Штиль во время шторма

Шумов бесконечно приставал к ней с вопросами, но она лишь отмахивалась, пошагово создавая в голове чёткий план.

Она предусмотрительно отказалась от приглашения на свадьбу, когда Шумов её позвал, ссылаясь на антипатию к невесте и воз работы, которую она хотела доделать до…

Просто "до"...

Шумов принял её отказ без обид, но на свадьбу пошёл из уважения к шефу, показался на глаза молодожёнам, подарил подарок и ушёл по-английски домой к своей Тучке через пару часов.

Прокопич немного расстроился, что ему не удалось встретиться с Лерой, ведь тот хотел перед ней извиниться. Но если гора не идёт к Магомеду, значит…

Сегодня она планировала закончить дела, чтобы с чистой совестью начать разбираться с новыми, но уже увы не на работе.

Лера дала себе время, чтобы спокойно собраться с утра в их школу, приехав на час позже. И кого она вовсе не ожидала увидеть, так это Виктора Прокопича, рассматривающего её картину в галерее под названием «Бессонные ночи».

Мужчина так разглядывал её работу, словно разбирался в этом. Уверенно так с прищюром.

– Доброе утро. – тактично поздоровалась она первой. Прокопич даже не вздрогнул, лишь повернулся в пол оборота на её голос.

– Ах, Валерия, доброе. – сказал он, а после вновь вернулся к созерцанию прекрасного.

– Вам нравится? – она подошла ближе, складывая руки на груди, кивнув в сторону своего творения.

– Очень, - без доли лжи ответил мужчина. – очень интересная техника мазка, где-то я такую уже видел.

– Возможно. Я училась в нашем институте искусств. – она перевела взгляд на мужчину, отмечая, что для своего возраста он выглядел достаточно хорошо, скорее всего прикладывая к этому немало усилий, к тому же его обязывал статус. – Но вы же не за этим сюда пришли.-верно подметила Богатырева, заметив как на секунду дернулась его губа.
– Андрей мне все рассказал, и я получила уведомление о письме на рабочую почту.

Виктор Прокопич всегда любил смотреть в глаза собеседнику, чувствуя свою власть и страх, но сегодня ситуация сложилась по-другому. Ему было безумно стыдно за поступок дочери и подчинённой, за низкий и грязный поступок, потому что так поступают только слабые люди, и в связи с этим ему было сложно посмотреть Лере в глаза.

Даже смешно стало от того, какой ужас порой он нагонял на подчинённых. А тут девчонке в глаза посмотреть боится.

Но он все же это сделал.

– Я хотел извиниться перед вами лично. Из-за того, что допустил все это.

– Хорошо. Я вас прощаю. – ответила Лера впиваясь в него синевой своих глаз.

– И я бы хотел поговорить с вами на счёт вот чего. – он неуверенно кашлянул, проводя пальцами по сморщенному лбу. – Один мой знакомый занимается меценатством, он как-то приходил в вашу школу и остался в восторге. Сказал, что я и сам, как любитель творчества, по достоинству оценю вашу работу. Он узнал, что вы подавали документы на тендер, и в связи со сложившимися обстоятельствами готов пожертвовать сумму вдвое больше, чем вы могли выиграть.

– Но не выиграла. – твёрдо подметила Лера.

Предложение было достаточно заманчивым. Все как они и хотели с Янкой, о чем мечтали и к чему стремились, но было в этой истории одно "но".

– Скажите, только честно. Вы пытаетесь таким способом откупиться?

– Не то чтобы… - уклончиво ответил мужчина.

– Это значит да.
– расстроенно хмыкнула девушка.-Но скажу вам одну вещь, что не все в этой жизни можно купить. Мы с моим партнёром обе считаем так.

– Чего же вы тогда хотите?

– Справедливости. Но не переживайте, в суд подавать на вас мы не станем. Ответьте ещё на один вопрос. Со своей дочерью вы поступили также справедливо, как и с Мирославой?

Виктор Прокопич немного замялся, пытаясь не подавать виду, пока в это время подбирал более честный ответ.

– С какой стороны посмотреть.

– А вы с моей стороны посмотрите.
– твердо сказала она.
– А если вам с моей стороны не видно, то я скажу, что вашу дочь тоже бы не мешало уволить со всеми «почестями».

– Но это может испортить ей жизнь.

– Про Мирославу вы не подумали, когда поступили так? Или ваша дочь ушла от наказания, потому что она именно ваша дочь? И по своей воле ли она оказалась там, где оказалась?

– На что вы намекаете?
– Прокопич нутром чувствовал силу этой удивительной девушки, невольно восхищаясь стойкостью её духа и отсутствием страха, глядя ему в глаза.

– Намекаю именно на то, о чем вы подумали. Лучше дайте ей свободу, пусть набьет свои шишки и займётся тем, чем она хочет, а не тем, на чем настоял отец.

– Знаете, Валерия, вы очень мудры, настойчивы и талантливы. Мне бы очень хотелось, чтобы моя дочь обладала такими качествами, но не уверен, что она готова ко взрослой жизни.

– А вы попробуйте. Родители часто недооценивают своих детей.
– мудро подметила хозяйка.

– Хорошо. Но эту картину, я все же хотел бы приобрести, насколько мне понятно она продаётся.
– он кивнул в сторону "Бессонных ночей" и улыбнулся.

Странно, но после этого разговора ей стало также легче, как после случая с Владом, будто она закрыла и этот гештальт.

Для себя она решила, что готова.

Готова к этому страшному и неизвестному.***Его телефон разразился мелодией ближе к вечеру.

Звонящий абонент «Михеева».

Странно.

Первая мысль, что отразилась в его голове. Вообще крайняя неделя выдалась достаточно пугающей. И это ещё мягко сказано. Лера прошлым вечером отказалась от ужина, а сегодня рано утром умчала по очень важным делам.

Ага.

В 6 утра.

Как же.

Но после того, как Шумов ответил на звонок, его сердце ухнуло.

– Приезжай в больницу к Тамаре Владимировне, я буду ждать тебя на ресепшен – сказала Михеева и положила трубку.

Ничего не помнит.

Как собирался, как злясь искал ключи, как доехал до клиники и криво припарковался, занимая пару парковочных мест, как бежал в больницу, сбивая кого-то на пути.

Очнулся лишь тогда, когда поникшая и заплаканная Инна встретила его, где и договаривались.

Её мелко трясло, а взгляд показался ему рассеянным. Он молча подошёл к ней, крепко обнимая, а после она разрыдалась, так горько и больно, что Шумову хотелось завыть или проснуться.