Штрафбат магического мира

— Что, думаешь, если я тёмный, так уж с лесом и общего ничего не найду? У нас одни корни, как, впрочем, и у всего живого. Смотри.

Он вытянул руку в поля — и трава начала подниматься, становясь сильней и выше. Скрывая любые следы и заплетая ноги. Затем развернулся и пошёл в лес. Ладар заспешил следом, отчётливо представляя, как за его спиной лес залечивает раны, нанесённые тяжёлыми, окованными железом колёсами телеги.

Минут через десять неспешной прогулки их встретил гном. Собственно, Ладар мог бы идти и быстрее, но, глянув на капли пота, выступившие на лбу Айяра, промолчал. Видно, не так просто указывать лесу, где, когда, а главное, с какой скоростью расти. Впрочем, подобные мысли вылетели у него из головы, едва он увидел встрёпанный и растерянный вид Вака. Всегда невозмутимый гном явно был взволнован и тут же заговорил, путая слова подгорного наречия с языком людей:

— Там! Я место нашёл, для схорона, хорошее: небольшая скала, за ней уже берег, в ней пещерка небольшая, и главное — в пещере пол земляной, в сторону от пещеры ведёт. Ну я обрадовался, начал копать, а там дыра — и запах! Кисло-терпкий, как с ягод термины.

— Вот так весело. — Айяр торопливо пошёл вперёд, гном и Ладар двинулись следом. Лес за их спинами недовольно зашумел, но быстро успокоился, прекратив безумно быстрый, неправильный рост: подниматься вверх, по его мнению, следовало медленно и с достоинством, а суетиться, пусть даже используя чужие, дарёные силы, негоже. Вздох облегчения пронёсся по кронам, и всё утихло. Впрочем, следы людей уже исчезли в сухой хвое, и лёгкий ветерок окончательно закрыл остатки.

— Василиски. Целое гнездо. — Айяр стоял в протоптанном подземном ходу, куда едва не свалился усердный гном, и усиленно нюхал воздух, заодно осматривая стены. — Только, Вакенши, не говори мне, что не почуял пустоту под землёй, всё равно не поверю.

Тот только развёл руками.

— Можно просто Вак. Да почуял я всё, даже любопытно стало. Думал, может, гоблины али кобальды, а то и на отнорок моего народа попаду.

— Попал бы — и исчез в одночасье, под землёй никакая эмблема не сработала бы. Хитёр, однако, только откуда тут взяться гномам, одна скала — это ещё не горы.

— Ну уж и помечтать нельзя. — Вакенши досадливо сморщился, вздохнул, прогоняя бесплотные надежды, и уже деловито спросил: — С василисками что будем делать?

— Тут думать нужно. Решать что-то. Ируг нужен, он у нас стратег. — Айяр поморщился. — Как же не вовремя!

— Не вовремя. Костяк роты уничтожен после прошлого боя, из новых — только ты, Вак, что-то путное из себя представляешь. И что выходит? Айяр с открытой раной, на запах крови всё гнездо сразу сбежится, задавят. Ладар, как бы ни хорохорился, ещё слаб, молод пока отраву кружками хлестать да на равных с гвардией махаться. Остаёмся мы вдвоём, но двое на василиска — это очень мало, даже если по одному ловить.

— Я гнездо василисков льерам не отдам! Сам по одному добывать буду! К тому же — не все ходы под нами вырыты. Есть и выплавленные, и выкопанные! Вы понимаете? — Гном не горячился, не размахивал руками, однако говорил настолько серьёзно и глубоко, что спорить с ним не хотелось. Да и то — кто лучше гнома знает земные недра?

— А как ты его вытащишь, борода? Ну хорошо, допустим, найдём мы одного и завалим. Дальше что? В нём весу — пятерых таких, как ты, сложить нужно! Ещё не факт, что получится.

— Подождите! — Ладар вмешался, тщетно пытаясь припомнить. Что же такое василиски? Вроде слышал где-то, но давно, ещё мальцом. — На кой они сдались, эти чудища?

— Вот и пробел в его воспитании. — Айяр ухмыльнулся и подмигнул остальным. А то и языки он знает, и магически законы чуть ли не с пелёнок, а столь простой вещи и не слыхивал.

