Шпеер
Шрифт:
Ведя читателей путаными тропами семикнижья, Кроули дает понять, что на борьбу со Злым Волшебником отважные маги готовы положить все силы и даже жизнь: цель автора — доказать, что Волдеморт обречен.
Изобилие обличающих иллюминатов статей в интернете, газетах и пугающих телепрограммах наводит на мысль, что дни «Просветленных» сочтены, затухают под воздействием делюминатора. Уставшие аполитичные каменщики стоят в сторонке и с улыбкой умывают руки.
Возможно, группа аннулирования случайного волшебства работала спустя рукава: информация о магах просочилась
Итак, в МС случилась утечка магического газа.
Выход был найден — возложить на рога козла отпущения грехи магов и бросить под ноги разъяренной толпе. Каюсь, меня посещали мысли, что Орден Иллюминатов — чистой воды фикция, рассчитанная на доверчивых профанов. Маглы заметили волшебников, о ужас! «Да, они существуют, — говорят вам маги. — Очень плохие и злые, иллюминаты им имя, все войны, революции и беды от них».
В войнах тайных обществ нет разделения на добрых и злых — все хороши.
Даже Добрый Волшебник на деле оказался стариком неразумным: жадного до Даров старца следовало ликвидировать. Рука в масонском понимании является символом власти. Почерневшая рука Доброго Волшебника на деле олицетворяет деградацию зарвавшегося властолюбца: он также обречен на погибель.
Кто из вас, читатель, задумывался о заключительной фразе семикнижья? «Шрам не болел уже девятнадцать лет. Все было хорошо». Почему именно девятнадцать, а не восемнадцать или двадцать?
Отсчитав девятнадцать лет от года Финальной Битвы, мы получим две тысячи семнадцатый год. Будучи разочаровавшимся в прелестях магии старым циником, осмелюсь утверждать, что маглам этот год не принесет добрых сюрпризов.
Чего не скажешь о магах.
В две тысячи семнадцатом году Объединенной Великой Ложе Англии исполнится ровно триста лет.
Поднимаю бокал за здравие госпожи Кроули.
Семикнижье — дивный подарок магомиру».
* * *
Обмирая от волнения, Гарри маялся в вестибюле редакторского дома. За стеклянной перегородкой, уронив седую голову на газету, крепким сном спал консьерж.
С трудом уняв внутреннюю дрожь, Гарри набрал номер.
— Мистер Снейп, — прошептал в трубку он. — Вы... Если вы... Я тут внизу стою, в вашем подъезде. Я хотел... Э-э...
— Да, — отозвался Голос. — Сейчас.
Гарри перевел дух и попытался собрать воедино разрозненные обрывки мыслей. Долго размышлять не довелось — на лестнице послышались чьи-то быстрые шаги. Гарри замер, прислушиваясь — судя по звуку, человек перепрыгивал через три ступени.
Кусая от волнения губы, директор смотрел, как с лестницы сбегает ОН — злодей, враг, предатель, негодяй и...
Гарри на мгновение забыл, что нужно дышать — бледнокожий разбойник в шелковом халате кофейного цвета был красив как дьявол, несмотря на растрепанные волосы и сонные глаза.
— Что, мой шеф? — встревоженно спросил редактор.
На мгновение Гарри стало не по себе. Разбудить человека ночью, чтобы рассказать о своем чувстве стыда?
— Мистер Снейп, — он проглотил
комок в горле. — Извините. Э-э... я хотел... Попросить у вас прощения.— За что, мой хороший? — к полной неожиданности Гарри, спросил сонный злодей.
По сердцу Г. Дж. полоснуло что-то вроде горячего ножа.
— Я не хороший! — испуганно пробормотал он. — Я... Наоборот, м-м... Хотел извиниться, потому что...
— За что вам извиняться, мистер Поттер? — протер глаза редактор. Длинные пальцы с овальными ногтями машинально скользнули по голой груди и поправили пояс халата.
Гарри проследил жадным взглядом траекторию движения Пальцев и вздохнул.
— Я не хотел вам грубить, просто... Вы мне гадость сказали, про мальчика... — он нервно оглянулся на консьержа, но тот по-прежнему спал. — Я сначала разозлился, потом начал думать, почему мне это так противно... Кто-то другой, чужой, не вы...
Не выдержав, Гарри обнял разбойника за шею, одурманиваясь запахом его теплого со сна тела. Мистер Снейп обреченно вздохнул и положил руки на поясницу быстро теряющего самообладание несчастного.
— Если не вы, то никто... никогда... — бессвязно забормотал Гарри, водя пальцами по тонкой выступающей ключице предателя и злодея. — Пусть я умру и так и не узнаю...
— Глупости какие, шеф, — Снейп запустил пальцы в его волосы и нежно взъерошил.
— Не прогоняйте меня, не прогоняйте, только не...
Гарри исступленно целовал все, что находили губы — теплую грудь, злодейскую гордую шею, небритый подбородок и даже халат.
— Что мне с тобой делать? — пробормотал редактор.
— Убей меня... — Гарри плохо понимал, что говорит. Его дрожащие руки раздирали халат разбойника, блуждали по телу с одержимостью безумца.
— Иди сюда, — не размыкая объятий, редактор оттащил его за угол, откуда не был виден дремлющий консьерж.
То, что произошло дальше, Гарри впоследствии вспоминал сотни, тысячи раз, но как все началось, в его помутненном сознании отпечаталось плохо.
______________________________________________________________________________________
http://www.pichome.ru/qj
Фанарт Apfel Eis
______________________________________________________________________________________
Он не помнил, сам ли расстегнул куртку или это сделал Снейп. В какой-то момент он обнаружил, что стоит, привалившись к стене, а губы врага чувственно скользят по его груди, нежно прихватывая кожу, осыпая поцелуями живот, все ниже и ниже.
Разбойник, предатель, злодей и негодяй опустился перед ним на колени.
Глаза Гарри расширились, как у безумца, — о таком он не позволял себе даже мечтать.
Как сквозь пелену, Гарри смотрел, как мистер Снейп медленно расстегивает молнию на его джинсах. На мгновение редактор поднял взгляд — затуманенный желанием, с безмолвным вопросом в глубине бездонных зрачков.
— Я умру... — прошептал Гарри. — Ты не должен... Ты...
Сказать, что у него эрекция, стояк и тому подобное, означало не сказать ничего. Член приготовившегося умереть превратился в раскаленный жезл.
Ласковые руки злодея и разбойника освободили из джинсового плена распаленное желанием чудовище.