Схрон под лавиной

— Словоблуд ты… — с презрением бросил Гаримханов и плюнул в костер. — Это я твои слова выплюнул. Слушать их противно. Старший сержант — приличный, умный человек, не чета тебе, неумному хаму. Я сам с большим удовольствием под его охраной останусь, чем под твоей. С ним хоть поговорить можно, а с тобой и говорить не о чем. Я ему про Аристотеля рассказывал, он мне про Леона Фестингера. И оба мы остались довольны друг другом.

— Это кто такой? — спросил специалист МЧС, признавая свою ограниченность. — Фестингер…

— Тоже умный человек был. Автор теории когнитивного диссонанса. У-у-у…

Гаримханов опять скривил лицо и застонал, показывая свое болезненное состояние. Пусть, пусть этот ничтожный офицеришка его оскорбляет, но пусть он и останется его охранять. Старший сержант и опаснее, и вообще жалко Чухонцева убивать. Он действительно вызывал у эмира симпатию.

И как раз, когда эмир размышлял об этом, старший сержант Чухонцев первым выбежал из галереи. Выбежал, сделал шаг в сторону и остановился, пропуская бегущий за ним строй солдат.

— Забирайте пленника, и за нами. Бегом! Чем быстрее, тем лучше, — распорядился старший сержант так, словно имел право командовать офицером. — Держите… У вас же нет… — и бросил офицеру фонарик. Ловко поймав его, технический специалист МЧС спросил:

— А Шах где?

— Товарищ старший лейтенант нас догонит.

— Что-то там случилось?

— Не могу знать. Генерал приказал бегом добираться до перевала. Скорее всего, на перевале что-то случилось. Или вот-вот случится. Но я не в курсе. Быстрее, пожалуйста, нас просили как можно скорее покинуть пещеру. А я побежал со взводом. Догоняйте нас.

Все получилось даже лучше, чем ожидал Далгат Аристотелевич, и ему не нужно создавать момент искусственно или искать его. Офицер технической службы МЧС развязал свой рюкзак и, вытащив оттуда веревку, протянул один конец эмиру:

— Обвяжи-ка себя вокруг пояса. Мне тащить тебя придется. Спортсмен из тебя сейчас такой, что… Вот же, досталась доля…

Солдаты скрылись в галерее, а Далгат Аристотелевич разжал, наконец-то, свою ладонь, в которую опять вложил шприц-тюбик с пармедолом, и показал офицеру МЧС:

— Этим как пользоваться?

— Не умеешь? Посмотри… Там все просто.

— Сделай укол, идти будет легче. Может, и от тебя не отстану.

Охранник сунул конец веревки в руку Гаримханову, принял от него шприц-тюбик, вскрыл крышку, освобождая иглу, наклонился, чтобы воткнуть иглу в мышцы бедра, и стал выдавливать содержимое тюбика. А эмир, сделав вид, что оборачивает веревку вокруг тела, вытащил из-под ремня припасенный камень. Рука резко ушла на круговой размах как раз в то время, когда офицер МЧС вытащил из бедра шприц и начал выпрямляться. Он был на полголовы ниже Гаримханова и гораздо слабее физически. Но камни мало разбираются в человеческих габаритах, им все равно, кого бить. Была бы рука, которая удар наносит.

Удар получился таким и хлестким и громким, что было слышно, как треснул череп. Офицер МЧС упал рядом с костром. Гаримханов хотел было переложить его в костер, но потом решил, что лишнюю работу делать ни к чему, только вытащил из кобуры пистолет и забрал из ослабевшей руки фонарик. Оружие могло пригодиться, и вообще Далгат Аристотелевич любил оружие с самого детства, чувствуя себя с ним увереннее и сильнее. А фонарик тем паче необходим. Без него можно ноги переломать и не добраться до выхода.

Эмир сделал два шага в сторону галереи, в которой скрылись солдаты, но остановился. Сильно закружилась голова. Вспомнилось, что после первого укола, поставленного старшим сержантом Чухонцевым, голова тоже слегка кружилась, кружилась даже у лежачего. Значит, так пармедол действует. Но сейчас не время было ложиться спать. Пармедол должен помочь эмиру Гаримханову без приступа выбраться на свободу. И остановило его вовсе не головокружение, а вопрос: куда податься? Бежать по пути, по которому побежали солдаты? И куда он попадет? Снова в лапы старшего сержанта Чухонцева? Это вовсе ни к чему, хотя разговаривать со старшим сержантом интересно. В обратную сторону? Но там какой-то старший лейтенант Шах. Один старший лейтенант или целый взвод солдат спецназа? Одному человеку хватит одной пули, а взводу спецназа нужно три-четыре пулемета. И Далгат Аристотелевич сделал выбор. Он побежал навстречу старшему лейтенанту. Ну и что, что там, в той долине, парни из «Аль-Каиды», договориться с ними — не проблема. И не обязательно называть свое имя. Можно назваться и Джамбеком Абалиевым, и вообще кем угодно. У этих парней нет возможности проверить. А они должны нуждаться в человеке, знающем эти места. Гаримханов подойдет им для роли проводника. Но проводник, знающий места, всегда может покинуть отряд, если ему что-то не понравится. Он знает, как ему уйти, а они не будут знать, как его преследовать…

