Шрам

Но, ведь, ничто не длится вечно, верно?

Часть II: Грешники. Глава 10

Только я успел привыкнуть к новой жизни, где абсолютно все мне было прежде незнакомым, чуждым и пугающим, только я смог проникнуться ею, полюбить и принять, найти в ней свое место, как она преподнесла мне кошмарный сюрприз. Словно сама судьба злорадствовала, взирая на меня с кровожадной, садисткой ухмылкой и нетерпеливо ожидая моих последующих действий.

Можно сказать, что всё началось с того, как нас покинул Стив. Это случилось настолько неожиданно, что я даже не могу вспомнить никаких предпосылок или сказать о его уходе что-то более конкретное, чем сам факт того, что Стив добровольно решил нас оставить. Вот он был, принимал участие в охоте и вел себя совсем, как обычно, а вот Джим звонит мне утром и сообщает, что Стив ушел из Грешников.

Последняя работа, в которой он принимал участие, так вымотала меня, что поставив машину в гараж, я отправился прямиком домой, где забылся глубоким сном и пропустил развернувшуюся в баре драматическую сцену. Правда, Джим все передал мне в красках на следующий день.

Он сказал, что Стив подошел к Пастырю в баре, когда Джим с братом уже направлялись домой. Возможно, он хотел говорить только с Пастырем, потому ждал до последнего, и лишь когда понял, что не сумеет улучить более подходящего момента, решился на разговор при Джиме. Итак, Стив подошел к Пастырю и сказал, что собирается покинуть команду.

– Покинуть? – Джим сказал, что никогда прежде еще не видел своего брата таким удивленным – Что это значит?

По-видимому, за все годы работы Грешников из команды никто не уходил по собственной воле. Пожалуй, были такие, кого Пастырь вышвыривал сам, как мог вышвырнуть меня, если бы я не справился на своих первых заданиях. И, конечно же, не обходилось без жертв. Но чтобы кто-то решал уйти, бросить группу, возможно, подобное не приходило ему даже в голову. Он собирал команду годами, слаживал ее, превращал в некое подобие семьи. А из семьи нельзя так просто уйти. Однако, Стив, похоже, был иного мнения на этот счет.

Джим говорил, что Стив дрожал, словно лист на ветру, под ледяным взглядом Пастыря, и я отлично мог себе это представить. Картинка в моем мозгу всплыла настолько яркая, что мне даже стало жаль Стива. Должно быть, он не один день готовился к этому разговору, зная, как может командир отреагировать на его решение, и все равно, как мне кажется, быть полностью готовым к подобному нельзя.

Пастырь отреагировал на слова Стива резким негативом и напором. Стал задавать вопросы, один за другим, словно Стив вдруг оказался у него на допросе. Тот пытался отвечать уклончиво, говорил, что не чувствует себя частью группы, что нашел нечто лучше. Но в итоге своим холодным нажимом Пастырь вынудил Стива сказать правду.

– И что же? – спросил я Джима, сгорая от любопытства.

– Койоты, – ответил он, словно сплюнул. – Сучий потрох сваливает от нас к Койотам.

– И что, Пастырь это позволил?

– Позволил? – Джим усмехнулся. – Да он заявил, что это грязное предательство, что Стив не имеет права так поступать, и еще много чего. Стив же в ответ заявил, что вообще не обязан был ни в чем перед ним отчитываться, и мог просто уйти, не ставя никого в известность. Вот уж спасибо ему, за такую вежливость, правда?

– Дерьмо собачье, – заявил я с чувством, ощутив некую гордость за то, что всегда относился к этому человеку с презрением.

– Вот и брат мой сказал нечто подобное, а затем врезал ему.

– Врезал Стиву?

– Да так, что тот грохнулся на пол. Разбил ему нос одним ударом. Наверное, сломал. Клянусь, я слышал хруст. Джон бить умеет, будь уверен.

– Верю.

– Потом он сказал Стиву проваливать и больше никогда не появляться в баре, только не в такой мягкой форме, как я тебе передал, сам понимаешь. Стив, ясное дело, по-быстрому слинял, только пятки сверкали.

Вот так и осталось нас в Грешниках только четверо. Правда, и в таком составе команда просуществовала недолго.

От заказов Пастырь отказываться не стал, ведь, поиски пятого человека могли затянуться, и следующие два дела мы провернули вчетвером. Справились, надо сказать, очень неплохо, и мне даже стало казаться, что уход Стива пошел группе на пользу, сделал нас более слаженной командой, в которой теперь не было места язвительным замечаниям и раздорам. Возможно, причиной этого мнения служила лишь наша со Стивом вражда, начатая с первой же встречи, однако, в какой-то момент мне даже показалось, что все становится только лучше.

