Шулер

Перед глазами возникла карта с местом отмеченным красным крестом. Там, скорее всего, и стоял этот самый сундук.

— Цель отмечена крестом, — тяжело дыша, прохрипел я.

«Прекрасная работа, юный Шулер. Это было не так уж и сложно, правда»?

Я взглянул на лежавшие в грязи трупы. И если то, что двоих из них, с перекошенными от ужаса посмертным гримасами, можно было списать на проделки системы, а я мол и не при делах, то предводителя гноллов и слепого я убил собственными руками.

— Где — то меня наебали, — задумчиво пробормотал я.

Будучи в меру интеллигентным и образованным юношей, я рассчитывал на какие-то переживания, или просветление после содеянного. Но ничего подобного не произошло — в жизни ничего не изменилось. Вопрос, убить или не убить — оказался чисто техническим, а страдания и муки совести, как в Достоевском — художественным враньем. И если в случае с охотником или огром — Геной я мог бы усыпить совесть, придумав для себя оправдание что охотника я убил в целях самозащиты, а с Геной расправился Тень, то здесь никаких оправданий быть не могло. Я убил их потому, что захотел. Причем, с особой жестокостью, ослепив одного из них, и забив ногами главаря. Потому что решил, что так было нужно. И потому, что оценил какой — то сундук, обещанный системой в награду дороже, чем жизни четырех человек.

«Просто ты прирожденный игрок, Шулер», — вмешался в моей внутренний монолог тихий шепоток. — «А эти… это были не люди. Ну не зря же система классифицировала их как „существ, переставших быть людьми“».

Ну, теперь можно быть спокойным. Подумаешь, я сделал четыре трупа меньше, чем за пару минут. Это все потому, что я прирожденный. Какое простое и логичное объяснение.

Глава 22 Паладин

Грабить трупы я не стал. Очень вряд ли, что с этих оборванцев можно будет поднять что — либо ценное. Только руки марать. Повертел в руках финку, которой заколол одного из гноллов. Обычная заточка из гнилого железа, не представляющая абсолютно никакой ценности. И уже размахнулся было, чтобы выбросить эту поделку, как коварный шепоток в моей голове снова зашептал:

«Не торопись. Это трофей, взятый в бою с убитого тобой противника. Система поощряет такие поступки».

— Да на кой она мне? — удивлённо спросил я, взглянув на заточку.

Коготь вожака.

Качество: редкий

Бонусы:

Харизма: + 50

Убеждение: + 100

Запугивание + 100

Навык ведения допроса: + 2

А неплохая вещица. Может быть, она мне и пригодится.

Нож я решил оставить себе. Обмотал но куском тряпки и убрал в карман.

— Теперь посмотрим, что там насобирали эти упыри. То есть, гноллы.

Система учтиво прочертила дорогу до креста, которым был отмечен клад. Найдя кратчайший путь до места назначения.

«Пора выдвигаться, юный Шулер».
– подсказал мой помощник. — «Нас ждёт поиск клада».

Я с опаской покосился на тропинку, скрывающуюся в высоком бурьяне. Мало ли кто скрывается в этих забытых богами местах? Какое — то время врожденное любопытство боролось с чувством самосохранения. Но любопытство победило.

— Ну, посмотрим, — пробормотал я, и осторожно двинулся вперед.

Тропинка вела меня между полуразрушенных строений. Слева и справа, то и дело, вспыхивали красные точки возможных противников. И я только диву давался, каких только вырожденцев не собрала эта земля.

Почти нигде не было видно нормальных субъектов, на которых бы отдыхал взгляд. Кривые, субтильные юноши, лица хронических алкоголиков — которых система обозначала как алко зомби, изменившиеся и потерявшие всякую человечность, высохшие землистого цвета силуэты торчков, сведенные судорогой надменности скулы каких — то занавесочников — сатанистов и маслянисто блестящие глаза мелких чертей. Мне редко доводилось видеть в одном месте такое количество вырожденцев.

Повсюду, куда не кинь взгляд, пестрели обозначения разных существ. Система сбоила, отдаваясь в голове вспышками острой боли. Гноллы, алкоупыри, синие личи, по которых система упоминала, что эти особо опасны, так как владеют особой, синей магией, огры, лишенные интеллекта…

Многие из существ входили в своеобразные племена. Принцип бандинга сгонял этих «неуподоблюсь» в некое подобие стаи для того, чтобы выжить в этих местах было проще.

Несколько двухэтажных зданий, которые, видимо, раньше были производственными корпусами высились прямо передо мной.

Голос в моей голове радостно выкрикнул:

— Тебе нужно пройти между этими домами. Клад там.

Я с сомнением покосился на этот крысиный угол, но система упрямо вела меня именно туда. Пришлось подчиниться. В темноте я наступил на что-то хрустящее, затем мягкое, потом на что-то шевельнувшееся под подошвой. Превозмогая отвращение, я шел вперед и надеялся, что на меня не набросятся отожравшиеся на местной фауне крысы.

Вдоль стены стояли забытые кем-то по недоразумению мусорные баки. Подойдя ближе я понял, что их не забыли, а вывезли сюда за ненадобностью. В сердце моем зародились плохие предчувствия. Да и крестик красного цвета указывал именно на один из контейнеров.

— Да ну на х… — выдохнул я с ненавистью. — Я ведь только отмылся.

— Сундук — это один из баков, — с радостью подтвердил мой незримый собеседник.

Взору моему предстало то, что собеседник назвал мусорными баком: старый, проржавевший контейнер для бытовых отходов. Сука! Бесшумно покопаться в таком не выйдет!

Подошёл к ржавой металлической конструкции вплотную, заглянул внутрь: весь контейнер был забит рваным тряпьем. Оно то и было источником мерзкого запаха. Закрыв лицо рукой, я осторожно вытащил несколько мокрых тряпок, лежавших на самом верху. Брезгливо отбросил их в сторону. Что это было за тряпье, и отчего оно мокрое, я старался не думать.

— И? — едва слышно спросил я.

— Копай глубже, Шулер, — хихикнул мой собеседник. — Неужели ты думаешь, что все ценное всегда лежит на поверхности? Иногда приходится добраться до самого дна.

На седьмом куске рванины желудок меня предал. Я отскочил от бака и упал на колени, зажимая ладонью рот. Все внутри сокращалось, выталкивая из меня ком вязкой желчи, скатившейся по горлу.

— Тише, тише, кот на крыше, — пропел голос в моем ухе. — Тебе повезло, что народец занят своими делами. Ну как? Тебе стало легче?

— Пошел ты! — прохрипел я, вытирая рот чистым рукавом.

Бросать поиски было уже поздно. Я из принципа найду то, что принадлежит мне по праву. С этими мыслями вернулся к баку и угрюмо отбросил еще пару тряпок, пока не наткнулся на коробку, завернутую в пленку. По размеру, она напоминала обувную. Сорвав упаковку с помощью ножа, я отбросил крышку и замер, рассматривая россыпь телефонов и несколько мятых купюр. Но то, что меня поразило, так это четыре картонных карточки, которые замерцали, стоило их коснуться. Карты. Настоящие. Я враз забыл о том, что стою в вонючем переулке, перепачканный и перебирая картонки.