Штурм России

Все эти истории были хорошо известны Гёйсе, но он никак не мог понять, почему его истинная вера накануне дала такую неприятную осечку. Конечно, из-за врожденной скромности он не мог назвать себя выдающимся проповедником, хотя, по сути, это так и было. И пусть он не провел всю свою жизнь в келье, задрав к верху зад и стукаясь лбом о холодный каменный пол, но зато прекрасно овладел ораторским искусством и мог, при случае, убедить даже вакхабита признать главенство финского бога Яхве. Его страстные речи срабатывали даже в самых, казалось, безнадежных случаях.

Так, однажды, и этим он поделился с Густавом, будучи еще подростком, он решил испытать, насколько сильна его вера. Темным вечером, когда луна впала в отчаянный надир, он отправился в самый опасный район города, где возле мрачного ночного клуба собирались заклепанные в кожу металлисты, чтобы на концертах рок групп предаться своим традиционным развлечениям – машпету и стэйдж-дайвингу. Гёйсе, холодея от ужаса, но все же непоколебимый в своем решении, присел за небольшим кустиком и стал дожидаться окончания концерта.

Часы пробили полночь, и разгоряченная толпа, как огнедышащая лава, готовая испепелить все на своем пути, вывалилась на улицу. Еще некоторое время обдолбленные металлисты громко спорили, чем бы им заняться сегодня. Жечь кресты вторую неделю подряд им уже надоело, шарахаться всю осеннюю ночь по кладбищу, взывая к мертвецам, было довольно прохладно, поэтому решили – просто подраться. Найти какого-нибудь случайного прохожего и по малейшему пустяковому поводу его побить.

И вот эта масса, человек пятнадцать, подавляя в своих рядах разброд и шатание, направилась в сторону неприметного кустика, стоявшего, по случаю, прямо у них на дороге. Не прошли они и десяти шагов, как пресловутый «случайный прохожий», призвав Господа в свидетели, самостоятельно вышел им навстречу.

От неожиданности передние ряды остановились, а задние налетели на них, отдавливая ноги и грязно ругаясь. Решимость, с которой этот одинокий безумец преградил им дорогу, озадачила и породила куда больше вопросов, чем ожидали их кулаки.

– Ты кто? – прорычал предводитель этой процессии, стараясь говорить басом, но,

по молодости лет, изо рта у него вырывался только шепелявый тенорок.

– Я пришел с миром, – заявил Гёйсе и сделал шаг навстречу, протягивая

предводителю руку. Вся публика в недоумении замерла, мысленно прокручивая варианты экзекуции, которая должна была произойти с секунды на секунду.

– Друзья мои, я задержу Вас ненадолго, всего на несколько минут, и потом вы

пойдете по своим, несомненно, важным делам. Но, сперва, ответьте мне на простой вопрос: вы любите получать подарки? – продолжил молодой Пюйкеннен спокойным и уверенным тоном, пожимая руки тем, кто стоял впереди. Они в свою очередь растерянно переглядывались. Нетрудно предположить, что такие сложные текстовые формы, в которые облачал свои мысли Гёйсе, были не совсем понятны металлистам, привыкшим говорить просто: Стоять, чуваки, есть базар, подарков хочите? Впрочем, идея получить подарок, прямо здесь, в темной подворотне, показалась им приемлемой.

– Я хочу подарков, чипсы и жвачку с пузырями! – сказал вдруг рокер справа,

настолько волосатый, что не видно было ни глаз, ни носа.

– Молчать! – крикнул главный, – Я первый! А что у тебя есть? – добавил он после

некоторой паузы. Слушатели приятно оживились, жвачку с пузырями хотелось всем.

