Шуруп
Шрифт:
– Если повезёт, и так все целы будут. А не повезёт – так и сапёрные автоматы не спасут, ты видел, на что способна база. Всё, хватит, теряем время. Готов, стажёр?
Виталий встал. В броню он уже облачился, только перчатки и шлем пока не надевал.
– А чем копать-то? – проворчал он.
– Совочком, – фыркнул Терентьев. – Пошли.
Из пилотской кабины «Темпеста» выглянул Рихард фон Платен. Виталий ожидал увидеть в его глазах поддержку и сочувствие, но Рихард глядел твёрдо и практически без выражения. И молчал. Хотя мог бы пожелать удачи.
– Реактор не гаси, – предупредил его
– Определил, – спокойно отозвался Рихард. – Не беспокойтесь, капитан, вывезу всех.
У фон Платена был до такой степени уверенный тон, что Виталий не позволил себе усомниться. Этот и правда вывезет, чего бы оно ни стоило.
До заката оставалось часа два. День выдался на редкость насыщенный событиями и вполне вероятно, что сегодняшняя программа ещё не была исчерпана.
«Ледерин» сапёров стоял метрах в пятидесяти от места раскопки; едва Терентьев дал им знак, из кунга выскочили двое бойцов – один со сканером, второй с лопатой. Обыкновенной штыковой лопатой, внешне неизменной уже бог знает сколько столетий. Только рукояти теперь делали не из дерева, а из пластика.
В целом вокруг было пустынно – «Темпест» фон Платена, «Ледерин» сапёров, незнакомый мичман то ли с камерой, то ли ещё с каким приборчиком в руках чуть в стороне да солдатик из экипажа Заварзина, караульный и наблюдатель в одном лице, около взрыхлённой кучки земли. Остальной выезд виднелся сильно в отдалении на севере и с такого расстояния казался ненастоящим, как макет городка на рабочем столе архитектора.
Надев шлем, Виталий принял лопату и вопросительно уставился на мастера.
– Сейчас, – сказал тот и кивнул сапёру со сканером.
Сапёр раздвинул усы антенны, опустил штангу к земле, поводил над взрыхлённым участком, походил вокруг него. Потом недоуменно обернулся к Терентьеву.
– Ничего нет, – растерянно сообщил он.
– Как нет? – изумился Терентьев и с нажимом поглядел на заварзинского бойца-наблюдателя.
– Не выкапывался, господин капитан! – выкатил глаза боец. – Клянусь! Я ни на минутку не отходил, всё время здесь!
– Проскань ещё разок! – велел Терентьев сапёру. – Как следует!
Тот послушно взялся за штангу и принялся бродить около взрыхлённого пятачка. Терентьев не утерпел, подошёл и тоже принялся глядеть на экран.
– Насколько оно вглубь просвечивает? – справился мастер через некоторое время.
– Метр-полтора! – громко ответил сапёр. Громко – потому что он был в наушниках и себя слышал не очень хорошо.
Терентьев выразительно постучал пальцем по уху; сапёр сдвинул один из наушников и вопросительно уставился на него. Терентьев указал на экран:
– Вот тут и тут – это потревоженный грунт, верно?
– Да, – кивнул сапёр. – А вот это – лежалый, нетронутый.
– Как глубоко тут рыхлость? Может, он просто вниз ушёл, под землю, ниже порога сканирования?
Сапёр поманипулировал сканером, понажимал кнопки на пульте рядом с экраном.
– Рыхлый грунт на семьдесят два сантиметра вглубь. Под ним – целина. Диаметр – примерно сорок пять на пятьдесят пять.
Терентьев обернулся к Виталию, обеими руками держащему лопату.
– Ну чего, стажёр? Копай!
– Два солдата из стройбата заменяют экскаватор… –
пробормотал, ни к кому конкретно не обращаясь, Заварзин.– Можно я без перчаток? – спросил Виталий мастера.
– Валяй. И запомните, орлы, – жёстко добавил Терентьев. – Если я скомандую отход – галопом на борт, ясно? Лопату и сканер разрешаю бросить.
– Мне мичман за сканер голову открутит, – проворчал сапёр. – Лучше уж я с ним…
– Как знаешь. «Аргус»!
– На связи! – донеслось у Терентьева из кармана. – Всё чисто, работайте!
– «Орбита»!
– Здесь «Орбита»! – послышался молодой и весёлый голос канонира со станции прикрытия. – Дайте мне цель, и я её того-с… На атомы.
– С «Аргусом» связь есть? Чтобы без испорченного телефона, если что?
– Всё есть, не боись, командир. Сверху тебя не придавят, обещаю.
– Смотри, не подведи, бог войны.
Бог войны величаво хмыкнул.
Виталий тем временем пристегнул перчатки к поясу, чтоб не мешали, подошёл к взрыхлённому участку, поплевал на ладони и с чувством вонзил лопату в грунт. Вошла она легко, и довольно скоро Виталий углубился сначала на штык, потом на два, а потом и глубже. Рядом с ямой быстро рос холмик вынутой земли. Копать было не тяжело, даже приятно, а физическая нагрузка волшебным образом очистила голову от тревожных мыслей. Минут через десять Виталий зарылся по пояс и продолжал методично выбрасывать из ямы рыхлую землю.
Ещё через минуту лопата воткнулась во что-то вязкое и упругое и там застряла.
Виталий на секунду растерялся, попробовал вытащить инструмент, но сил не хватило. Впрочем, каких-то особых усилий он пока и не прилагал, просто слегка потянул за черенок, для пробы.
– Что там? – мгновенно почувствовал перемену обстановки Терентьев.
– Воткнулся во что-то, – пояснил Виталий. – Лопата застряла. Вытаскивать на силу?
– Погоди!
И обернулся к сапёру:
– Ну-ка, орёл, глянь – что там?
Сапёр с готовностью сиганул в яму. Виталий посторонился, освобождая ему место, и, конечно же, стал глядеть из-за сапёрского плеча на экран сканера – кому на его месте не стало бы интересно?
Однако ничего примечательного на экране Виталий поначалу не увидел – зернистый серый фон с какими-то более светлыми прожилочками. Потом отчётливо проступили очертания лопаты – в грунт она вошла под углом градусов в сорок пять от вертикали и именно так и должна была выглядеть при взгляде сверху, только Виталию показалось, будто самый её кончик, самый краешек рабочей кромки не виден. Словно лопату воткнули примерно на сантиметр во что-то непрозрачное для сканера, где она и застряла.
– Ну? – требовательно промычал сверху Терентьев.
– Не пойму… – нерешительно произнёс сапёр. – То ли есть что-то, то ли наоборот каверна, пустота.
– Вылезай! – велел ему Терентьев, наклонился, протянул руку, а затем без видимых усилий выдернул сапёра из ямы, хотя субтильным того назвать было трудно – рослый и крепкий парень.
– Держи, стажёр!
Из рук мастера Виталий принял неизвестный инструмент – то ли скребок, то ли мастерок. Выглядел он как небольшая металлическая пластина с ручкой, очень отдалённо напоминающая детский совочек, только без бортиков, плоская.