Шустрое ребро Адама

Я задумалась. С одной стороны, статус невесты давал мне право лезть в его жизнь. А в нашем расследовании это могло пригодиться. Кстати, на правах родственницы я могла узнать, кого прячет у себя дома Дикарь и кому он там носит обеды.

— Я не против, — кивнула я. — Только скажи мне сначала, у тебя нет каких-то обязательств по отношению к другой женщине?

— Чего? — вылупился на меня Гарик.

Я решила пока оставить эту щекотливую тему и сосредоточиться на том, чтобы уже сегодня попасть в гости к Дикарю. Дескать, нужно же познакомиться с будущим родственником. Но моих намеков Гарик не понимал, хотя они становились все прозрачней и прозрачней…

* * *

Мариша тем временем мчалась по улицам за машиной Дикаря и проклинала на чем свет стоит самоуверенного Севу, который обещал, что она получит Дикаря на блюдечке с Голубой каемочкой у первого же светофора.

Они миновали уже с десяток светофоров, но ничего подобного не произошло. Старший брат в отличие от Гарика вел машину вполне прилично — не лихачил, не рвался проскочить на красный свет, не пугал пешеходов и не сбивал маленьких собачек. Из чего Мариша сделала вывод, что Дикарь никуда не торопится и ему есть о чем поразмыслить. Так оно и оказалось. Дикарь доехал до того самого дома, куда, его уже провожал прошлой ночью Сева.

Дом располагался в тихом зеленом месте неподалеку от Невы. Дикарь поставил свой «Форд» на стоянку возле пятиэтажного породистого сталинского дома и направился к нему. Охранник на стоянке подобострастно подбежал к Дикарю, чтобы лично поприветствовать его. Из этого Мариша заключила, что Дикарь и в самом деле живет здесь либо очень часто приезжает. Выйдя из своего «Опеля», Мариша принялась размышлять, где могут находиться окна Дикаря.

Неожиданно на лестнице послышался страшный грохот, и во двор выкатилось ведро с остатками мыльной воды, а следом за ведром выскочил огромный пес, ростом со здорового теленка. На шее у пса болтался обрывок поводка. Несмотря на свой гигантский рост, пес, видимо, решил порезвиться, словно маленький щенок, попрыгать и погонять ведро по асфальту. Но ему помешали злые люди.

— Стой, мерзавец! — с воплем из дверей подъезда вылетел Дикарь, прихрамывая на одну ногу, следом за ним выглянула уборщица, с ведром которой так весело забавлялся пес.

— Вот оно! — обрадовалась уборщица. — Отдай!

И она кинулась к псу. Тот оскалил ряд белоснежных клыков и грозно зарычал. Бедную тетку словно порывом ветра отнесло подальше.

— Дима, — обратилась она к Дикарю, — скажите своему чудовищу, чтобы отдал. Мне еще два дома мыть нужно.

— Пупсик, — заискивающе обратился к собаке Дикарь. — Подойди сюда. Будь хорошим мальчиком.

Но Пупсик вовсе не желал быть хорошим, он презрительно посмотрел на хозяина, повернулся и потрусил прочь, таща ведро в зубах.

— Что же это делается! — возмутилась уборщица. — Ведь это же грабеж в чистом виде.

— Вот тебе деньги, баба Аня, купи себе новое ведро, а это ему оставь, — сказал Дикарь, сунув тетке в руку несколько мятых бумажек. — Больно оно ему полюбилось. Пусть гуляет, если ему ведро надоест, я тебе его отдам. А сейчас Пупсика лучше не трогать, может порвать.

И парочка отправилась на прогулку. Уборщица ошеломленно смотрела им вслед. Мариша воспользовалась ситуацией и подошла поближе к женщине.

— Жуткая собака, — дипломатично заметила Мариша. — Впервые вижу такую. Надо же, ведро украла!