Как же сильно я ошибался.

На свое последнее задание Грешники отправились где-то в конце весны, когда о недавних снегах уже ничто не напоминало, дни были теплыми и солнечными, а природа пробудилась и цвела, готовясь вновь удивлять меня летним безумием форм и расцветок.

Мы покинули Филин вчетвером и устремились на восток. Нам предстояло найти существо, которое не имело одного определенного названия. В справочниках по легионерам его именовали мимиком, в сети обзывали серой мерзостью или имитатором. Были и другие, менее звучные названия. Все потому, что эта тварь, грубо говоря, не имеет одной конкретной формы. В спокойном состоянии это просто вязкая лужа, мутно-серого цвета. И в такой своей форме она может пребывать годами, питаясь любой органикой - насекомыми, червями, растениями. И лишь при приближении более крупных форм жизни приходит в активность и начинает действовать. Эта слизь может уплотняться, принимая любые формы и с невероятной стремительностью атаковать свою жертву. Мимик имеет не высокий ранг опасности для охотников готовых ко встрече с подобным существом. Для всех прочих же эта встреча сулит верную смерть, а затем медленное растворение в мерзкой слизи, за счет которого тварь получит дополнительную массу и увеличится в размерах. Есть записи о том, что встречали серые лужи размером с настоящие озера, объемом в десятки тонн - настолько долго и удачно питалось существо. Я еще не встречался с этой гадиной, но Джим заверил, что предстоящая работа не должна нам доставить проблем. Грешники уже не раз сталкивались с мимиками и те легко устраняются огнем, а заказчик требовал лишь часть существа, точнее две пробирки по пятнадцать миллилитров каждая, так что все остальное можно было без труда уничтожить еще на подходе. Главной проблемой оставалось найти эту тварь. Мы двигались в сторону города предков, но Пастырь надеялся, что мы встретим чудовище раньше, и не придется обшаривать подвалы одного из самых опасных мест на земле. И хоть мне и хотелось вновь взглянуть на полуразрушенные шпили древнего города, тянущиеся к небу в своей многолетней предсмертной агонии, я все же понимал, что без надобности соваться в древний город не стоит.

День пролетел незаметно и без особых проблем. Мы обследовали две точки, какие-то старые руины небольших поселений прошлого, в которых встречали мимиков прежде, но так ничего и не обнаружили. Закат еще во всю пылал на горизонте когда мы остановились возле серых развалин - нашего обычного места стоянки на этом пути. Тут у нас был и секретный тайник с оружием и припасами, и удачное место для разбивки лагеря. И хотя, двинься мы дальше, могли бы проехать еще пару часов, Пастырь скомандовал остановку, не желая менять устоявшихся порядков. Мы принялись готовиться к ночлегу. На завтра было намечено обследовать еще два места, и если в них ничего не будет обнаружено, следующей остановкой станет город предков.

Команда проделала стандартную процедуру по установке периметра, затем поужинали, распределили время часовых и легли спать. Все это проделывалась Грешниками уже сотню раз, все было отточено и слажено, и никто ни о чем не беспокоился.

Ночлег в открытом мире, стал для меня делом обычным, и уже не вызывал прежнего страха. За стенами Филина я порой засыпал лучше и крепче чем в собственной постели. Как водитель, я всегда дежурил либо первым, либо, но реже, последним, чтобы иметь возможность выспаться и быть бодрым садясь за руль. Та ночь выдалась тихой и во время моего дежурства ни одна тварь, рыщущая в темноте, не подкрадывалась к нашей ограде и не пыталась достать прячущихся за ней людей. Меня сменил Хирург и лишь донеся голову до подушки, я мгновенно уснул. Ни что не предвещало беды, ни что не указывало на то, что эта ночь может стать отличной от всех прежних. Но она стала таковой. Мы никак не могли предвидеть грядущих событий и потому не были к ним готовы.

Все случилось под утро, когда ночная тьма начала понемногу рассеиваться, отступая перед грядущим днем. Меня разбудил вой тревоги - резкий, пронзительный звук, хлопнувший по ушам и мгновенно вырвавший из сна. Прежде я слышал этот звук только на тестировании основных систем машины, в гараже. Сработать ее могла заставить только угроза высшей категории, а таковой на моей памяти еще не случалось.

Я мгновенно вскочил, еще не приведя в порядок мысли и совершенно не понимая, что происходит. Я стал быстро озираться. Дежурство должен был нести Пастырь, последнее перед подъемом. И раньше, чем я успел взглянуть в его сторону, он уже оказался рядом со мной. Схватив меня за локоть, он рывком вырвал из постели и прокричал практически на ухо: