего падения, наверное, сотряс весь замок. Так или иначе, но уже через минуту вокруг меня, нелепо елозящего по паркету, столпились, охая, все, кто мог: Принц, Золушка, десятка три слуг. О том, чтобы я встал сам, не могло быть и речи.
— Да снимите же с него это! — услышал я полный отчаяния голос Алины.
Все кинулись исполнять ее просьбу. Вот тут уж мне стало не до шуток! Со мной пытались разделаться, как с вареным крабом, всеми способами извлекая вкусную начинку из прочной упаковки. Кто-то усердно свинчивал шлем вместе с головой, кто-то выкручивал мне руки и ноги, кто-то пустил в ход молоток и зубило. До сих пор удивляюсь, как это никому не пришло в голову применить для моего вскрытия гранатомет, автоген или плазменную горелку?! Меня кантовали как могли: дергали, трясли и роняли. Меня переворачивали и переламывали, изгибали и испытывали на сдвиг, растягивали и сжимали. Мне защемляли кожу и пальцы. Я вопил и матерно ругался, я вырывался и брыкался.
А послушали бы вы советы, которые бросали моим инквизиторам те, кому на мне не за что было вцепиться! Одни предлагали засунуть меня в кузнечный горн, чтобы упаковка размякла, другие советовали залить через забрало бочонок машинного масла, третьи считали, что надо уронить упаковку вместе со мной с башни. Авось латы расколются! Больше всего меня возмутило предложение вообще ничего не делать. Стоит, мол, поморить меня голодом недельку, и все свалится с меня само собой.
"Стриптиз" длился почти час. Наконец с меня стащили все, кроме повязки на ноге и плавок. Какой-то верзила пытался снять и их, но я изловчился и впился в его волосатую ручищу всеми тридцатью двумя зубами. Верзила взвыл от боли и куда-то стремительно побежал.
Не иначе как в здравпункт, — прикинул я. — Ставить прививку от бешенства!"
Охающего и стонущего, всего в синяках, меня уложили в постель.
— Бедная его нога, — причитала Алина, снимая повязку.
Нога как раз беспокоила меня сейчас меньше всего. Болело все, кроме раны. Но не мог же я сознаться, что для лат оказался просто-напросто хиляком! Нет уж! Пусть считают повинной в моем падении раненую ногу!
Алина сняла повязку, и я с радостью обнаружил, что на месте раны остался только шрам.
— Болит? — спросила Алина.
— Есть немного, — соврал я.
Ничего, — сказала она, — скоро пройдет совсем.
Золушка, Принц, придворные и прислуга стояли рядом и сочувственно вздыхали.
— Искупаться бы сейчас, — проговорил я мечтательно.
Алина осмотрела рану и дала добро, заявив при этом, что перевязывать меня больше нет смысла.
Я и пискнуть не успел, как десятки услужливых рук хватили меня и, протащив по коридору со скоростью курьерского поезда, с разгона плюхнули в теплую воду бассейна. Спасибо, хоть плавать я умею!
Несколько служанок попрыгали следом за мной прямо в платьях и, подняв фонтан брызг, визжа, принялись надраивать меня мылом и мочалками, чуть не закуряв при этом.
После бассейна меня обсушили махровыми простынями и обрядили в нечто дореволюционно-допотопное. Натянули на меня белые чулки, короткие чёрные бархатные штанишки с оборками, застегивающиеся под коленями, белую шелковую сорочку с жабо, огромным кружевным воротником и кружевными же манжетами. Напялили на меня бархатный черный камзол, черные бархатные туфли с белыми бантами и на высоких деревянных каблуках. В. довершение всего на меня водрузили роскошный вьющийся каштановый парик.