— Каков хозяин, такая и собака, — сказала уборщица. — Ничего другого нельзя и ждать. Я в этом доме всю жизнь живу, Димку еще маленьким пацаненком знала, рос отъявленным хулиганом, все жильцы были уверены, что он плохо кончит. А вон как все повернулось. Свою коммуналку, где они с братом и матерью столько лет в одной комнатушке ютились, он у соседей выкупил, им отдельные квартиры и себе трехкомнатную получил. А я как жила над ним в коммуналке, так и живу. У нас такого богатого соседа нет. И желающих расселить нашу квартиру тоже нет, может, быть, потому что под самой крышей.

— У вас тоже трехкомнатная? — спросила Мариша.

— Да, у нас на площадках везде по три квартиры.

Одна двухкомнатная, одна однокомнатная и в середке между ними трехкомнатная, — А откуда у него такая собака? Как ему не запретят держать, это ведь настоящий убийца.

— Нет, вообще-то Пупсик тихий, — сказала женщина. — Только если ему что-то в башку втемяшится, то лучше не спорить, а то он обижается. Вот как сегодня с ведром. Пойду я, пожалуй, а то мне убираться нужно.

— Хотите, я съезжу вам за новым ведром? — предложила Мариша. — У меня машина. А времени много, и вам помогу, и себя займу.

— Вот спасибо, — обрадовалась женщина. — А то у меня работы невпроворот. Где уж тут по магазинам бегать. Я пока соседнее парадное подмету.

Мариша выждала, пока тетка со своими швабрами и метлами перейдет в другой подъезд, и сама поднялась на четвертый этаж, где должна была располагаться квартира Дикаря. И без объяснений уборщицы было ясно, какая из квартир принадлежит Дикарю. Две соседние двери — старые, обшарпанные и покрашены какой-то мрачно-зеленой краской, а средняя сияла красным лаком.

Вообще лестница была чистая и светлая, везде горели лампочки, стены сверкали белизной, непонятно только, почему ремонт не коснулся дверей соседей Дикаря. Но больше всего Маришу порадовали лестничные площадки, на каждой из которых могла свободно развернуться легковушка, Сразу видно, что дом строился для уважающих себя людей.

Внимательно осмотрев дверь Дикаря, Мариша пришла к выводу, что взломать ее не удастся, а значит, нужно придумывать какой-то другой способ проникнуть внутрь. А в том, что сделать это нужно обязательно, Мариша была уверена. Пока она ездила за новым ведром, на которое уборщица почему-то забыла ей дать денег, Маришу не оставляла в покое мысль, что ее бедный дядя Валериан в это время лежит скорчившись где-нибудь в квартире Дикаря, возможно, в качестве будущего обеда Пупсика. Или же его косточки уже варятся в бульоне для того же Пупсика.

Так или иначе, следовало поторопиться, потому что если дядя еще и был жив, то ему явно угрожала опасность. Мариша схватила в магазине первое попавшееся ведро и помчалась обратно, уборщица еще ковырялась в соседнем подъезде, где ремонтом что-то и не пахло.

— Быстро ты, — одобрила Маришу уборщица. — Вот что значит колеса.

— Пес еще старое ведро не вернул?

— Что ты, они теперь не меньше часа гулять будут, — сказала тетка. — Эта скотина раньше загнать себя домой Димке не позволит. Час прогулки утром, час вечером. Это у него минимум, а если хочет хорошенько развеяться, то может и дольше гулять. Ну и Димке приходится следом трусить. В руки ведь Пупсик не дается, да и силой его домой не потащишь, если упрется, то и несколько мужиков его с места не сдвинут. Димка пробовал нанимать специального собачника, чтобы тот выгуливал Пупсика, но пес его малость покусал. А когда собачник из больницы выписался, то ни о каких прогулках слышать не желал, сколько ему Димка денег ни сулил.

— Ну и бросил бы своего пса, — сказала Мариша, — раз с ним столько хлопот.

— Никогда! — покачала головой уборщица, деловито скребя лестницу. — Димка от своего кобеля просто без ума. Всякие специальные штуки ему покупает, игрушки, а обеды так из ресторана возит.

— Что?! — воскликнула Мариша. — И часто?

— В последнее время почти каждый день, — сказала уборщица. — Мне его из окон видно. Так он то пиццу тащит, то гамбургеры, то еще какую-то снедь.

— И собаку кормит?