Шумерские ночи. Том 3

Где он, кстати?.. Креол прикрыл глаза, поискал своего джинна и распахнул сундук с платьем. Дрыхнущий Хубаксис раскинулся там и пускал слюни на стопку чистых туник.

Маг взвесил на руке жезл, размышляя, не стукнуть ли это ничтожество посильнее. Но все-таки не стал. Он дописал письмо, нарисовал последний клинышек и почему-то вспомнил наложницу, которая всегда умела поднять ему настроение. Злила иногда, порой бесила даже, но с ней Креол радовался каждой прожитой минуте. Сейчас бы она прильнула к нему вот так и начала перебирать бороду…

Сколько лет уже прошло?.. двадцать?.. нет, двадцать два. Сейчас его сыну было бы двадцать два года. Вероятно, он учился бы Искусству, навещал отца… если бы он пошел в мать, они бы с Балихом точно сдружились… и ему сейчас тоже было бы двадцать два…

От этих мыслей Креол преисполнился черной желчи, все-таки шарахнул жезлом Хубаксиса, и когда тот заорал — сунул в зубы свиток пергамента, велев лететь к Шамшуддину.

Шамшуддин не заставил себя долго ждать. Вот на кого-кого, а на него Креол всегда мог положиться. Уже к вечеру он сидел за столом, озаряя покои белозубой улыбкой. В чашах плескалось лучшее каджитское, плешивый кушит о чем-то добродушно говорил, а Креол украдкой подталкивал зары, обдумывая следующий ход.

У стенной ниши перебирала кувшины Мей’Кнони. Она тоже заглянула поздравить Креола с новым постом, и не с пустыми руками.

Креол не мог сказать о себе и Мей’Кнони, что они близкие друзья. Она друг скорее Шамшуддину, и то больше потому, что их в Гильдии всего двое таких, с черной кожей. Это их как-то сблизило, сроднило, а через Шамшуддина она сдружилась и с Креолом, Хе-Келем, Хиоро. Но все-таки она получше других магов Гильдии… это не так уж много, потому что большая часть Гильдии — кадушка с дерьмом и змеями, но тем не менее.

— Поздравляю, Креол, — произнесла Мей’Кнони. — Когда император погонит тебя прочь за твой поганый характер, замолви за меня словечко.

— Ты даже не архимаг, — только и фыркнул Креол.

— Архимагом даже ты стал, — пожала плечами женщина, наконец выбрав кувшин. — Это несложно.

Вот теперь Креол бросил на нее злой взгляд, но ничего не сказал. Мей’Кнони еще и потому сдружилась с Шамшуддином — ей тоже нравятся определенного сорта насмешки. Креол подозревал, что тот проклятый марципан придумала и в основном создавала именно она.

Честно говоря, она не самый сильный маг, ее способности не впечатляют. Но упорство и настойчивость таковы, что уже к тридцати пяти годам она стала мастером, а к сорока пяти — магистром. Родилась рабыней, но сумела освободиться, сумела выучиться Искусству… и теперь вот магистр.

И Креол понемногу проникся к ней уважением, пусть она и всего лишь женщина. Он не мог не признавать, что ему, в сравнении с ней, все досталось гораздо легче — он-то родился сыном архимага, получил богатое наследство, был изрядно одарен Искусством.

— Богатые у тебя покои, — заметила Мей’Кнони. — Но когда их займу я, то все тут переставлю.

— Ты можешь занять их хоть сегодня, — раздался противный голосок. — Мы с хозяином не возражаем.

Мей’Кнони привычно сделала пасс, и Хубаксиса скрутило в узел. Он так же привычно стал раскручиваться, отвязывать хвост от крыльев, не отрывая от магессы сального взгляда. В свои пятьдесят лет Мей’Кнони по-прежнему отличалась редкой красотой, и ее визиты всегда вызывали у похотливого джинна слюнотечение.

— Креол, можешь засунуть его куда-нибудь? — поморщилась магесса, разливая всем вино. — Твой питомец меня раздражает.

Креол не глядя схватил Хубаксиса и запихал в медный жбан. Такие просьбы он охотно исполнял для кого угодно.

— Я ничего не сделал! — донеслось из жбана.

— Ну, за нашего нового придворного мага! — поднял чашу Шамшуддин.

— И его блистательную, хотя и — предвижу! — недолгую карьеру на этом поприще! — присоединилась Мей’Кнони.

— Очень смешно, — двинул фишку Креол. — Шамшуддин, я выиграл, с тебя три сикля. А с придворного мага я перейду только в кресло Верховного. Я не собираюсь ссориться с императором.

— Тогда за мир и дружбу, — улыбнулась Мей’Кнони, подвигая к себе доску.

Креол действительно не собирался ссориться с императором. По крайней мере до тех пор, пока не станет для того незаменимым. Но в первые дни император Креола и не беспокоил, пред свои очи не призывал. Он и сам был очень занятым человеком, все его время от пробуждения до отхода ко сну распределялось по минутам.

Он издавал указы и отдавал приказы. Принимал чужеземных послов. Выслушивал донесения приближенных. А будучи еще и эном, верховным жрецом всего Шумера, он проводил церемонии и ритуалы, руководил празднествами и приносил торжественные жертвы.

Свободные же от государственных забот часы император проводил со своими женами, пировал с царедворцами или отправлялся на охоту. Охота была его самой большой страстью. Если Шумер не вел войну, Энмеркар непременно выделял время, чтобы погоняться за ланью или косулей, убить копьем кабана или затравить волка. Словно сам Мардук с оруженосцем его Забабой, он истреблял диких зверей, и добытая императором дичь подавалась потом на пирах.

В военное время, конечно, охотиться некогда, но воевать Энмеркар любил ничуть не меньше, а потому и не огорчался. Однако последние несколько лет выдались мирными, лугали не садились на колесницы, копья лежали без дела, а на луках не было тетив.

Но спустя некоторое время и император вспомнил о своем придворном маге. Вспомнил — и решил чем-нибудь озадачить. Потому что когда придворный маг ничем не озадачен, это может закончиться бьющими с небес молниями, нашествием нежити, всепоглощающим кубом слизи или чем-нибудь иным, что происходит, если мага надолго оставить наедине с самим собой.

— Мы не дети, государь, — произнес Креол, сумрачно выслушав такое рассуждение Энмеркара. — У меня все всегда под контролем.

— Да?.. а я видел тот куб слизи. Ты же помнишь, как погиб Эллильнерари?

Креол отвел взгляд. Все в Гильдии помнят, как погиб Эллильнерари. Креол был в числе тех, кто вычищал потом его покои от… субстанции.

— Эксперименты иногда выходят из-под контроля, — признал наконец придворный маг. — Но я не собираюсь экспериментировать во дворце. Мои опыты слишком опасны для этого.

— Благодарю, что обнадежил, — с явной иронией сказал император. — Вот, знаешь, маг, не будь вы такими полезными, я бы вас не терпел. Я бы вас всех… не знаю, сам придумай, что с вами сделать, ты лучше знаешь, как истребить мага, чтобы точно не вернулся.