Схватка оборотней

Боясь, что Рыба может ее оставить после того, как она ему надоест, так было с нею уже не раз, она решила попытаться удержать его около себя, родив ему ребенка.

На свою затею она не особенно надеялась, так как, видя Рыбу в «работе», не могла рассчитывать на пробуждение в нем отцовских чувств, но это было единственное, что она могла осуществить в своем положении.

Появление ребенка, как она и предполагала, не вызвало у Рыбы никакого пробуждения чувств.

Но, поразмыслив, Рыба решил ее от себя не отталкивать, а по возможности поддержать.

Появление ребенка ставило Хмару в зависимое от него положение, делало ее послушным орудием в его руках. Он знал, что она не могла его предать, так как сама была по уши испачкана в крови своих проданных гестапо жертв.

Он достал и выправил ей и сыну Николаю, родившемуся в сентябре 1944 года, надежные документы на фамилию Беспаловых, не посчитав нужным даже изменить ей имя и отчество.

Пренебрежительно относившийся к советским деньгам, Рыба вместе с тем не ленился их копить и к 1944 году их у него было целый чемодан. Он был громоздкий и сильно мешал при передислокации, особенно тогда, когда карательному отряду самому пришлось переходить к партизанскому методу ведения борьбы.

Он решил избавиться от двойного балласта — сожительницы с ребенком и чемодана с деньгами, отправив ее с ребенком и деньгами в город Пугачев Саратовской области на постоянное местожительство. Там она должна была купить добротный дом и жить в нем до его приезда.

Мира Яковлевна боялась стычек бендеровцев с чекистами, а поэтому поручением Рыбы и своим предстоящим отъездом была очень довольна, тем более у нее с собой был целый капитал, потерять который она не боялась, так как оберегала его и следила за ним больше, чем за родным сыном.

Рыба, осуществляя такую операцию, преследовал несколько целей. Если ему не удастся со своей бандой прорваться на Запад, то, оставшись в большевистский стране, он далеко от мест своей преступной деятельности будет иметь не только надежную «крышу», но и семью, которая не сможет сказать, что он оставил ее в трудную минуту без материальной поддержки.

Все он правильно рассчитал, но только не учел, что Пугачев — хотя и небольшой, но военный городок, где его могут ожидать разные неприятные встречи с военными.

После своего бегства из западных областей Украины Рыба с Кротом прибыли в Пугачев, где не стали прописываться, а взяв у Беспаловой оставшиеся от покупки дома деньги, уехали дальше на восток искать для своего жительства более глухое место.

Лишь в 1948 году Рыба вызвал к себе Беспалову с сыном. Она, лишенная друзей и знакомых, была вынуждена четыре года скрывать свое прошлое, деля одиночество с сыном.

Как много бессонных ночей ей пришлось провести около его постели тогда, когда он болел гриппом, золотухой или тогда, когда по неизвестным ей причинам у него неожиданно поднималась температура. За жизнь сына она боролась самоотверженно, понимая, что, потеряв его, она останется одна, как прокаженная, в чужом для нее мире.

Ее заботы о сыне не пропали даром: мальчик, преодолев все болезни, поправился, стал ходить. Сколько у нее было радости, когда сын стал говорить и, конечно, первое слово, которое он произнес, было слово «мама».

Взгляды Хмары на жизнь во многом изменились. Она стала вдумчивой, трудолюбивой женщиной, но грязное, преступное прошлое тяжелой колодой давило ее вниз, не давая возможности подняться и начать жить по-новому.

У нее на глазах рос сын. С каждым годом он становился для нее дороже и любимее. Когда Николай закончил семь классов, она отправила его учиться в училище ФЗО, чему Рыба противился, но здесь она впервые проявила настойчивость и твердость характера, и Рыба вынужден был согласиться с ее решением.

Николай рос, ничего не зная о прошлом своих родителей, и, как все дети своего поколения, был патриотически настроен.

Беспалова боялась, что повзрослевшего сына Рыба начнет воспитывать в своем духе, с детства покалечив его душу, а потом и жизнь. Отдав Николая в ФЗО учиться на сталевара, она тем самым лишала Рыбу возможности воздействовать на ребенка.

Видя, что ему не удалось воспитать сына в своем духе, Рыба предложил Беспаловой порвать с сыном всякую связь, незаметно затерявшись от него на одной шестой части суши, тем более, что тот уже стал жить самостоятельно. Но как Рыба ни старался доказать ей правоту своего решения, она порывать с сыном не захотела.

Чтобы обрезать концы, связывающие его с прошлым, Рыба мог Беспалову и сына убить. Однако, понимая, что она его никогда не предаст, а Николай все же его сын, который к тому же был сильно похож на него, Рыба не стал учинять над ними расправы, но прекратил с ней совместное проживание. На Черноморском побережье Кавказа в курортном поселке Рыба купил на ее имя дом, после чего они холодно расстались.

Иногда в летний период Рыба приезжал к Беспаловой отдыхать, хвалил ее за то, что она «насобачилась стричь купоны с отдыхающих».

Живя одна, Беспалова имела много свободного времени для размышлений. С высоты прожитых лет и свершающихся вокруг нее грандиозных событий она давно уже поняла свою ошибку молодости и дала ей критический анализ, но дальше своего умозаключения не пошла.

К себе Беспалова стала относиться безразлично и уже не так дорожила жизнью как в молодости. Она пробуждалась, становилась жизнерадостной и энергичной лишь тогда, когда в гости к ней приезжал отдыхать сын Николай с невесткой и тремя внуками. После их отъезда ей хватало еще на несколько недель приятных воспоминаний, потом настроение вновь портилось и она угасала.

Несмотря на то, что сын и невестка убедительно уговаривали ее переехать к ним в Волгоград на постоянное местожительство, она категорически отказывалась, каждый раз находя в оправдание отказа какой-нибудь убедительный аргумент.

Она согласилась бы пешком идти к сыну, чтобы жить в кругу его семьи, но в Волгограде постоянно бывало множество туристов из разных стран, среди которых могли оказаться те, которых ей в своей жизни видеть противопоказано…

Теперь она разоблачена чекистами и за свою подлость должна понести заслуженную кару.

Будучи допрошена следователем, она, ничего не утаивая, рассказала о своей преступной деятельности. Точно так же беспощадно и подробно рассказала и о преступлениях, совершенных Рыбой, Кротом и другими членами карательного отряда. Когда она в процессе допроса узнала, что Рыба чекистами не задержан, то предложила следователю свои услуги по его поимке.

После допроса Беспалова, к своему удивлению, почувствовала не тяжесть, а облегчение и душевный покой. Она как бы освободилась от груза, который давил ее и угнетал все послевоенные годы, не давая возможности свободно дышать и открыто смотреть людям в глаза.