Шторм над Петербургом

— Да, помню, — кивнул он. — На закрытой вечеринке. Я читал протокол.

— А теперь маска с его символом в квартире аспиранта-химика, — продолжил я. — Становится похоже на то, что наш хороший мальчик Ваня Мейдель мог снабжать этого Плутона либо готовыми стимуляторами, либо веществами для их изготовления. У него был прямой доступ. И с учетом того, что лаборатория гражданская, университетская, то и вынести оттуда что-нибудь ценное было проще.

Ну как Стагнис не углядел?! Уж кто-кто, а он прекрасно понимал, насколько опасны вещества, с которыми они работали в лаборатории. Почему не выбил охрану?

Впрочем, насколько я понял, Толстой-Стагнис был пусть и уважаемым человеком на факультете, но серьезных административных рычагов не имел. Ректор попросту мог не отнестись серьезно к подобной просьбе. Дескать, да кому нужна универская лаборатория…

Верно Черкасов выразился. Бардак и головотяпство.

— Лаборатории у него тут точно не было, — сказал Черкасов, кивнув на убогую квартиру. — Значит, либо работал подпольно в университетской лаборатории, либо где-то еще. Проверим.

— Возможно, — согласился я. — Но если мы хотим подтвердить связь с Римским клубом, нам нужен княжич Павел. Он сможет опознать маску.

Черкасов молча кивнул, размышляя. Наконец, он выпрямился и вздохнул.

— Согласен. Поедем к княжичу, так будет быстрее. — Он окликнул Ростопчина. — Останешься здесь, закончите с работой, и заберёшь отчёт. Мы с Николаевым поедем в Военно-медицинскую академию.

— Понял, — коротко ответил Ростопчин.

Прокофьев, слышавший наш разговор, поднял взгляд от своих записей.

— Маску тоже забираете?

— Да, — подтвердил Черкасов. — Пока вы напечатаете фото, сто лет пройдет.

Прокофьев бережно завернул находку в прозрачный пакет и передал её Черкасову.

— Будьте осторожны, — предупредил он. — Уж больно штучка интересная. И дорогая явно. Работа-то ручная… Кстати, господа, за эту ниточку тоже можно потянуть. Не думаю, что даже в столице много мастеров, которые умеют делать такие маски.

— Согласен, — коротко ответил Черкасов.

Мы вышли из квартиры, оставив Ростопчина и криминалистов с их рутинной работой. Черкасов сам сел за руль — Арсеньева он тоже оставил в помощь Ростопчину. Я аккуратно держал маску, словно это была величайшая ценность.

— Значит, Павел Дмитриевич, — он завел двигатель и взглянул на часы. — Надеюсь, ваш дальний родственник еще не спит.

* * *

Военно-Медицинская академия встретила нас тишиной и едва ощутимым запахом антисептика. Сводчатые потолки коридоров, тусклые светильники, и редкие пациенты, лениво прохаживающиеся под присмотром медперсонала, создавали ощущение некой стерильной отрешённости от внешнего мира.

Черкасов щегольски козырнул удостоверением — «Четверку» обычно всюду пропускали без вопросов, но на этот раз охранник проявил настойчивость.

— Прошу прощения, господа, сперва должен доложить дежурному, — не терпящим возражений тоном проговорил охранник и поднял трубку.

— Ну хоть где-то порядок соблюдается, — улыбнулся Черкасов.

— Так учреждение-то военное, — пожал плечами я.

— Вы удивитесь, Алексей Иоаннович, как много хаоса может твориться даже в тех местах, где, казалось бы, все правила должны соблюдаться неукоснительно. Соблюдай люди правила, у меня не было бы и половины той работы, что приходится выполнять сейчас.

Охранник повесил трубку на рычаг и нажал на кнопку. Турникеты приветственно распахнулись.

— Прошу, господа. — Охранник даже сымитировал виноватый вид. — Вы уж извините за задержку — положено.

— Никаких претензий, — отозвался Черкасов. — Благодарю.

Мы не стали дожидаться лифта и принялись подниматься по лестнице. Дорогу я неплохо знал и быстро ориентировался — сколько раз приходилось здесь бывать.

— Алексей Иоаннович, слышал, у вас в Корпусе на носу аттестация, — сказал экспедитор. — Уже определились, с чем хотите связать службу?

Я обернулся к шедшему позади меня Черкасову.

— Наши пожелания не особенно учитываются, Евгений Александрович. Нас оценивают по способностям и потенциалу. Смотрят, где от нас будет больше пользы — туда и направят.

— И все же. Где вы сами себя видите, скажем, лет через десять?

Честно?

В своей усадьбе в Выборге попивающим чай из термоса на утренней рыбалке — как и планировал изначально. Отпуск у меня или что, в конце-то концов? Возможно, и правда женюсь — нужно передать потенциал наследникам, раз уж он так удачно сконфигурировался в этом теле. Собаку заведу, например. А лучше — двух.

Но пока не наладим работу Спецкорпуса и не воспитаем пару поколений крепких преобразователей, хрен мне, а не рыбалка.

Впрочем, интересно, насколько заскучала бы Ида в наших северных владениях?

— Алексей?

Я тряхнул головой и улыбнулся.

— Пока я просто хочу получить первое звание и хорошенько так зачистить аномалии, Евгений Александрович. Ордена и награды меня не интересуют. А вот эту аномальную дрянь нужно взять под контроль. Или у вас есть другие предложения?

Черкасов хмыкнул.

— Не заграбастай вас Шереметева под свое стальное крыло, я бы мог предложить вам работу в «Четверке». Сдается мне, из вас бы получился неплохой экспедитор. Так что когда победите последнюю аномалию, подумайте. У нас всегда весело.

— О, это я уже понял.

Дежурный врач встретил нас на входе.

— Ирин, проводи посетителей к Павлу Дмитриевичу, — распорядился он, сверившись с документами. Его удивленный взгляд упал на пакет с маской, которую я держал в руках.

— Прошу за мной, господа.

Медсестра с холодным и откровенно усталым выражением лица проводила нас в конец длинного коридора. Нужную нам было нетрудно опознать — возле дверей дежурили двое гвардейцев в униформе стражи зимнего дворца. Меня всегда забавляло, что их подбирали еще и по внешности, словно калибровали. Все рослые, с гренадерским размахом плеч, а эти еще и с ранговыми перстнями.

Стражи смерили нас холодными взглядами, но, заметив удостоверение Черкасова, лишь слегка кивнули, давая понять, что можем пройти.