— Василиски, юное ты наше дарование, это очень древние ящеры, живущие чуть не с начала времён. Они предпочитают пещеры и подземелья, хотя при необходимости могут рыть себе ходы и сами. Их осталось очень мало, поскольку одно время за ними шла настоящая охота: свежая шкура василиска, должным образом обработанная, ещё очень долго сохраняет свои свойства, среди которых числятся невероятная прочность и невосприимчивость к магии. Воин, одетый в тонкую и лёгкую одежду из шкуры василиска, по защищённости равен рыцарю в самой мощной броне, обвешанному всевозможными защитными амулетами, только в отличие от последнего легко и непринуждённо двигается. Конечно, уничтожить можно любого, но чтобы, например, пробить магией шкуру василиска, нужен специалист уровня мастера, а то и магистра. Теперь понятно?

— Про василиска — понятно. Только как можно добыть неуязвимую и быструю тварь, да ещё на её территории, да ещё если она не одна?

— Хорошо, что не одна. — Вак задумчиво потрогал топор — лучший из тех, что были в схороне у штрафбата. Судя по его виду, изделия рук людей его не устраивали в принципе. — Из одного василиска получается только один доспех. Шкуры вроде и больше, но там вступают в силу странные законы. Только кожа с головы идеально защищает голову, руки и ноги — кожа с лап, ну и так далее. От оставшихся обрывков мало пользы, разве что щит обтянуть. Да и то он в прочности приобретает немного. Так что нужно добыть четверых. Есть ли здесь столько — неизвестно. Один раз в логове раскопали аж пятерых, но это уникальный случай. Обычно — двое-трое, четверо — и то редкость.

— Ты погоди шкуры делить! Как их убивают-то?

Вакенши хитро прищурился.

— Да ничего особенного. Как и обычных зверей, которым не хотят портить шкуру — глаза, пасть. Если уж совсем припечёт, можешь проткнуть черепушку, там сверху у них есть уязвимая точка. Но это нежелательно, зачем дырявить будущие доспехи. Да, и ещё на него смотреть нельзя. У зверушки есть неплохая сила земли, правда, набор действий ограничен: раздвинуть или обрушить почву, ну а противников можно обратить в камень. Хорошо, что университетов у них нет, магичить начинают, только если взгляд твой поймают. Без этого колдануть могут только самые старые и матёрые. Так что не боись, и посерьёзней зверьё водится, если поглубже в землю закопаться, это ещё мелочи.

Ладар задумался.

— А долго шкуру в порядок приводить? А то, может, год ждать нужно, так не стоит и затевать.

— Ну говорят же тебе, наивный ты крестьянин, всё делается из свежих, только что содранных шкур! Магически это несложно, даже такой неуч, как ты, сумеет, если разок показать. Ну пару дней потом в проточной воде подержать, чтобы не усохла после раскроя. Как раз к концу перемирия управимся.

— Тогда я — за. — Ладар согласно кивнул. — Слабость уже прошла, а мелкие царапины, что остались после драк, вполне можно залепить лесными травами — вон как Айяр себе сделал. Кстати, а ты с нами?

— Не хочется лезть под землю. — Дроу был сосредоточен и немного растерян. — Не моя это стихия, признаться. Правда, под землёй я вижу почище гнома и помехой не буду, однако всё равно лезть не хочется.

— А доспех из шкуры василиска иметь хочется?

— Ладно, уговорили. — Айяр усмехнулся. — Но в случае чего — я вас пытался отговорить, запомните. С утра наберу кое-каких трав, сделаю повязки на все раны, ранки и царапины. И ещё по одной на лицо, чтобы отбить запах василиска, у них преизрядно воняет.

Ход был низким. Уже с первых шагов всё закрыл мрак, пришлось перейти на магическое зрение. Оно у ученика вора было замысловатым, рассчитанным на потоки магии, но всё же с грехом пополам давало и натуральную картинку: узкие земляные стены с торчащими из них камнями, какие-то корни над головой и мусор на полу. Ладар усмехнулся про себя: не так он представлял себе поход за опаснейшим хищником. Торжественней, что ли. А так получается как-то буднично. Найдут, убьют, вытащат наверх, сошьют доспех. Пойдут за новым. Внезапно Айяр, шедший первым, засветился поярче — в магическом зрении он и так походил на ожившего светляка с багрянцем по краям, но тут… толстая тёмная нить выходила из его живота, чтобы исчезнуть в небытии.