Шпионка поневоле

— Яна, не желаешь выпить настойку белого ириса? — предложила леди Джениз. — Хорошо успокаивает.

— Благодарю, миледи, но мне еще в наряд с мисс Шоу.

— Тогда кофе?

А вот кофе очень кстати. Леди Джениз понимающе кивнула, высыпала молотые зерна в кружку и залила кипятком.

— Он запугивал тебя? — обратилась ко мне наставница. — Просил следить? Может, шантажировал?

О боги… Простите, миледи, но у вас паранойя!

— Да нет же! Нет!

Рина Джениз укоризненно глянула на Мадину, и та вновь вздохнула:

— Ладно. Пролетели. Надеюсь, тебе ясно, что это за человек. Помни, под моим покровительством ты вообще можешь игнорировать его приказы. Гарсик слишком много на себя берет.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как преданно кивать и пить поданный кофе. Наставница же удовлетворенно улыбнулась, отставила бокал в сторону и выдала:

— Завтра мы улетаем. Возьми с собой еды на три дня и вещи. И серую книжечку не забудь. Ты, наверное, прочитала ее уже много раз?

Я удивленно уставилась на нее:

— Но, миледи! А практика у мастера Ёза? А полеты? А лекции?

Мадина пожала плечами:

— Ерунда. Наверстаешь. Вот только полеты… Ладно… Я договорюсь с Вивьен, мы возьмем «Горного орла», будет тебе практика.

Ух ты! Кажется, меня ждет не только фантастическая тренировка по управлению погодой, но и персональный урок от Мадины по пилотированию боевого дирижабля. Обожаю персональные занятия! Это тебе не пятнадцать минут на пилотском мостике и уступай однокурснику, это полноценное управление машиной, возможность почувствовать ее, познать предельные режимы полета. Хочу! Хочу! Хочу!

— Буду готова в срок, миледи. — Я отставила кружку в сторону. — Могу ли я идти?

— Почти. Рина пришла к тебе.

Какой сегодня бесконечный день, всем от меня что-то нужно. Я повернулась к леди Джениз.

— Яна, дорогая, ты спишь на моих занятиях. Скоро начнется зима, а у тебя никаких подвижек. Я чувствую… мм… некую зацикленность. И ни капли старания. Что случилось? Если есть какие-то сложности, откройся, мы поможем.

Разумеется, леди психолог точно знала, чем занят ум адептов, иначе бы не преподавала тонкое видение, только сказать ей мне было нечего.

— Какую проблему ты обдумываешь?

— Яна влюблена! — вдруг хихикнула леди Филис.

Только этого еще не хватало. Я возмущенно покосилась на наставницу. Леди Джениз удивилась и теперь взирала на меня с любопытством:

— Правда?

— Нет.

Почему я должна обсуждать такие вещи с учителями? Тем более с ментальной магиней, чуткой даже к замкнутому собеседнику. Вероятно, не только студентки любят сплетничать. Мадина выразительно посмотрела на коллегу, а потом со снисхождением — на меня.

— Ой, Яна… — Она коварно улыбнулась. — Прошлой весной мне пришлось прилично подождать, пока мистер Форзак покинет твою палату в лазарете. Хороший выбор, дорогая. Достойный юноша и потенциал высокий.

— Да нет же…

Но леди Джениз перебила меня:

— Вы давно не виделись?

Идея о том, что я и Форзак прекрасная пара, будто вирус захватывала сознание окружающих.

— Мы просто друзья.

Преподавательницы понимающе переглянулись. Выразительный взгляд леди Филис означал: «Вот видишь, я тебе об этом и говорила», а леди Джениз в ответ слегка приподняла уголки губ.

— Простите, мне пора.

— Иди, дорогая. Жду завтра в семь у мачты.

Я с облегчением выбежала в коридор. На что намекала Мадина? И вообще, есть в этой школе хоть один человек, которого не беспокоит, с кем я якобы встречаюсь и кого якобы люблю? Впрочем, сейчас стоит подумать о более важных вещах… Как разговорить серебристого ордока? Ответит ли он мне? А вдруг разозлится? И доложит Гарсу? Рискованная затея. Но лучше так, чем реагировать на прикосновения человека, которого привыкла ненавидеть. Неправильно это. Ни к чему.

Дождь усилился. Вода текла к краю крыши и по желобам — вниз. Ночную тьму рассекали лучи прожекторов. Рэд спал под навесом, а страшилка, словно мелкая букашка, ползала по его хребту с тряпкой в руках. Пока я отпирала врата, она сто раз спросила, действительно ли ордок такой устрашающий. Да. Жуткий. Очень. Морда треугольная, глаза светятся, чешуя по всему телу… И зубы-лезвия! Такие зараз перебивают человеческий позвоночник… Но когда она увидела подсвеченный фонарями силуэт рептилии, то ни капельки не испугалась. С неподдельным восхищением девчонка разглядывала летающего монстра. Совсем глупая? Не знает, на что способны эти существа? У меня и сейчас при одном взгляде на гигантскую тушу волосы на голове шевелятся… И вот теперь я сидела на лавке, собиралась с духом, пока первокурсница с удовольствием надраивала длинные шипы, скатываясь с перепончатого крыла, как с горки! Ненормальная!

Отвернувшись от безрассудной девицы, я уставилась на ящера. Понимает ли он человеческую речь? Или придется тянуть контрольную нить? Только кто чье сознание захватит? Вдруг ментальное вторжение разозлит его?

Очарованная Кира остановилась перед плоской мордой.

— Яна! Он великолепен! Невероятно! Живая легенда! И я вижу его своими глазами! Какой размах крыла! Смотри, как блестит броня! А хвост… А перепонки?! Смотри!

Я осторожно приблизилась.

— И все это можно потрогать!

Страшилка напоминала ребенка, по незнанию играющего с опасным хищником. Ордок вздрогнул, шевельнулся, желтые глазищи раскрылись.

Девчонка даже не вздрогнула.

— Привет… — Она потянулась ладошкой к блестящей чешуйке на носу.

Ящер подозрительно уставился на Киру, затем вопросительно — на меня. Под тяжелым взглядом захотелось немедленно прояснить ситуацию.

— Мисс Шоу отрабатывает наряд.

Обреченно вздохнув, он обдул нас теплым дыханием.

— Какой красивый… — зачарованно протянула страшилка, замерев со шваброй в руке.

— Ты бы поторопилась.

Она намек поняла и умчалась домывать восхитивший ее хвост, а я осталась перед ящером одна. Надо просто спросить. Язык не отвалится. Второго шанса не будет. Закутавшись в плащ, наконец решилась, отбросила последние сомнения и посмотрела прямо в вертикальный зрачок. Осторожно, стараясь не давить, потянулась к его сознанию. И тут же уткнулась в невидимую преграду. Ордок перестал моргать и теперь глядел на меня с интересом. Хорошо, что не с плотоядным… Ответ понятен! Не лезь в чужие мозги, девочка… Ладно, попробуем простым человеческим языком.