Шпионка. Часть 2

Чувствуя, как грудь аж жжёт от непонятного ощущения, я тоже пошагала дальше, к другой палате.

— Привет, — поздоровалась, заглядывая внутрь. — К тебе можно?

Алан тоже свёл руническую магию, и вновь стал похож на длинноволосую девицу. Шучу, конечно, какая из него девица? Только старикашка на пенсии.

— Майки! — обрадовался он.

— Майки! — обрадовался Золин, который стоял возле стены.

— Майки! — обрадовалась Джен. Её внешность тоже вернулась к прежней, мальчишеской. Женщина стояла возле окна, а рядом с ней на полу сидел ребёнок — Кевин — и методично раскладывал кубики.

Они все посмотрели на меня такими взглядами, что сразу стало ясно: они тут что-то обсуждали, а я появилась ну просто невероятно вовремя!

— У меня куча дел, — отрезала я с порога.

— Тебе просто нужно отвести Кевина в столовую и посидеть с ним десять минут, — спокойно пояснил Алан.

— Почему я?!

— Золина с Эстаном вызвал к себе Главный конс-маг, Джен должна разобраться со своими людьми, Дине с Тоддом сейчас делают перевязки, а у меня процедура. Это всего лишь на десять минут, чтобы Кевин не сидел один в коридоре.

— Пусть с ним Джексон посидит, — отчаянно пыталась отделаться я.

— Джексон? Серьёзно? — рассмеялся Золин. — Брось, Майки, это всего на десять минут.

— На целых десять минут!

— Да чего ты так переживаешь? Купи ему мороженое, и всё.

— Я не люблю детей, и не знаю, что с ними делать, — мученически провыла я.

— Ты справишься. Без тебя этот ребёнок останется один, — грустно сказал Золин.

Я метнула в его сторону злой взгляд, но под давлением окружающих (ну что, тебе сложно, что ли?!), сдалась и неохотно протянула руку.

— Кевин, пойдём.

Мальчик был тихим, неприметным и почти не разговаривал. А если и разговаривал, то его речь понимал только Алан и важное «переводил» нам.

— Кевин, иди с Майки. Она отведёт тебя в столовую, там будет вкусное мороженое, — мягко проговорил Золин, подводя маленькое чудовище ко мне.

Я одной рукой ухватила небольшие пальчики, а второй приняла от парня деньги. Взглядом намекнула, как я ненавижу их всех, развернулась и вышла из палаты, ведя за ручку топающего пингвинчика.

О чём с ним разговаривать — не имела ни малейшего понятия, да и вообще, с детьми разве принято вести беседы? Пока Кевин не требовал диалога, я тоже молчала.

А потом он сказал, высоким голоском, который, как мне казалось, бывает только у девочек:

— Пипитёк.

Я недоумённо покосилась на ребёнка, но тот повторять или требовать ответа не стал. Он вообще особо на меня не смотрел — наверное, слишком высоко голову задирать.

С мальчиком посидели психологи, надавали ему каких-то успокоительных трав, но в итоге сказали, что урон психике можно будет оценить лишь спустя время. Я этому мальчонке искренне не завидовала. Пережить такой ужас в три года — это жестоко.

Мы дошли до столовой, я усадила его на стул и строго-настрого приказала никуда не уходить. Сама пошла за мороженным, отстояла очередь, купила нам обоим по ванильному стаканчику. Но все мои мучения были напрасны, потому что когда я вернулась за столик, ребёнок пропал.

— Замечательно! — зло высказалась сквозь зубы. — Простите, вы тут маленького трёхлетнего мальчика не видели? Он в серой жилетке, — спросила я у проходящей мимо женщины в форме лекаря.

— Вы потеряли ребёнка? — тут же насторожилась она.

— Нет. — Я поспешила отойти подальше и заняться поисками самостоятельно.

Кевин нашёлся спустя пять минут моих панически-раздражённых хождений, когда мне пришлось осмотреть все углы этой столовой. Я уже было решила, что он ушёл в больничное крыло, как внезапно увидела его сидящим на полу. Он пялился на какой-то огонёк сбоку от стойки, где выдавали еду.

— Кевин! — зло прошипела я, хватая ребёнка за руку и поднимая на ноги (пришлось изловчиться, чтобы удержать два мороженых только в одной ладони).

— Пипитёк, — сказал он тоненьким голоском.

— Ты зачем ушёл? — проигнорировала я странное слово. — Я же просила, сидеть там!

Усадив ребёнка на новое место (пока мы тут бегали, наш столик заняли!), я сунула ему в руки мороженное. Оно уже слегка растаяло, поэтому на серую жилетку брякнулся целый кусок ванильного стаканчика.

Я мученически закатила глаза. Кевин тут же ткнул пальчиком в белую массу, но тут уже подключилась я и не дала ему размазать всё по одежде. Салфетка особо не помогла, на жилетке всё равно осталось характерное пятно, но с ним ведь Алан разберётся, правда?

— Кушай давай своё мороженное, — недовольно сказала я и тяжёлым взглядом принялась наблюдать, как ребёнок неряшливо пытается слизать всю ваниль с вафли.

— Лолозиное! — Кевин довольно поёрзал на стуле.

Я взяла ещё одну салфетку и принялась методично вытирать ему пальцы, ведь он, конечно же, измазался.

— И ведь рожают же, — проворчала я, как мне казалось, предельно тихо.

— Лолают зе! — Кевин взмахнул мороженым, и часть ванили вылетела из стаканчика и ляпнулась на пол.

Мы сделали вид, что это не наше.

— Кукситься, — невинно брякнула я.

— Суситься, — повторил Кевин.

Я азартно улыбнулась.

— Разоблачение.

— Зязяботе, — выдал он.

— Жадина!

— Дядина.

— Во имя Господа!

— Мямя, — а другую часть фразы Кевин не договорил, потому что погрузился в мороженое. Не сам, конечно, а руками и носом.

Я хмуро принялась всё вытирать.

— Передвижение? — выгнула бровь.

— Пепезение.

— «Пепезение» мне нравится, — похвалила я. — Водосток?

— Тототок, — совершенно спокойно повторил ребёнок.

Я задумалась, какое бы ещё словечко выбрать, как внезапно нас прервал очень весёлый низкий голос:

— Майки! Вот уж кого не ожидал тут увидеть!

Я ошарашено повернула голову.

— Дед Савва?!

— Хей! — Он подошёл к нашему столику и пристально оглядел меня с Кевином. — Смотрю, уже потомством обзавелась?

— Что? Нет!

— Вот уж не ожидал от тебя-то, — покачал он головой. — Мне казалось, ты станешь воином, но ты вона как.