Шоу в жанре триллера
Шрифт:
Выпускной экзамен по алгебре не представлял для нее проблемы, трудности возникли с сочинением и ненавистным немецким. Кое-как натянув ей тройки по гуманитарным предметам, учителя вздохнули с облегчением – им больше не требовалось каждый день видеть Митюхович на своих занятиях.
Марта тем временем определилась. Она выбрала один из политехнических вузов в большом провинциальном центре у моря. Ее там никто не знает, она хотела уехать подальше из своего родного городка.
Оставалось только торжественное вручение аттестатов зрелости и выпускной вечер. Марта хотела как можно быстрее получить свою корку с гербом социалистической
Марта же была живым опровержением всех догм, теорий, диссертаций. Дар пока что, как ураган, был неконтролируем, но Марта верила: настанет день, и она снова при помощи воли и злости ниспошлет на кого-нибудь пламя. И пламя будет ей подчиняться!
В тот июньский день, незадолго до ее восемнадцатого дня рождения, когда проходило вручение аттестатов, с самого утра зарядил нудный дождик. Под вечер он постепенно перерос в настоящую летнюю бурю. Марта плелась от дома под зонтом, который, как назло, сломался, и она насквозь вымокла.
Расшитое стеклярусом розовое платье с рюшечками и бантиками прилипло к телу, голова походила на швабру. Марта тщетно попыталась привести себя в порядок, но не смогла. Ей ужасно не хотелось идти в большой актовый зал на втором этаже, из которого доносилась бравурная музыка и задорный смех. Марта надеялась, что ее просто не заметят, как это было в течение последних десяти лет.
Ее одноклассники на самом деле не обращали ни малейшего внимания на Марту.
Зато их родители с ужасом рассматривали забившуюся в дальний угол Марту. Девушке было ужасно неуютно под ехидными косыми взглядами, но она утешала себя тем, что всего полчаса, может быть, час, и…
И она больше никогда не увидит тех, кто издевался, кто презирал и третировал ее. Она уедет из этого городка и никогда в него не вернется!
Торжественная церемония началась: последовали пышные, цветистые речи о том, что сегодня важный день в судьбе выпускников. Замелькали цитаты из классиков марксизма-ленинизма, ссылки на уважаемого и горячо любимого товарища Хомучека…
Марта сидела в неудобном кресле. Ее тело не помещалось полностью на стандартном сиденье, а лишний раз двинуться она боялась, потому что тогда по залу разнесется предательский скрип. Уже несколько раз на нее выразительно смотрели, а у Марты затекла спина сидеть в одном и том же положении.
Директор и классные руководители вспоминали школьные годы, у некоторых мелькали на глазах слезы. Марте сделалось смешно. Она знала, что все это – фальшивая, но хорошо отрепетированная постановка – обе стороны, и учителя, и бывшие ученики, хотят как можно быстрее избавиться друг от друга, но требовалось соблюсти целый кодекс приличий и неписаных правил.
С помпой вручали золотые и серебряные медали. После ударников учебы на сцену под несмолкающие аплодисменты и выкрики родителей стали подниматься один за другим простые смертные.
Марта с тоской смотрела в окно. Небо сделалось иссиня-черным, сверкали молнии, гроза не прекращалась. Она любила такую погоду, иногда даже выходила на улицу и под дождем, в гордом одиночестве, прогуливалась по старому парку. Никого рядом не было, и она могла, не опасаясь насмешек или косых
взглядов, наслаждаться насыщенным свежестью и свободой воздухом. Она даже на несколько мгновений забыла, что происходит в актовом зале, и поэтому, когда завуч назвала ее фамилию, Марта вначале не расслышала.– Митюхович! – повторила завуч, в беспокойстве оглядывая зал. Марта встрепенулась, и тотчас ее лицо залилось густой краской стыда. Все уставились на нее, кто с удивлением и жалостью, а кто с презрением и ненавистью.
Завуч поманила ее на сцену. Марта не хотела, чтобы на нее все глазели, но так получилось, что ей пришлось в полной тишине пройти через весь актовый зал. Вначале она никак не могла протиснуться через узкий проход между сиденьями, поэтому чей-то родитель поспешно поднялся и отодвинул ряд скрепленных между собой кресел. Последовали первые смешки. Марта шла к сцене, низко опустив голову. Еще минута – и она, с аттестатом, который сделает ее свободной, скроется из школы. Но эту минуту предстояло пережить. О, как был прав Эйнштейн: час в объятиях любимой кажется секундой, а секунда на раскаленной сковородке – часом. Именно так – будто на раскаленной сковороде – ощущала себя Марта в тот момент.
Перед самой сценой она едва не споткнулась, задев ногой о складку ковровой дорожки. Смешки превратились в хохот. Спиной Марта чувствовала всеобщее негативное настроение, которое било ее по затылку, отражаясь болью в голове. Пришлось идти по дощатой сцене к директрисе, которая вручала аттестаты.
Доски натужно затрещали, и Марте показалось, что этот звук транслируется усилителями на весь актовый зал. Наконец она замерла перед директрисой. Та пожала ей руку, вручила заветную корочку. Марта глубоко вздохнула, чувствуя, что подмышки у нее взмокли. Она выдержала!
– Вий! – произнес чей-то басок из полутемного зала – на сцену были направлены софиты, а ряды тонули в сгущающейся июньской мгле.
Марта вздрогнула, как будто обожглась. На лице директрисы застыла улыбка. Ей не хотелось скандала на выпускном вечере.
– Открой веки, Вий! – произнес кто-то другой.
Послышался кудахтающий смех, чей-то увещевающий шепот. Марта замерла. Ну почему они с ней так? Она разве виновата в том, что у нее такая внешность? Будь ее воля, она завтра же избавилась от этой ненавистной оболочки.
– Вий! Сгинь, нечистая сила! – подвывая, нараспев произнес третий голос.
Потом грянул смех. Самое страшное, что смеялись все. Одноклассники. Их родители. Даже директриса на сцене, которая была на грани истерики из-за такой дикой выходки, растянув пурпурные губы, обнажила мелкие желтые зубы в ухмылке.
Марта поняла – все ее ненавидят. Они сами не знают, почему, но – ненавидят! Потому что она для них – Вий. Потому что у нее искореженная губа. Потому что им надо кого-то ненавидеть.
Но и она ненавидит их всех! И желает им одного – смерти!
Смех смолк так же, как и возник. Директриса взяла себя в руки, завуч объявила следующую фамилию. Статус-кво был восстановлен, все решили сделать вид, что ничего не произошло, и праздник пошел своим чередом.
Марта стояла на сцене, не зная, что делать. Очередной выпускник пробирался к сцене, и тогда она решилась. Марта подошла к микрофону, директриса в беспокойстве посмотрела на нее. Девушка не планировала никакого прощального слова, но она должна ответить на всеобщую ненависть!