Схватка с судьбой

– Он говорит с тобой? – Майяри очень надеялась на отрицательный ответ, но Лирка печально качнула головой. – Тёмные!

Сильная оборотница с магическим потенциалом выше среднего, в голове которой живёт умерший гениальный маг с весьма неоднозначной ролью в мятеже. С Лирки не слезут, даже если зверя удастся из неё изъять: мало ли что тот успеет ей нашептать.

– Он тебя мучает?

– Мы почти поладили, – голос Лирки прозвучал так жалко, что Майяри схватила её за плечи и, тряхнув, яростно потребовала:

– А ну, гадина, вылез из неё!

Лицо подруги исказилось, и она яростно прошипела:

– Вытащи, волчье мясо!

Майяри невольно отшатнулась, а Лирка виновато посмотрела на неё.

– И чего ты в ней засел?! – опять разъярилась Майяри. – В… – она резко умолкла, испугавшись напоминать о Дешие, в котором зверь не засиделся: вдруг он решит выйти из Лирки тем же способом.

– Он не может уйти.

Лирка откинулась на подушки.

– Оказавшись во мне, он не смог меня порвать. От прежнего тела господина Наэша ему достались звериные инстинкты… и сам господин Наэш. Причинить вред самке он не смог. А затем я, перепугавшись, обернулась медведицей, и он завернулся во внутренний мешок, где всегда хранится одна из ипостасей, и намертво привязался к нему.

Майяри торопливо припомнила, что рассказывал Ранхаш о внутренних мешках оборотней.

– И начал умирать.

– Умирать? – повторила Майяри.

Подруга устало кивнула.

– Его материальное тело было сильно истощено голодом, и он держался только на силе Тёмного духа. Но во мне он эту силу проявить не может.

– Так чего он не сдох?

Лицо Лирки опять исказилось, и она оскалилась.

– На желании отведать твоего сладкого мяса выкарабкался.

Оборотница досадливо поморщилась, что-то пробормотала под нос и отмахнулась.

– Это медведица, – наконец ответила она. – Она поделилась с ним своей массой, почти треть отдала. Она… очень великодушная. И зверь стал уже не просто привязан к внутреннему мешку. Он, по сути, слился с нами телесно.

Майяри немного успокоилась. Потусторонняя тварь хотя бы не могла повторить тот же фокус, что провернула с Дешием. Но дело обстояло ещё хуже, чем ей думалось. Как теперь вытащить из Лирки так крепко впиявившегося в неё подселенца?

– А недавно он переместился на звериную сторону мешка и теперь может выходить вместе с медведицей, – совсем уж убито призналась Лирка. – Нет, он ничего такого не делает. Пока. Очень слаб. Его и ребёнок прутом перешибёт.

По её лицу прошла волна судороги, но завладеть языком духу не удалось.

– А печать… Из-за зверя у меня изменился запах, а печать убеждает всех, что пахну я так же, как и прежде. Это господин Руахаш подсказал.

Майяри удивлённо вскинулась.

– Он со мной тогда в кабинете господина Шереха долго говорил, и я ему всё рассказала. Я не понимала, что со мной происходит. Он успокоил меня и предложил помощь. И тогда же чернилами нарисовал на мне печать. Это я потом под кожу иглами её завела. Он помог мне разобраться… это он смог разговорить духа и выяснить, как так вышло, что мы теперь связаны. Господин Руахаш уверен, что мы… я и дух сможем ладить. Просто дух сейчас очень зол. Майяри, – Лирка опять вскинула на подругу умоляющий взгляд, – можно же никому не говорить? Они не на стороне того старика. Я клянусь тебе. Дух ненавидит его так, что мечтает растерзать его душу в клочья. Пожалуйста, Майяри. Я… – девушка закусила губу, – боюсь хайнеса.

– И правильно, – одобрила Майяри, покосившись на дверь. – Думаю, хайнес смотрит на твоё будущее не столь радужно, как господин Руахаш. Но нам всё равно нужен тот, кто поможет вытащить этого паразита из тебя.

– Мы справимся, – Лирка мужественно сжала губы. – Я и господин Руахаш. Он обещал, что не оставит меня. И пока ещё не было случая, чтобы он не пришёл на помощь.

– Ты так в нём уверена?

Господин Руахаш произвёл на Майяри благоприятное впечатление, но она его почти не знала. Знала только, что собственного сына он всё же оставил, хоть и раскаялся в этом.

– Да, – болезненно бледное лицо Лирки слегка порозовело. – Господин Руахаш очень серьёзный и ответственный.

Молоденький жрец страдающе уставился на серьёзного и спокойного главного жреца, который весьма умело застёгивал на груди платье, натянутое прямо поверх рубашки. Закончив, Руахаш расправил кружевной воротник, встряхнул длинную юбку и с усталой брезгливостью уставился на нежный светло-золотистый шёлк.

– И эта тряпка стоит пять золотых…

Пожалуй, куртизанка обошлась бы дешевле.

– Может, всё-таки не нужно? – взмолился молоденький жрец. – Если Господин сильно разгневается, то его милость может покинуть нас.

Храм с таким количеством прихожан милость бога нескоро покинет. Но вслух Руахаш достоинство Повелителя ронять не стал.

– Господин сам пожелал именно этого.

– Ну… вы всё-таки не настолько симпатичный.

Но Руахаш неумолимо прошёл к алтарю и спокойно на него уселся.

– А если… ну вдруг… – молоденький жрец воровато осмотрелся и перешёл к крайнему средству: – Вдруг вы окажетесь в Его вкусе!

– Не окажусь, – хладнокровно отмахнулся Руахаш. – Ступай.

Младший ещё немного потоптался, но всё же ушёл. Если главный хочет злить Господина, то пусть один за это и получает.

В зале подношений воцарилась чуткая тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом шёлка.

Появление Господина Руахаш почувствовал ещё до того, как на пол легла тень. Но поворачиваться не стал, позволяя Повелителю оценить подношение со всех сторон.

– Ва-а-ах, – тихо-тихо выдохнули за спиной, – какое серебро волос…

Было непривычно слышать глубокий, но не басовитый голос Господина не в голове, а со стороны.

– И кого же мне преподнёс мой строптивый ханжа-жрец? Кого-то из своих коварных родственниц? Что же ты молчишь, милая?

Руахаш не издавал ни звука. Нельзя лишать Господина возможности изумиться даром по полной.

Бог неторопливо обошёл постамент, встал прямо перед Руахашем, и косая улыбка поползла вниз, а светлые брови – вверх. Жрец уставился на своего Господина усталым взором.

– Угодил?

Высокий, хорошо сложенный мужчина с длинной растрёпанной косой пшеничного цвета вздрогнул и недоверчиво сузил тёмно-синие глаза. Почесал поросшую светлыми, почти прозрачными чешуйками шею и восхищённо прицокнул.

– Не, Руахаш, зная тебя, я ожидал чего-то такого, но чтобы ты сам…

По залу прокатился хохот. Такой раскатистый, что затаившийся в дальнем коридоре младший жрец испуганно вздрогнул. От смеха Ваирак даже присел на корточки и похлопал ладонью по полу.

– Видел бы ты себя! – веселился бог.