Шутки в сторону!

– Не надо смеяться над ней, – мягко упрекнул ее Пит.

– Извини, – смутилась она.

– Нет, это ты извини меня, – ответил он, придвигаясь ближе. – Поедим супа?

Бет взглянула на кастрюлю, булькающую на плите.

– Я не очень голодна.

– Я тоже, – эхом откликнулся Пит.

– Знаешь, я поклялась никогда больше не видеться с тобой, – прошептала Бет.

– Я тоже.

– Я даже пыталась отказаться идти на этот ленч…

– Я тоже.

– Значит, нашей вины в этом нет, правда? На этот раз Пит не ответил. Потому что он целовал ее.

– Что это за запах? – Пит потянул носом воздух. Бет села на постели и тоже принюхалась.

– Пахнет горелым.

Несколько секунд они сидели неподвижно. Потом Пит вскочил с постели и кинулся вниз, даже не потрудившись ничего надеть.

– О боже, суп Стеллы!

Бет прислушивалась к грохоту и звону, доносящемуся с кухни. Потом раздался крик боли. Наспех одевшись, она бросилась на кухню. Даже в собственной квартире Бет не ходила нагишом.

На полу кухни распростерся Пит, корчась от боли. Судя по всему, он схватил горячую кастрюлю голыми руками и, обжегшись, уронил ее на ногу.

Бет без лишней суеты достала из шкафчика другую кастрюлю, наполнила ее холодной водой и поставила на пол. Потом она осторожно опустила его ногу в воду.

– Боюсь, придется отвезти тебя в больницу.

– Мы даже не успели выкурить по сигарете, – криво усмехнулся он.

Странно, но, несмотря ни на что, оба ощущали себя абсолютно раскованно, хотя понимали, что самым подходящим к случаю было бы чувство стыда. Однако стыда не было. Пит слишком страдал от боли, чтобы проникнуться глубиной своего падения, а Бет переживала за его ногу. Кастрюля была особенная – фарфоровая, очень тяжелая, и Бет опасалась, что у Пита перелом.

Так или иначе, Бет понимала, что необходимо действовать. Поскольку Пит был не в состоянии ничего делать, она взяла все на себя. Нужно было одеть Пита, не причиняя ему дополнительных страданий, а потом ей предстояло убраться в спальне и застелить постель. Для начала Бет вытащила из духовки сгоревший луковый пирог. Пит застонал:

– Стелла меня убьет! Это была ее лучшая форма для выпечки, а за супницу она заплатила бешеные деньги во Флоренции.

Бет вздохнула. Приняв ее вздох за сдавленный смех, Пит нахмурился:

– Что тут смешного?

– Абсолютно ничего, – ответила она. – Я нахожу ситуацию трагичной. Ты сокрушаешься об испорченной посуде Стеллы и боишься ее гнева. А о том, чем мы только что занимались, ты забыл?

Пит снова вздрогнул от приступа боли. Но на этот раз болело сердце.

– Ты права, – согласился он. – Мы разрушили ее жизнь.

После того как Бет сделала все необходимое, они до приезда «Скорой помощи» молча сидели на полу, взявшись за руки, раздавленные чудовищностью своего поступка.

Стелла примчалась в больницу, горя желанием убедиться, что Пит жив, и попытаться склеить их брак, пока врачи лечат его раны.

После долгих поисков она наконец нашла Пита лежащим на носилках в одном из коридоров. Без очков он казался подростком. Рядом стояла Бет, держа его за руку. Стелла не увидела ничего предосудительного в этом жесте. Наоборот, ее затопила волна признательности Бет за заботу о муже, ради которого она была готова свернуть горы.

– Господи, Бет, что случилось? По телефону мне ничего не сказали…

– Успокойся, Стелла, с Питом все будет в порядке.

Стелла посмотрела на Пита. Нога его была в гипсе, а на руке белела повязка.

– Он плохо выглядит.

– Врачи дали ему наркоз, пока занимались его ногой. Он будет спать еще какое-то время.

– А когда я смогу забрать его домой? – обеспокоенно спросила Стелла.

Бет все еще держала руку Пита в своей, но Стелла решила, что было бы грубостью оттолкнуть ее, чтобы взять его за руку самой.

– Возможно, его оставят на ночь. У него сильные ожоги.

Бет изложила ей версию событий, которую они разработали с Питом, пока ехали на «Скорой» в больницу. Эта версия не сильно отличалась от правды. Бет умолчала лишь об инциденте в спальне, о наготе Пита, когда он обжегся, и о том, что он признался ей в любви перед тем, как погрузиться в сон от наркоза.

– Не знаю, как и благодарить тебя, Бет! Слава богу, что ты была с ним.

– Нет, Стелла. Если бы я не пришла на ленч, Пит обедал бы на работе, и ничего бы не случилось.

Любой другой различил бы в словах Бет раскаяние и признание вины. Но Стелла только вздохнула.

– Я миллион раз говорила ему, что нельзя брать горячие кастрюли без рукавиц, – прошептала она, нежно отводя прядь волос с его лба. – Ну как можно быть таким идиотом?!

«О нет, она все еще любит его», – подумала Бет. Лежа с ней в постели, Пит уверял ее, что, каковы бы ни были чувства Стеллы к нему, это нелюбовь.

– Почему ты так уверен в этом? – Бет страстно желала убедиться, что не разрушает благополучный брак.

Пит уставился в потолок:

– Мне кажется, у нее роман. Бет рассмеялась:

– У Стеллы?! Извини, Пит, но это звучит невероятно. Да у нее просто нет времени на романы. И потом, она не из тех, кто заводит связи на стороне.

Пит повернулся на бок, чтобы видеть ее:

– А мы из тех?

Бет почувствовала себя дешевкой.

– Прости меня, я не должна была этого говорить. – Она увернулась от его объятий. – Хотя это правда. Но почему ты решил, что у нее роман?

– Мне сказал об этом человек, который сам видел ее с другим мужчиной.

– А ему можно верить?

Пит представил Дина Райдера в колонии для малолетних преступников, и ему стало жаль мальчишку.

– В этом отношении – да.

– И кто же этот мужчина? – спросила Бет из чистого любопытства.

Пит грустно вздохнул.

– Крис. Крис Фэллон, – ответил он, совершенно забыв о прошлом Бет.

Бет не поверила в связь Стеллы и Криса, однако убежденность Пита ее задела. После ухода Криса в ее сердце зияла открытая рана, а страсть к Питу была слишком внезапной, чтобы ее вылечить.