Шпион, который явился под Рождество
Шрифт:
Натянутый шнур подсек противника под колени, а Каган довершил дело, толкнув его в грудь. Каган всем весом приземлился на поверженного Михаила, вышибая из него дух. Хватка русского мгновенно ослабла, и Каган выдернул руку с ножом.
С яростным криком он вонзил нож — по самую рукоятку — Михаилу в горло и почувствовал, как забился под ним накачанный противник. Он дергал нож в ране туда-сюда, расширяя дыру, скребя по кости, и горячая кровь хлестала по пальцам. Михаил судорожно разевал рот в отчаянной попытке вздохнуть.
Руками он все еще силился спихнуть Кагана с себя, но тут кровь
Только тогда Каган выпустил нож. «Андрей!» — мелькнула тревожная мысль.
Шатаясь после бешеной схватки, он побрел туда, где Михаил выронил пистолет. Каган поднял оружие и, добежав до гостиной, пригнулся, целясь в дыры от пуль на переднем окне. На полу валялись крупные куски стекла. Сквозь зияющие щели в комнату летел снег.
Где же Андрей?
В ушах у Кагана звенело. Из постирочной доносился отчаянный плач — для Кагана как сквозь вату.
И тут ему в глаза бросилась необычная деталь: почему-то стекло было расколото только в верхней части. Стрелявший по окну целился исключительно вверх, как будто стараясь причинить как можно меньше вреда.
«Что за?..»
— Берегись! — раздался за спиной крик Теда.
Обернувшись, Каган увидел надвигающуюся на него из кабинета темную фигуру. Из разверстой дыры в глотке Михаила с хрипом и бульканьем толчками лилась кровь. Однако ножа в ране не было. Михаил сжимал его в руке и уже занес над Каганом, когда из кухни на него кинулся Тед. От удара оба, Тед с Михаилом, рухнули на пол. Русский, рассвирепев, попытался пырнуть Теда ножом, тот в ответ задергался и начал вырываться.
Лезвие задело Теда по щеке, и он застонал от боли. Однако вырваться он успел и отполз достаточно далеко, чтобы Каган мог выстрелить, не опасаясь его задеть. Михаилу досталось две пули в правый висок, и когда русский растянулся на полу, Каган уже мог не сомневаться: больше он не встанет.
«Андрей. Где же Андрей?»
Каган снова развернулся к переднему окну.
Весь взмокший от пота, он дышал учащенно и сбивчиво. На самом деле схватка длилась едва ли пару минут, однако для него время растянулось, как в замедленной съемке.
Малыш надрывался по-прежнему. И вдруг замолчал.
Тут же до Кагана донесся голос Андрея — только уже не из наушника. Едва различимый, он шел снаружи, из палисадника. Андрей явно кричал, но после всех взрывов у Кагана так заложило уши, что приходилось изо всех сил напрягать слух.
— Петр! — раздалось снова. — Ничего не говори! Отключи передатчик!
Каган настороженно молчал.
— Ты меня слышишь? — снова крикнул Андрей. — Отключи передатчик!
«Что он задумал?»
Теряясь в догадках, Каган тем не менее осторожно перевел рычажок.
— Все, отключил!
Собственный голос показался спецагенту гулким, будто из тоннеля.
— Я догадался, что из схватки живым вышел только ты. Иначе Яков или Михаил уже открыли бы дверь.
— Приятно, что ты в меня веришь.
— Больше, чем ты думаешь, — подтвердил Андрей. — Кстати, свой передатчик я тоже отключил. Клиенты
и Пахан нас не слышат.— Что у тебя на уме? — Каган целился в разбитое окно. В комнату ворвался очередной вихрь снежинок. — Ты все время стрелял вверх. Если бы ты продолжал прокладывать себе пулями дорогу по фасаду, я бы уже валялся мертвым.
— Ты сам завел разговор о судьбе и предназначении. Вот я и предоставил Якову с Михаилом решить за меня. Если победят они — значит, ребенку суждено достаться нашим клиентам.
— Я думал, ты не веришь в судьбу.
Каган не сводил прицела с окна.
— Еще как верю. Я ведь русский.
— Объясни, почему ты остался в стороне.
— Сегодня кое-что случилось, Петр.
— Да уж, сочельник выдался насыщенный.
— Пахан мне тут пару-тройку эпитетов выдал.
— Эпитетов?
— Hooyesos. Govnosos. Kachok. Koshkayob.
— Да, уважением не пахнет.
— Он скорешился против меня с клиентами. Он мне угрожал. Мало того, угрожал расправиться с моими родными.
— А это уже край.
— Однозначно. Петр, предположим, я перейду к вам. Куда мне попросить переселить жену с дочками? Ты знаешь Анну. Где ей больше понравится?
— Думаю, где потеплее, учитывая сегодняшнюю погоду. — Это напомнило Кагану, как его собственные родители предпочли в итоге Майами. — Или, может, ей наскучило жить у воды, и она не прочь сменить обстановку. Ты уж с ней сам должен обсудить.
— Как только тут до конца доведем, — согласился из палисадника Андрей. — Нам с тобой надо будет кое-кого выследить. Не могу же я, перейдя на твою сторону, оставить врагов в живых, чтобы они однажды пришли за мной и родными.
За спиной у Кагана раздался взволнованный голос. Тед. И тут Каган понял, что Тед обращается не к нему и вообще не к тем, кто находится в доме.
— Андрей, — доложил Каган в разбитое окно, — Тед куда крепче, чем мы думали. Он рисковал жизнью, чтобы спасти жену и сына. А теперь обыскал трупы и добыл сотовый. И дозвонился до полиции. Как ему удалось, даже не представляю. Но он дозвонился. Это я на тот случай, если у тебя еще какие фокусы в запасе.
— Думаешь, я тебе тут спектакль разыгрываю?
— Я думаю, что если ты хочешь меня обдурить и забрать малыша, то у тебя на все про все минут пять, не больше.
— Что за дружба такая, когда друзья не доверяют один другому? — посетовал Андрей. — Вообще-то это у тебя пять минут на все про все. Надо делать ноги, иначе нам удачи не видать. Ключ от дома я отдал Якову, а от машины оставил себе и пять минут назад вывел «рейнджровер» из гаража.
— Я не слышу мотора.
— Само собой, после взрывов у тебя небось в ушах такой звон стоит… Кстати, а что ты там взрывал?
— Сильнее всего рванула микроволновка.
— Находчиво. Представляю, как Михаил с Яковом шуганулись.
— Яков — да, это точно.
— Поделом ему, нечего было линять в Колумбии, когда наркобарон хотел меня замочить. Петр, давай решайся. Если хочешь, чтобы я перешел к вам, надо уносить ноги, а потом ты мне поможешь закончить начатое.
Снег опять повалил так густо, что Каган едва различал происходящее за окном. «Он пытается выманить меня наружу?»