Шутки богов. Поспешное решение

Каждое движение воздуха вызывало игру цвета – от лазури до золотистого, от зелёного до огненного. Сердцевина же этого растения слабо светилась, как светлячок в густой ночи.

Андрей опустился на колени рядом, и лишь затаив дыхание, дотронулся до лепестка. На его коже разошлась лёгкая вибрация, как будто растение ощутило его… и даже приветствовало. Он не решился срывать его. Такое не рвут. Такое… Оставляют расти. Может быть, он сможет ещё вернуться сюда? Кто может ответить на этот вопрос…

Он немного помедлил, потом поднялся, и вновь продолжил путь вдоль ручья. Путь становился всё более плотным энергий, насыщенным. То тут, то там – в воздухе пролетали светящиеся пылинки, словно искры от неведомых процессов. Иногда казалось, что тень дерева дышит, иногда – что камень рядом шевелится краешком. Но всё это держалось на грани ощущений, как зыбкая магия сновидений.

А Андрей шёл дальше. С каждым шагом – становясь не только ближе к цели, но и чуть дальше от себя прежнего. Он не просто искал людей. Он учился видеть. И этот ручей, возможно, вёл его не к дому —а к разгадке самого мира, в который он попал. Склон становился всё положе, и лес постепенно редел. Деревья, изогнутые и древние, уступали место кустарнику, а трава под ногами становилась гуще, мягче, словно сама земля приглашала путника ступить дальше.

Андрей шёл, чувствуя, как усталость аккуратно заворачивается в мох под ногами, а каждая капля солнечного света, пробивавшаяся сквозь листву, ложилась на плечи не как груз, а как обещание. Ручей рядом с ним теперь расширился, стал более ленивым. Его течение уже не скакало по камням, не пело, как прежде… Оно бормотало, тянулось, как змея к логову, как дорога к цели. И наконец, когда Андрей вышел из-под склона, заросшего красноватым кустарником, перед ним раскрылась долина. И когда это произошло, он остановился, сделав рефлекторный вдох, после которого просто замер на месте. Это было удивительное место. Широкая впадина между двумя крыльями гор, поросших зеленью и подёрнутых лёгкой туманной вуалью, казалось, хранила в себе нечто священное.

В центре этой долины спокойно лежало озеро – идеальной овальной формы, с зеркальной поверхностью, в которой отражались небо, скалы и танцующие облака, будто сама вода мечтала быть небом. Тот самый ручей, по которому он шёл, вливался в это озеро с северо-западной стороны, чуть сбоку от места, где он сейчас стоял.

Тишина в этом месте была почти нереальной, нарушаемой только далёкими криками невидимых птиц и размеренным шорохом воды. Местами на поверхности озера всплывали небольшие цветы, похожие на лотосы, но каждый из них слабо светился изнутри, как лампа под завесой тумана. Берега были зелёными, местами в цветах, местами – усеяны кристаллическими образованиями, словно сама земля здесь научилась творить стекло. Но…

Глаза Андрея, внимательно осматривающие эту картину, практически сразу зацепились за кое-что странное. На противоположной стороне озера, прямо у подножия одного из каменистых отрогов, возвышалось… Строение… Он прищурился. Сначала ему показалось, что это просто наваленные друг на друга валуны, но затем понял, что форма слишком правильная. А потом разглядел и подробности. Крыша… Колонны… Стены из гладкого, чуть светящегося камня… И над входом – странный выгравированный символ, отсюда неразличимый, но точно рукотворный.

Его сердце нервно сжалось. Он нашёл следы разума. Жизни. Людей… Или тех, кто может говорить. На какое-то мгновение Андрей ощутил настоящую радость – как будто его одинокий путь, его сомнения, страх и боль, наконец-то могут закончиться.

– Я не один. Я не просто потерян. Здесь есть кто-то… кто-то есть… – Но радость тут же была смыта холодом настороженности. – Кто они? Дружелюбны ли? Поймут ли они его? Говорят ли на его языке? И вообще – люди ли это?

Слишком многое в этом мире было странным. И всё же… Он посмотрел на озеро. На зеркальную воду. На огоньки на цветах. На мерцающий свет вокруг того строения. Всё это зрелище не выглядело зловеще. Это было… Как… Приглашение. Или испытание. Он глубоко вдохнул, чувствуя, как плечи расправляются от внутреннего решения.

– Я должен узнать, что это… Даже если это – открытая опасность. Лучше уж знать хоть что-то, чем снова идти в пустоту. – Андрей крепче перехватил узел с находками на поясе, поправил ворот рубахи и медленно, всё так же двигаясь вдоль берега ручья, начал спуск к озеру, словно ручей привёл его туда, где начинается не конец пути… А совсем новая его глава. Но Андрей не стал сразу спускаться к озеру. А остановился на небольшом уступе, с которого открывался наилучший обзор долины, и снова начал внимательно вглядываться в ту часть берега, где он заметил странное строение.