– У меня есть подарок куда лучший. Его дали в свое время мне, и теперь я хочу им

поделиться с вами. Это – истинная вера, которую ниспослал нам великий национальный бог Яхве. Его нельзя увидеть, к нему нельзя прикоснуться, но он всегда с нами, он все видит, он совсем рядом! И даже сейчас, когда мы с вами разговариваем, он внимательно за нами наблюдает, – в этот момент, словно в подтверждение его слов, поднялся ветер, и громко зашумели листья на деревьях. Металлисты принялись испуганно озираться, пытаясь в черных ветвях и на соседних крышах разглядеть силуэт этого таинственного наблюдателя. Гёйсе между тем продолжал:

– Яхве каждый вечер записывает все, что он увидел за день, в свою большую тетрадь. В ней все страницы из чистого золота, а переплет усыпан алмазами. Если кто-то ведет себя плохо, например, мусорит на улице, или матерится нехорошими финскими словами, тогда он ставит напротив фамилии минус, а если кто-то ведет себя хорошо, верит в него и ходит на собрания в церковь, то он ставит плюс. И в конце жизни, когда человек прощается с этим миром, Яхве приходит к нему, садится рядом и считает все плюсы и минусы. Если хорошего больше – тогда тебе счастье, ты попадаешь в небесный Дворец, там много вкусной еды и тебе всегда везет в карты.

– А там есть электрогитара? – вдруг прервал его тот самый волосатый рокер.

– Конечно, там есть электрогитара. Она вся из чистого золота и струны у нее усыпаны алмазами, – поспешно ответил несколько сбитый с мысли Пюйкеннен.

Толпа одобрительно загудела. Наличие электрогитары в небесном Дворце было приятным сюрпризом, означавшим, что там вполне возможно проходили и рок-концерты, причем, наверняка, на них пускали бесплатно.

– Но если в тетради больше плохого, – продолжил Гёйсе, подняв вверх палец и повышая голос, – тогда Яхве сердится и бросает тебя в пруд, где плавает гигантская черепаха Гамба. Она глотает тебя и тебе уже никогда не выйти наружу! Внутри у нее так страшно, что невозможно описать! Там огонь и злые дикие звери, там некуда спрятаться и много таких ужасов, которых лучше и не знать!..

Гёйсе замолчал, стих ветер, и воцарилась зловещая тишина. Слышно было только, как испуганно дышат металлисты. Рассказ их совершенно протрезвил, каждый представлял себе нутро черепахи Гамба в меру своей распущенности, но возникающие картины в любом случае были пугающе ужасны.

– А можно нам тоже верить Яхве? – теперь уже робко и едва слышно промямлил предводитель золотой молодежи. Он обернулся к своим спутникам, и те с готовностью закивали.

– Да, вы можете начинать верить прямо сейчас, – осчастливил их Гёйсе, – а в субботу приходите к нам на собрание. Вот визитки, здесь адрес и время…

Таким был далеко не единственный, но очень характерный пример из духовной практики Гёйсе. Тем не менее, Густав заслушался и даже не заметил, как такси остановилось, и они оказались в старой части города.

Через несколько минут они уже размеренно двигались по Арбату в сопровождении маленького и юркого человечка, который без умолку стрекотал про достопримечательности этого исторического места. Половину из сказанного, они все равно не понимали, однако Гёйсе в начале пути сам потребовал, чтобы объяснение происходило исключительно по-русски. Таким образом, он старался активно восполнить пробел в своих знаниях, который накануне привел к исповедальному фиаско.

Гид Федор, как он назвался, протягивая свою горячую ладошку туристам, возник в их жизни, а так же в холле «Kuzminkee» около двух часов назад, после того, как они спустились из номера. Свежим и выспавшимся господам, один из которых, однако, был совсем невесел, хотелось совершить краткую экскурсию по городу – сегодня вечером им предстояло покинуть Москву и держать путь на Восток. А еще нужно было купить билеты, обменять деньги и как следует пообедать. Поэтому лучшего помощника, переводчика и экскурсовода, чем Федя, по словам администратора, к которой они обратились с этой просьбой, им было не найти. Гид обязался показать им самый большой и лакомый кусок Москвы в кратчайшее время и доставить их в целости и невредимости обратно, чтобы они успели забрать вещи и к шести вечера попасть в Шереметьево.