Шоу гремящих костей

— Логично, — согласился Карл, разливая шампанское.

— Выпьешь с нами? — спросила у него Яна.

— Нет! — слишком громко и чересчур нервно ответил он, потрогав свой пластырь, словно проверяя, не отвалился ли он.

— Алевтина, — обратилась к актрисе Яна, придвигая к себе поближе тарелку с виноградом, — не забывай о своем отвергнутом поклоннике Арнольде. Он хоть и не является артистом, но тоже работает при театре и все эти преступные манипуляции вполне мог проделать.

— Кто это? — заинтересовался Карл.

— Хозяин ресторанчика при театре, бывший мой ухажер, — отвела зеленые глаза Алевтина. — Я бросила его, когда поняла, что он как-то связан с местными бандитами.

— Как ты догадалась об этом? — спросила Яна.

— А ты сама не видела, что у него за публика сидит в ресторане? И всех он знает, со всеми здоровается. Вечно у него были какие-то дела, секреты от меня. Он занимался чем-то, о чем мне не говорил, это уже ненормально! — вспылила Алевтина.

— И все же Арнольд Иванович остается одним из главных подозреваемых, — подытожила Яна, — тем более что он связан с криминалом. Может быть, для него человека убить — раз плюнуть. К тому же пострадало его мужское самолюбие.

— Арнольд Иванович? — переспросил Карл. — Его так зовут?

Алевтина засмеялась.

— Да, имя, мягко говоря, не сочетается с отчеством.

— Карл, ты должен заняться Арнольдом Ивановичем, — сказала Яна, — приди к нему в ресторан, представься богатым иностранным бизнесменом, может быть, он предложит тебе какое-нибудь дело? Заодно узнаешь, чем он занимается и имеет ли зуб на Алевтину?

— Одни подозрения, этого мало, — согласился Карл, — обычно такой ревностью к новой актрисе пылают старые примадонны, не желающие уступать свое место.

— Меня недолюбливала Алла Демидовна, но она и погибла от свалившейся декорации, — сказала Аля, — не могла же она сама себе подстроить убийство?

Карл и Алевтина замолчали.

— Что молчите? Говорите, вторая главная актриса этого театра — моя мама, — продолжила Яна, прожигая присутствующих взглядом синих глаз.

— О чем ты говоришь, Яна?! — воскликнула Алевтина. — Да у меня даже мысли такой не было! Твоя мать — единственный человек, который принял меня в театре как родную! Чтобы она угрожала мне? Нет, чтобы Люся убила кого-нибудь?! Да этого не может быть!

— Я тоже в этом не сомневаюсь, — примирительным тоном ответила Яна, — но мы должны быть друг перед другом честными, трезвомыслящими, поэтому оставим ведущую актрису театра Люсю Цветкову в списке подозреваемых.

— Я ничего не могу добавить, — подал голос Карл, откидывая светлые, волнистые волосы со лба, — я совсем не знаю твою маму.

— Поверь мне, что об этом не стоит жалеть, у нее несносный характер! — заверила его Яна и сказала: — Два подозреваемых — это очень мало. Кого мы еще внесем в «черный список»?

— В свое время я отвергла ухаживания пьяного и вечно веселого Василия Полосова, — сказала Аля, — но он мертв и сам себя заколоть не мог. Вася был вполне безобиден.

— Не много ли мужчин, которых вы в свое время отвергли? — улыбнулся Карл.

— Это все, — ответила она и, подумав, добавила: — Остальных отвергла в другом городе.

— Может быть, какой-нибудь тайный воздыхатель? — предположила Яна.

— У нас же в основном детские спектакли. Ну, подходят ко мне иногда девочки, просят автограф… Никаких тайных воздыхателей я не знаю. Да потом, что это за воздыхатель такой, который хочет убить меня? Это не поклонник, а душегуб какой-то!

— В принципе это мог сделать любой работник театра, — сказал Карл, — это десятки человек.

— Не согласна, — возразила Яна, — чтобы убить, нужна причина! Очень веская причина! Кому до такой степени могла помешать Алевтина?

И Яна с Карлом уставились на актрису в светлом шерстяном брючном костюме, со светлыми кудрями, рассыпанными по плечам, с нежным цветом лица и большими яркими глазами. Она походила на ангела, и они недоумевали, что она такого могла сделать, чтобы некто захотел ее извести?

— Хотя, конечно, может быть, мы идем по неверному пути… — произнесла Яна. — Легче всего предположить, что эти убийства совершил человек из театра. А если это посторонний человек с улицы, просто везучий и ловкий? Театр не атомная станция, и он совсем не охраняется, в принципе любой маньяк может зайти и грохнуть кого хочет…

— Тогда мы этого преступника вообще никогда не найдем, — грустно сказала Алевтина.

— Если идти по такому абсурдному пути, то можно предположить следующее: маньяк не хотел убить конкретных артистов, он хотел убить их образы.

— В смысле? — не поняли мысль князя Алевтина с Яной.

— Он убил Деда Мороза и Снегурочку, — ответил Карл, еле-еле сдерживая смех.

— Ага, в детстве они подарили ему не то, что он хотел, чем нанесли непоправимую психическую травму незрелому детскому организму, — вторила ему Яна, — все, решено, завтра начинаешь разрабатывать версию с Арнольдом Ивановичем под кодовым названием «Месть отвергнутого поклонника».

12

Карл Штольберг вошел в полутемное помещение ресторана в театре. Яна Цветкова в длинном шерстяном платье черного цвета, которое подчеркивало ее худобу, плелась за ним.

К ним подошел официант и провел за свободный столик. На возвышении музыканты играли какие-то джазовые композиции. Воздуха не хватало, было очень душно и к тому же накурено. Видимо, старые вентиляционные системы не справлялись с вытяжкой воздуха из этого подвальчика. У Яны мгновенно заслезились глаза от едкого табачного дыма. Сквозь дым она увидела, как от стойки бара отделилась невысокая мужская фигура и направилась к ним.

— Яна Карловна! Яночка, можно я буду так тебя называть? Я же знаю тебя с самых ранних лет, помню, как ты девочкой бегала за кулисами.

— Да, конечно, Илья Ильич, присаживайтесь к нам, — пригласила Яна старинного маминого поклонника к ним за столик, тем более что сама Люся недавно напомнила ей о своем воздыхателе.

— Какой у вас интересный муж, Яна, — отвесил Илья Ильич легкий поклон Карлу, — мне Люся говорила, что это импозантный мужчина со шрамом на лице, как у пирата, — улыбаясь, проговорил Илья Ильич, рассматривая красивое лицо Карла. Улыбка медленно покидала его лицо.

— Это не мой муж. Знакомьтесь, Карл — мой приятель.