Старший лейтенант Шахамурзиев не особо мучил себя разрешением загадки — что же должно произойти в соседнем ущелье и для чего ему нужно было оставить трубку с известным номером в руках бандитов. Как человек, посвятивший свою жизнь службе в армии, более того, в таком ее подразделении, как военная разведка, он умел не задавать вопросов, понимая, что ему все знать и не положено. Если будет необходимость, ему сообщат. Если будет происходить что-то из ряда вон выходящее, он увидит. Тем не менее, совсем отстраниться мыслями от происходящего старший лейтенант никак не мог. Мысли сами возвращались туда, в то ущелье. И еще… Одна фраза начальника оперативного штаба Антитеррористического комитета запомнилась. Генерал что-то сказал о солнцепеке. На что он намекал? Что-то знакомое было в этом понятии, совсем не связанное с летней жарой. Но сразу вспомнить Багдасар Давлетбаевич не мог. Он легко бежал по галерее, когда услышал тяжелые шаги бегущего ему навстречу человека. Шахамурзиев сразу посветил на стену в пределах нескольких метров, нашел в ней небольшое углубление, каких в галерее было множество, и, спрятавшись туда, выключил фонарь. Это явно бежал не солдат спецназа ГРУ, спешащий к командиру с каким-то поручением. Солдаты его взвода обучены не топать ногами, как стадо носорогов, да и не дышать так хрипло, как дышал бегущий.

Впереди появился луч фонарика, освещавший только нижнюю часть галереи и не касавшийся стен. Но кто был позади луча, кто держал в руках фонарик, старший лейтенант увидеть не смог. Однако луч все равно рассеивался и слегка освещал человека. И только в момент, когда дистанция между ним и бегущим составляла около метра, старший лейтенант Шахамурзиев понял, кто перед ним. Первой мыслью было просто вытянуть ногу, чтобы эмир растянулся, а потом сразу сесть ему на спину. Но тут же и другие мысли в голове зароились, стали перемещаться с сумасшедшей скоростью, выдавая командиру взвода нужную информацию. Так бывало всегда, когда времени на раздумья не оставалось. Вот и сейчас в голове возникла уже готовая мысль, и оказалось, что она была единственно правильной…

Глава десятая

Солнцепек… И не просто солнцепек, всем известное природное явление, а «Солнцепек», военное явление, свойственное жаркой боевой обстановке. Старший лейтенант вдруг вспомнил, что именно так называется тяжелая огнеметная система, стреляющая НУРСами с зажигательной смесью или ракетами с термобарическими зарядами [8] . Про страшный прообраз «Солнцепека» — тяжелую огнеметную систему с веселеньким названием «Буратино» — рассказывали страшные легенды. «Буратино» применяли всего несколько раз в военной истории. Первые два раза во время войны в Афганистане, потом во время второй чеченской войны [9] . А «Солнцепек» ТОС-1А является системой следующего поколения, принимаемой сейчас на вооружение. Более точное, более совершенное оружие со слегка циничным названием…

8

Термобарический заряд — боеприпас объемного взрыва (БОВ), еще известный под названием вакуумной бомбы или объемно-детонирующего боеприпаса, вид боеприпасов, который использует распыление горючего вещества в виде аэрозоля и подрыв полученного газового облака. БОВ больших калибров сравнимы по мощности со сверхмалыми тактическими ядерными боеприпасами, но у них отсутствует радиационный эффект поражения.

9

Тяжелая огнеметная система (ТОС-1) «Буратино» во время войны в Афганистане применялась в период с декабря 1988 года по февраль 1989 года при боевых действиях в Чарикарской долине и на Южном Саланге (в ходе операции «Тайфун»). Каждая из систем нанесла только по одному удару, выпустив по 24 ракеты с термобарическими зарядами. От таких обстрелов горели и земля, и горы, и моджахеды. Во время второй чеченской войны ТОС-1 «Буратино», по сути дела, одним залпом решила исход боев за село Комсомольское. Тогда бандитов просто сожгли в доли секунды.

Что такое термобарический заряд и каково его действие, старший лейтенант Шахамурзиев тоже знал и понимал, почему ему приказали как можно быстрее убираться из ущелья и даже из пещеры. Взрыв термобарического снаряда чем-то схож со взрывом бытового газа, только намного сильнее и более проникающий по действию. Сначала в воздухе распыляется взрывоопасная смесь, потом происходит воспламенение этой смеси. И все сгорает при температуре около восьмисот градусов. А взрывоопасная смесь распыляется везде, в каждую щель проникает, в танк, в машину, в пещеру. И там взрывается. А за взрывом следует мощная ударная волна, которая тоже проникает через каждую щель, через каждую галерею пещеры…