Шут

– Пойди проверь, Патрик, - нахмурясь, сказал Руальд.
– Да возвращайся назад, коли все в порядке. Тут еще немного вина осталось. Доиграем кувшин.

Шут кивнул и поспешил к себе.

Свечи взять он забыл, а камин почти погас, поэтому, отворив дверь, Шут пару минут стоял на пороге, не решаясь войти. Но потом обругал себя трусом и ступил в темную комнату. Там было тихо. Угли едва тлели, не давая света. Слова слуги показались Шуту нелепой выдумкой. Он запалил свечу, затем другую, третью и огляделся.

Ничего.

И никого.

Тишина.

– Что за глупости...
– пробормотал Шут, поводя свечой над углами. Заглянул даже под кровать и в шкаф.

– Верно, кто-то решил позабавиться надо мной... Кто?
– он почесал согнутым пальцем переносицу и пожал плечами - долго гадать.

Задувая свечи и запирая комнату по новой, Шут широко зевнул и, потерев глаза, подумал, что беседу с Руальдом надо заканчивать.

'Пожелаю ему доброй ночи, - подумал он, - и вернусь. Так спать хочется, хоть на пол падай...'

Как назло впервые заело замок на двери. Пыхтя и сердито отбрасывая спадающие на лицо волосы, Шут провозился с ним еще не меньше четверти часа.

Когда он вернулся, Руальд и сам уже задремал в своем кресле. Но проснулся сразу же, как Шут уселся рядом.

– Утро близится...
– промолвил король, потирая лицо и часто моргая.
– Давай-ка уже спать...
– договорить он не успел, громкий крик взрезал тишину ночи.

– Что это?
– Шут тревожно приподнялся в кресле.
– Особо страстные любовники?

– Да что ты, Патрик!
– король вскочил на ноги.
– Это вовсе не походит на крики страсти! Так можно кричать только от боли! Ты либо и впрямь дурень, либо не слышал никогда ни того, ни другого!
– с этими словами он стремительно рванулся из-за стола, опрокинув доску и рассыпав по полу все фигуры. Шут испуганно отпрянул, но тут же поспешил следом за королем.

Крики доносились из южного крыла. И чем ближе, тем ясней становилось, что эти звуки действительно порождены нечеловеческим страхом и болью. Пока Шут бежал за королем, он видел краем глаза, как распахиваются двери спален и испуганные придворные выглядывают, пытаясь понять, причину переполоха.

Едва только оказавшись в южном крыле дворца, Шут понял, что крики доносятся со стороны опочивальни принца, коридор был наполнен дымом.

– Это пожар!
– воскликнул Шут. У двери Тодрика уже суетились гвардейцы, пытаясь взломать замок отмычками.

– Тод!
– король слепо отшвырнул одного из них и яростно дернул дверь на себя, будто не понимая, что та заперта.
– Где?! Где ключ?
– Руальд отскочил в сторону и с разбега попытался выбить тяжелую, окованную железом створку. Это было так же бессмысленно, как если бы он попробовал сдвинуть скалу.

– Ваше Величество, эту дверь не сломать без тарана!
– дрожащим голосом произнес один из гвардейцев.
– А ключ никто не может найти...

– Так найдите таран!
– король был страшен. А исполненные муки вопли Тодрика еще страшней.

– Уже, Ваше Величество!
– в коридор вбежали еще несколько гвардейцев с огромным бревном. Эти парни знали свое дело.

– Давай!
– воскликнул один из них.
– Раз, два, бей!
– тяжелый удар гулко разнесся по коридорам. И еще один. И еще. Руальд и сам, обхватив таран, что было мочи вгонял его в тяжелую дверь с хитрым внутренним засовом толщиной с топорище.

Крики из-за двери доносились уже вовсе нечеловеческие, и Шут со всей очевидностью понял - спасти принца не успеют... Нечего там уже спасать...

А народу в коридоре становилось все больше. Шут увидел Нар - испуганную, с широко распахнутыми глазами и искаженным в ужасе ртом. Она накрыла его ладонью и в оцепенении смотрела на происходящее.

Внезапно крики стихли.

– Нет...
– прошептал Руальд.
– Нет!!! Тод!
– воскликнул он и еще отчаянней стиснул бревно, хотя остальные, державшие таран, уже готовы были остановиться.

– Руальд...
– голос Нар прозвучал жалобно и тихо, - уже поздно...

– Нет!

Она кинулась к нему - точно котенок перед бешенным псом - обхватила руками, прижалась неистово.

– Поздно, Альда... поздно... Пойдем...
– она пыталась поймать его безумный взгляд и когда сумела, осторожно повлекла за собой, прочь от страшной двери.
– Пойдем. Оставь это гвардейцам... там нет больше твоего брата...

Нар увела Руальда в его покои, а Шут шел за ними, точно привязанный. Он был напуган диким взглядом короля и всерьез опасался, что тот снова сделает или скажет что-нибудь такое, после чего слухи о безумии монарха окажутся более, чем оправданными. На Руальда и так-то посматривали искоса, принц успел порядком измарать репутацию брата...

Не прошло и получаса, как в королевскую гостиную вошел Дени. Нар в это время держала сидящего в кресле Руальда за голову и что-то бормотала на своем степном наречии, Шут скорчился у ног короля. При виде капитана он испытал отчаянное желание заслонить Руальда от свалившейся на него беды.

– Мы открыли дверь, Ваше Величество...

Со слов Дени то, что было Тодриком, узнали только по украшениям. Он всегда очень любил их. Равно как и роскошные предметы, которыми была уставлена вся комната принца. Не будь так много этих драпировок, изящных наборов мебели, ковров и гобеленов, пожар никогда не приобрел бы смертельного размаха. Случись он, к примеру, в комнате Шута, там и гореть-то оказалось бы нечему.

Шут, как и Нар, последовал за королем, но едва приблизившись к южному крылу, он понял, что не сможет войти вместе с Руальдом в опочивальню принца. Тошнотворный запах горелой плоти сочился из-за покореженной, частично обгоревшей двери, вынуждая всех, стоящих рядом закрывать лица платками и рукавами. Почувствовав, как судорожно сжался его желудок, Шут не сдержался. Его вырвало прямо на пол.

Руальд не сразу решился зайти в комнату брата. Какое-то время он стоял у двери, зажимая лицо кружевным белым платком. Король был бледен, казалось, его тоже вот-вот стошнит. Но нет. Он решительно отодвинул обугленную створку и шагнул внутрь. Следом за ним скрылись Дени и Торья.

Обратно Руальд не вышел - вырвался, точно раненный зверь из ловушки. И лицо его было таким страшным, что Шут невольно отпрянул, а потом бросился догонять, молясь лишь о том, чтобы король не двинулся умом окончательно.

14

Весть о том, что принц Тодрик погиб, сотрясла Золотую Гавань за день до свадьбы короля.

Эта смерть была слишком странной и страшной, чтобы ее сочли случайной. Версии и слухи наводнили город, подобно заразной болезни. Подозревали короля. Да какое там подозревали... открыто кричали о жестокости Руальда, обвиняя его в чудовищном братоубийстве. А также трусости, ибо даже распоследней торговке тухлой рыбой понятно, что король учинил тайную расправу над принцем, не найдя в себе решимости покарать его прилюдно. Или помиловать...