Туман чуть колебался над гладью воды, но солнечные лучи постепенно его разгоняли, и картина становилась всё яснее. Строение действительно было необычным. Оно стояло на естественной каменной террасе, что поднималась из земли подобно пьедесталу. Форма крыши сразу же выдала в нём отпечаток Востока – Андрей когда-то видел похожие здания в фильмах о древней Корее или Японии, и теперь перед ним как будто ожила одна из этих картинок. Крыша была изогнута вверх по углам, напоминая крылья журавля в полёте. Каждый угол венчала миниатюрная фигурка зверя, выточенная, похоже, из тёмного обсидиана или дерева, заполированного до зеркального блеска. Крыша была покрыта тонкой, но чёткой черепицей, уложенной рядами, в которых угадывалась почти музыкальная ритмика. Материал крыши, казалось, впитывал солнечный свет, не отражая его, а преобразуя в лёгкое внутреннее свечение. Поддерживали крышу резные деревянные столбы, по цвету напоминавшие старый палисандр.

Но несмотря на явный возраст, дерево выглядело живым, будто его специально пропитывали чем-то, что не даёт ему умереть. На каждом из столбов были вырезаны узоры – витиеватые, идущие в спираль, но в них угадывались формы птиц, облаков и волн. Особенно завораживала балка под крышей, на которой красовался старинный, почти вытертый временем, но всё ещё ясный символ, похожий на слог хангыль, корейской письменности.

Пагода. Древняя. И возможно даже забытая. И в то же время… Достаточно ухоженная. Это место точно не было заброшено. И именно в тот момент, когда он внимательно рассматривал детали резных балок, его взгляд уловил движение. В правой части площадки перед пагодой, возле высокого камня, поросшего мхом, стояла фигура. И это был… Человек… Старик… Он стоял спокойно, опираясь на длинный деревянный посох, и, казалось, вдыхал воздух этой долины, словно сам был её частью. Его фигура была слегка сгорблена, но не изнемождённая, а скорее исполненная возраста и достоинства. Его длинная седая борода достигала груди, тонкая, ухоженная, но нисколько не нарочитая. На голове – тёмно-серая повязка, возможно даже завязанная традиционным способом, прижимающая длинные седые волосы, собранные в простой хвост. Его одежда была очень проста. Ткань грубая, возможно, льняная или хлопковая, выцветшая от солнца и времени, но чистая и аккуратная. Длинная туника цвета сухой травы, подпоясанная простой верёвкой. Рукава широкие, свободные, а края слегка распустились, словно их не чинили десятилетиями. Под туникой можно было разглядеть узкие штаны, заправленные в соломенные сандалии, обмотанные бечёвкой вокруг голени. На шее у него висел небольшой мешочек на тонком шнурке, а на запястье – чётки, тёмные, гладкие, с блеском от бесконечного прикосновения пальцев.

Но больше всего Андрея потрясли его глаза. Даже с такого расстояния, несмотря на дрожь воздуха над землёй, он почувствовал одно… Сейчас этот старик смотрел прямо на него. Не угрожающе. Не вызывающе. Скорее – с любопытством и тихим, почти добрым ожиданием. Как учитель, который знает, что ученик заблудился… Но всё равно нашёл дорогу в нужный класс. Андрей не знал, кто это. И не знал того, что это место вообще может означать. Но всё в нём, от разума до нутра, сейчас подсказывало парню одно. Это не просто старик. И он точно знает, где и как именно Андрей оказался. И, возможно, даже то, зачем он здесь.

Сейчас ему казалось, что вся эта долина дышала тишиной. Вода озера играла бликами. И пагода звала – без звука, но неумолимо. Андрей крепче сжал свой узелок с находками, выдохнул и… Сделал первый шаг к тому, что должно было произойти. Он медленно начал спускаться с уступа, стараясь держать равновесие на каменистом склоне. Тропа, если её вообще можно было так назвать, вилась между крупными валунами и зарослями кустарника, усыпанного мелкими красными ягодами. Под ногами хрустела галька, но всё вокруг оставалось по-прежнему безмолвным, словно сама природа затаила дыхание, наблюдая за каждым его шагом. На плече парня сейчас болтался самодельный узелок, завязанный на тёмной полосе ткани, в котором лежали его странные находки – чешуя, янтарный камень, кусок окаменевшего дерева. Он чувствовал их вес. Они будто прижимали его к земле, не давая забыть, в какой странный, невозможный мир он попал.