Штамп Гименея

– Натка, пойди, – каким-то напряженным голосом сказал он.

– Чего надо? – промурлыкала я.

– Сядь, – сказал он.

Я вдруг почувствовала его напряжение.

– Что-то случилось?

– Да, – не стал спорить он. По его лицу можно было предположить, что случилось что-то ужасное.

– Что? – Я прислонилась к дверному косяку.

– А то. Борис твой приходил, – зло бросил Алексей. Зло от бессилия, а не от злобы.

Я замерла с открытым ртом. Вот уж новость, от которой мне захотелось немедленно впасть в кому.

– Борис?! – ахнула я и села на стул.

– Да, – обреченно кивнул Алексей. Видимо, и сам понял, что эта новость для меня похлеще наводнения или извержения вулкана.

– И ты что, открыл ему дверь? – Я решила на всякий случай уточнить масштаб стихийного бедствия. – Вот так, своими руками?

– Угу, – буркнул Алекс, старательно отводя глаза. Он не мог видеть, как я скукоживаюсь от самых разнообразных негативных мыслей.

– А откуда он взялся? – растерялась я.

– Не знаю, – выкрикнул Алексей. – Понятия не имею! Может, он за тобой следил?

– Может, – кивнула я, вспоминая Борисову способность постоянно появляться из ниоткуда и подкрадываться незаметно со спины. – Он все может. И что?

– То. Он позвонил. Я открыл. Спросил, какого хрена ему надо.

– А он?

– Он попросил Наташу. Сказал, что он – Борис, – посматривая одним глазом в потолок, а другим старательно обходя меня, пояснил Алексей.

– А ты? – тупо переспросила я.

– А что я? Я и сказал, что было.

– Что? Что именно? Что, по-твоему, было? – не сдержалась я и повысила голос.

Алексей немного помолчал, словно прикидывая, стоит ли мне вываливать все до конца. Но потом, видимо, уяснив, что выбора у него нет, сообщил мне феерический вариант того, что было.

– Что ты подойти не можешь, потому что ты в ванной, – закончил он и улыбнулся.

Я тоже улыбнулась. Как улыбаются шизофреники перед тем, как всадить нож в спину случайной жертвы.

– Что я что? В ванной?!

– Да! – растерялся Алексей. Или сделал вид, что растерялся, потому что, конечно же, я имела право быть в ярости. Интересно, что должен был подумать Борис, если его девушка пробралась под покровом ночи к какому-то мужику и теперь сидит у него в ванной. Вряд ли он решил, что это старый друг детства, к которому я заскочила попить чайку.

– И он ушел? – уничтоженно спросила я. Вполне ясно, что ушел, но ведь бывают же на земле чудеса. Вот сейчас мне точно не помешала бы помощь Деда Мороза.

– Ну не сразу, – радостно сообщил Алексей, словно скорость ухода в небытие играет важную роль. Если Борис все равно ушел, то какая разница, сразу он это сделал или постепенно.

– Не сразу? Постепенно? – горько улыбнулась я. – Слушай, а как номер квартиры-то узнал?

– Ты не могла оставить номер квартиры на домофоне? – осторожненько спросил Алексей. Я обмерла. Ну конечно! В этом дурацком доме стоит допотопный домофон с колесиками. Ты их крутишь и звонишь, а чтобы не осталось квартирного номера, колесики надо скручивать обратно! Иначе номер остается на домофоне. Это, собственно, не так уж и страшно, но тогда все соседские дети, шныряющие туда-сюда по подъездам, будут звонить именно вам.

Обычно я это делала. В смысле, убирала с домофона номер. А в таком бессознательно-сонном состоянии разве я стала бы крутить домофон? Нет, так прямо и поперлась.

– Он говорил что-нибудь?

– Велел ничего тебе не передавать. Сказал лишь, что рад за тебя, что у тебя все так хорошо, – заверил меня Алексей.

Дожили. И мне, и Лехе было понятно, что ничего хорошего эти слова не могут значить. И, вероятнее всего, Борис в действительности совсем не рад. Господи, как же я буду с ним объясняться?!

– А ты? – заорала я. – Зачем ты поперся открывать?

– Так звонили же! – оторопел Алексей.

– А почему не сказал, что таких здесь нет? – взбесилась я.

– Если он видел, как ты сюда входила, то все равно знал, что ты здесь, – резонно возразил Алекс.

– Отлично. Мне теперь остается только рыдать над своей поруганной судьбой, – констатировала я. – Ты ему не мог сказать, что это не то, о чем он думает? Что у тебя есть жена и ребенок?

– Я все это ему и сказал, – заверил меня Алексей.

– И что?

– А то. Он ответил, что для тебя женатые мужики – совсем не редкость!

Все. Алексей добил меня окончательно. Я поняла, что потеряла Бориса. Навсегда.

Глава 5 С ног на голову

Впрочем, кто из нас не творил глупости на уроках химии? На мой взгляд, это сам бог велел. Но многие ли могут похвастать тем, что сорвали уроки черчения? Я в свое время отличилась. Но не будем об этом.

С того времени я успела наворотить кучу глупостей, последняя же вышла со сценарием передачи «Дикие поиски диких денег».

– Алло! Ты о чем думаешь? Съемки «Диких денег» на носу. Ты сценарий доделала?

– Я? – очнулась я, с недоумением глядя на Славика. В такие ямы сознания последние два дня я выпадала постоянно. И это неоспоримо вредило моей карьере, потому что после всех совершенных мной прогулов от меня ожидали рабского труда.

– А почему сценарист его не дорабатывает? – возмутилась я. Этот сценарный труд отрывал меня от стенаний и страданий.

– Потому что сценариста переманили в ментовский сериал, и он дерьмо. И написал дерьмо. А если начнет переписывать, то снова получится…

– Дерьмо. Я поняла, – кивнула я и снова принялась листать непонятный фолиант, из которого было невозможно даже отдаленно разобраться, что получится в целом, если выполнить все описанные действия, сказать все слова и выставить все декорации по отдельности.

– Трудно? – с сочувствием поставила передо мной кофе Лера.

– Сценарий? Да кошмар, вообще ничего не могу связать воедино. Почему ведущий должен начинать программу с самой высокой точки местности?

– Чтобы тебя засняли с большой перспективой, – пояснила Лера. – Но я не об этом.

– А о чем? – напряглась я.

– О твоем Борисе. Ты изведешься. Может, позвонишь ему?

– Позвонить? – усомнилась я. – Он же не поверит ни одному моему слову.

– А если ты уедешь, не сделав этого, то будешь потом жалеть всю жизнь, – хмыкнула Лера и повернулась в сторону звукооператорской. У нее тоже была весна и тоже вдруг неожиданно для всех нас началась любовь с вечно смурным звукооператором. Оказалось, что он умеет улыбаться.

– Спасибо, – кивнула я ей и принялась трясти хвостом, глядя на мобильный телефон. О чем же я ему скажу? «Прости меня?» Так я ведь вроде ни в чем не виновата. «Пойми меня?» Но понять это – невозможно.