Шоу должно продолжаться

Да что здесь может плохого случиться? – Ничего. – Решила женщина. – Просто Лика несколько не в себе.

С этими мыслями она подошла к своему покрывалу, расстеленному на песке, и легла ничком. Что-то твёрдое упёрлось ей в живот чуть выше паха. Она точно помнила, что этого чего-то там не было, когда она вставала. Там вообще ничего не было. «Что-то» шевельнулось. Лиля уже знала, что это, и куда норовит забраться. Пока спасало покрывало.

Женщина вскочила, будто укушенная змеёй. Откинула покрывало. Так и есть: шевелилась, сучила пальцами, что твой слепой крот, пыталась вылезти торчащая из песка кисть руки, испачканная кровью.

Лиля кинула на неё покрывало, но шевеление не прекратилось. Она ринулась к волейболистам и, подбежав почти вплотную, закричала.

Игроки прервали матч и окружили её, выспрашивая, что же случилось на этот раз. Женщина только беспомощно шевелила губами и показывала на своё пляжное покрывало.

6

Тщетно Андрей, Влад и Дмитрий пытались найти что-либо под Лилиным покрывалом. Один песок и – ничего больше. Никаких рук, ног и прочих частей тела. Потратив минут двадцать на раскапывание внушительных размеров котлована, добравшись до твёрдой земли, ребята собрались в сторонке на совещание.

– Андрей, что думаешь? – Спросил Влад.

– Ты врач, тебе виднее.

– Мне кажется: галлюцинации на почве посттравматического синдрома, осложнённого неврастенической реакцией.

– Одним словом, она не в себе. – Подытожил Дмитрий.

– Да.

– Её дальнейшее участие в шоу не грозит расстройствами посильнее? – Спросил Дмитрий.

– Да. Меня это тоже волнует. – Поддержал его Андрей.

Влад в нерешительности молчал. Казалось, он разрывается между двумя полюсами некой проблемы.

– Как врач, я бы посоветовал сейчас же её госпитализировать. Для окружающих она вряд ли может быть опасна, но могут произойти рецидивы галлюцинаций. Причём, заметьте: у неё очень серьёзное осложнение, поскольку воображаемое она не только видит, но и слышит, и осязает. Думаю, что мне следует посоветоваться с Юрием Владленовичем. Я-то не психиатр.

– Так что делать-то будем? – Дмитрий печально смотрел на склоняющееся к горизонту солнце.

– Подождём до завтра. Я свяжусь с руководством. Скорее всего, отправим её на реабилитацию.

– Где она будет спать ночью? – Спросил Андрей.

Врач хмыкнул.

– Вам решать. Но одну её лучше не оставлять.

– Деньги ей отдадут? – Поинтересовался Дмитрий.

– Безусловно.

Андрей тем временем оглядывал пляж. В некотором отдалении от столпившихся вокруг Лили людей стояла Лиза.

– Елизавета! – Крикнул Сабуров.

– Да?

– Подойди, пожалуйста.

– Что?

– Ты не против, если Лиля сегодня переночует у тебя? Дело в том, что её лучше не оставлять одну.

– Хорошо. – Лиза потупилась. – Я и сама хотела предложить, но стеснялась подойти к вам.

– Ну, и ладненько. Вот и договорились.

7

Солнце зависло над горизонтом, будто не собираясь опускаться. Пляж опустел, и только одинокая волейбольная сетка еле заметно покачивалась на лёгком тёплом ветерке.

Участники шоу разбрелись по номерам. Как ни странно, но на многих состояние Лили не произвело никакого впечатления. Они продолжали жить в своих мыслях и мечтах.

Саша целовал Риту, но в мыслях уже предвкушал, как ночью встретиться с Любой, с которой уже обо всём договорился. Он ещё не знал, что действительно встретился с ней, но при абсолютно иных обстоятельствах, нежели предполагал.

Лиле снова дали снотворное. Пока она не уснула, Лиза читала ей «Волхва» Джона Фаулза, не представляя, что той, кому читала, так и не придётся узнать, чем же кончится книга.

Таня и Аня предвкушали ещё одну ночь любви. И если бы кто-нибудь сказал им, что это будет их последняя ночь страсти, то не поверили бы, посмеявшись над ним. По крайней мере, – Таня.

Андрей и Кира пили красное вино и мирно беседовали, пока к ним не вломился грязный и взъерошенный Герман, и не начал сбивчиво рассказывать, что с ним приключилась, тряся грязными седыми волосами. Знай они, что не скоро им придётся ещё вот так сидеть и тихо болтать обо всём на свете (а в этой юдоли и вовсе – никогда), то, вероятнее всего: собрали бы манатки и укатили бы прочь.

Влад консультировался с Юрой, которому уже утром предстояло убедиться, что все его знания и гроша ломанного не стоят, потому что просто не применимы к жизненным ситуациям. Вся его – Юры – работа заключалась в том, чтобы полумеханически назначать лекарства, а уж помогут они, или повредят – дело десятое.

Дмитрий стоял и смотрел на заходящее солнце. А, может быть, на город, в окнах которого начинали зажигаться вечерние огоньки.

О чём он думал?

Об этом не знала ни одна живая душа, кроме него самого. Можно сказать лишь, что глаза его излучали уверенность.

8

Андрей плеснул в бокалы вина. Хороший вечерок. Хотелось, чтобы закончился он тихо и спокойно, несмотря ни на что.

– Что ты думаешь по поводу всей этой истории с Лилей? – Спросил он Киру.

Та сделала небольшой глоток, поставила бокал на столик, задумалась.

– Ты знаешь, – сказала он немного погодя, – меня терзают смутные сомнения. – Вымученно улыбнулась. – Конечно, я не очень хорошо знаю Лилю, но что-то не могу я поверить в эту версию с галлюцинациями.

– Почему?

– Ну, во-первых, – это первое, что приходит на ум. Но совсем не обязательно, что это именно так и есть. Во-вторых, – все мы проходили психолога. В-третьих, – в наше время ужасы смерти и нечеловеческих зверств на каждом шагу, так что психика их воспринимает почти, как должное. И, в-четвёртых, – слишком уж настойчиво нам пытаются подсунуть эту версию.

– Твоя правда. Но есть ли у нас какие-либо факты, опровергающие эту версию?

– Нет. Но между таймами возле Лилиного покрывала крутились двое: Макс и поэт.

– Дмитрий?

– Да, он. Однако по его поведению нельзя было сказать, что он что-то замышляет.

– По нему никогда и ничего нельзя сказать. Ладно, завтра присмотрюсь, поспрашиваю. А пока… – Андрей ласково посмотрел на девушку, – иди ко мне.

Она пересела со своего места к нему на колени. Сделала ещё глоток красного вина.