Схватка призраков

Одевшись заново, Виктор прислушался и только после этого вышел из кабинки.

В пестрой толпе, заполнявшей космопорт, он если и выделялся, то не очень сильно. До точки встречи перед зоной досмотра добрался к назначенному времени – шести часам.

Космический корабль «Акрукс-16», прибывший с Нового Вавилона, приземлился пять минут назад.

Агент Загоракиса, маленький, рыжий и веснушчатый, ждал в назначенном месте. При виде Виктора он встрепенулся и чуть не подпрыгнул на месте.

– Не стоит так волноваться, – сказал Виктор, подойдя ближе. – Иначе вы рискуете провалить всю операцию...

– Да, я спокоен, я спокоен, – забормотал рыжий. – А вы должны проглотить вот это!

И в руке все с теми же веснушками на запястье появилась продолговатая оранжевая капсула.

– Что это? – спросил Виктор.

Рыжий пожал плечами, давая понять, что ничего не знает. Но Виктор вовремя вспомнил рассказ Загоракиса о том, что «сломанных» во время доставки на Землю пичкают успокоительным.

Полковник решил соблюсти правдоподобие до конца.

– Каков план? – поинтересовался Виктор, проглотив капсулу.

– Выходим в общую зону, – сказал рыжий и поглядел на часы, – минут через пятнадцать, когда другие пассажиры с этого рейса пойдут. Там нас должны встретить. Если не встречают, то селимся в местную гостиницу и я буду звонить по номеру экстренной связи.

Пока ждали, успокоительное начало действовать. Виктор ощутил, как накатывает волна безразличия ко всему происходящему, как все сильнее тянет спать.

– Ну все, пошли, – сказал рыжий и неожиданно перекрестился.

Виктор шел за ним опустив голову и с трудом отгонял желание улечься прямо тут, на полу, и заснуть. Сознание затянул туман, сосредоточиться на одной мысли стоило немалого труда.

Вышли в общую зону, на уши обрушился гам. Провожатый взял Виктора за руку и просто потащил за собой. Они протиснулись через толпу и оказались в относительно пустынной зоне около информационного центра.

– Господин Ригорд, полагаю я? – сказал кто-то.

– Пора, – прошептал Виктор, узнав голос, принадлежащий одному из опытнейших оперативных агентов СЭС, майору Селадесу.

На мгновение задержал дыхание, а потом задышал мощно и часто. Это помогло сосредоточиться, и Виктор не медля вызвал образ основного «маяка», а за ним – еще одного, принадлежащего Хуану Себастьяну Васкесу.

– Да, это я, – ответил рыжий. – Объект доставлен.

– А чего он какой заторможенный? – поинтересовался Селадес.

– Не в веревках же его везти, – отозвался тот, кого именовали Ригордом.

– Логично, – кивнул Селадес. – Благодарю вас. Можете быть свободны.

Васкес поднял голову и, упершись взглядом в лицо майора, проговорил:

– Мантойя? Рамиро, это ты?

– Надо же, действительно «слом», – вздохнул Селадес, за спиной которого стояли еще двое мужчин. Судя по невыразительным, каким-то пустым лицам, они тоже являлись «призраками». – А жаль, такой перспективный был парень...

– Куда вы меня ведете? – шепотом спросил Васкес, когда его взяли под руки и практически потащили к одному из выходов. Сил на то, чтобы сопротивляться или просто говорить громко, не было.

– Не очень далеко, – со смешком отозвался Селадес, – Сначала до машины.

Спрятанный где-то глубоко внутри Васкеса Виктор Зеленский решил, что пришло время сменить декорации. Убрал один «маяк», поставил на его место другой – и вместо угрюмого мусорщика из Мехико явился утонченный интеллектуал и сионист из Иерусалима.

– Кто вы такие? – возмутился он. – Фашисты! Немедленно отпустить!

Но возмущенных воплей не слышал никто, поскольку они звучали не громче, чем всхлип умирающего. Тело, принадлежавшее когда-то Виктору Зеленскому, а теперь сразу многим, выволокли на улицу.

– Сажайте его, – сказал Селадес, открывая дверцу машины.

Виктора пропихнули на заднее сиденье, двое «призраков» сели рядом. Селадес устроился около водителя, что-то ему сказал. Тот кивнул, и машина двинулась с места.

16 марта 2229 года летоисчисления Федерации Земля, Берн

Комната была белой настолько, что эта белизна вызывала раздражение. Пол, потолок, стены – все было цвета свежего снега, и свет не такой уж и яркой лампы резал глаза.

Виктор сидел в кресле у стены напротив двери, и кресло это можно было бы назвать даже удобным, если бы не мягкие, но очень прочные фиксаторы для рук и ног. Они не позволяли крови застаиваться, но в то же время исключали всякую возможность свободно двигаться.

На территории штаб-квартиры СЭС в Берне Виктор находился двое суток и все это время провел в психологической лаборатории доктора Штрауха, главного психиатра службы.

Доктор выглядел безобидным толстячком, но его проницательности и умению проникать в чужие мозги можно было только позавидовать. Под тяжелым взглядом Штрауха Виктору пришлось нелегко, и лишь жесткая выучка позволила не выйти из выбранной роли.

Зеленский играл безумца, менял «маяки», все время держа в памяти главный из них и не забывая, кто он на самом деле. Становился то агрессивным Дмитрием Орловым, то спокойным Джафаром Аль-Фараби, то подозрительным и желчным Бернардом Шоссом.

«Сломанного» обследовали при помощи сложных приборов, проводили с ним какие-то тесты, делая всего два перерыва в день – на еду. В крошечную каморку с запирающейся дверью, отведенную под жилье, приводили за полночь.

Сегодня позволили выспаться, после чего накормили завтраком и привели в эту комнату. Будь Виктор в собственном рассудке, он бы непременно задумался – зачем?

Но в данный момент в сознании бывшего агента властвовал Хуан Васкес, и он занимался тем, что пытался перегрызть один из фиксаторов. Мягкий на вид материал поддавался плохо, то и дело приходилось сплевывать мерзкое на вкус крошево.

Услышав за дверью шаги, Васкес прекратил надоевшее занятие. Еще не хватало, чтобы посадившие его под замок негодяи посмеялись над бесплодными попытками освободиться.

Дверь открылась, в комнату вошел Штраух в халате, столь же белом, как и стены. За ним шагал высокий и носатый мужчина со светлыми волосами, в котором Виктор узнал бы полковника Загоракиса.