Схватка с судьбой

– Иди и скажи ему об этом, – тут же раздался совет.

– Силы у них такой нет.

– Ты это Вотым скажи.

– Ага, или Ахрешиям!

– Хватит.

На ноги поднялся высокий худощавый хаги с наполовину седыми, наполовину золотистыми волосами и полностью седой бородкой клинышком.

– Пора уже, – веско обронил он, и даже самые рьяные из хаги не посмели возмутиться.

От хаггаресов поднялся черноволосый невысокий оборотень с маленьким морщинистым личиком и серьёзными голубыми глазами.

– Пора, – согласился он. – Только пусть сперва моя дочь домой вернётся.

Худощавый хаги перевёл взгляд на одного из старейшин на своей стороне – крепкого мускулистого мужчину, по лысине которого расползался затейливый чёрный узор.

– Ахрес, – позвал он, – к тебе требование.

– Так это всё же ты?! – разъярился оборотень, а лысый ему обаятельно улыбнулся.

– А ты думал, я сестру тебе свою прощу? Что ты её Ювашиям продал.

– Верни мне дочь!

– Не могу, – лысый встал и картинно простёр к нему руки, – хватка у неё не хуже вашей, папаня. Женат я на ней.

– Ублюдок! – заревел оборотень, отбрасывая стол.

Риш поморщился, слыша нарастающий шум, но останавливаться и возвращаться не стал. Их с хареном ждали другие дела, а эти пусть сами со своими обидами разбираются.

Глава 62. Разбор постановки

Майяри сидела на самом верху стремянки и медленно перелистывала книгу, всматриваясь в текст с холодной вдумчивостью. На вошедшего мужа она не посмотрела. Только взгляд на секунду остановился, и девушка словно бы прислушалась, но голову не подняла. Охрана взглянула на харена с сочувствием. За прошедшие полдня они видели все стадии ярости библиотечной затворницы: от слепящего гнева и едва ли не слёз страха до холодной злости, в которой девушка пребывала сейчас.

Ранхаш подошёл к самой лестнице и остановился, бесстрашно взирая снизу вверх на недовольную Майяри. Та соизволила бросить на него промораживающий, в лучших традициях самого харена, взгляд и схлопнула книгу.

– Я исполнила ваше поручение и нашла защиту от магии, – ледяным тоном оповестила она и потребовала: – Посторонитесь.

Посторониться Ранхаш не подумал. Подхватив Майяри за талию, он спокойно опустил её на пол. Сопротивляться та не стала, лишь губы сильнее сжала. И, оказавшись на полу, с достоинством оправила юбку и направилась к выходу из библиотеки. Ранхаш догнал её, опередил и открыл перед ней дверь.

Уже в коридоре оборотень спросил:

– Злишься?

– Нет, господин, – холодно отозвалась Майяри.

– Я не хотел, чтобы ты пострадала.

– Я бы не пострадала, – отчеканила девушка, – а вы могли.

Ранхашу нравилось, что Майяри так переживает за него, что даже приходит в ярость, но её нынешняя холодность заставляла обеспокоенно возиться и вскидывать голову жуть. Тёмное чувство испуганно пульсировало, разворачивало и сворачивало свои щупы и с яростной мольбой шипело:

«Пусть она кричит, пусть возмущается! Мне не нравится, когда она такая. Не нравится!»

Резко перегородив путь, Ранхаш вынудил Майяри остановиться и проникновенно прошептал:

– Прости меня.

– За что? – ледяной панцирь даже не поцарапался, только глаза потемнели почти до черноты, убеждая, что ему всё-таки есть за что извиняться. – Вы не сделали ничего предосудительного, господин.

Ранхаш шагнул вперёд, вынуждая жену отступить.

– Я не хотел заставлять тебя беспокоиться. Но и подвергать тебя опасности я тоже не хотел.

– Я всё понимаю, – холодно заверила его Майяри, вновь отступая под натиском мужа.

– Прости, – повторил тот, наступая.

Спина упёрлась в дверь.

– Я не злюсь, – продолжала держаться девушка, прижимая к груди найденную книгу.

Харен подался ещё ближе, склоняясь к её лицу. Его рука скользнула по её боку. Майяри подумала, что сейчас он притянет её к себе, но раздалось тихое клацанье и девушка испуганно вздрогнула, чувствуя, как подаётся назад дверь за её спиной. Но Ранхаш всё-таки успел обхватить её за талию и, склонившись к самым её губам, прошептал:

– Прости.

И шагнул внутрь, уже целуя её.

Дверь с мягким щелчком закрылась за ними.

Майяри всё ещё неуступчиво сжимала губы и жмурилась, но в голове уже поднималось марево предвкушения удовольствия. Под натиском мужа она продолжала отступать, пока не упёрлась в край стола. Ранхаш тут же подхватил её и усадил на столешницу, продолжая неторопливо целовать. Нежно, мягко обрисовывая контур её губ языком, легонечко их прикусывая и покрывая едва ощутимыми, дразнящими поцелуями. Губы словно покалывало изнутри, Майяри изнывала от желания распахнуть их и впустить внутрь ищущий язык мужа. Она так хотела вдохнуть его дыхание, захватить его жар… Ранхаш едва ощутимо коснулся пальцами низа её живота, и девушка, прерывисто вздохнув, всё же приоткрыла губы. Язык мужа мгновенно проскользнул ей в рот, и сдерживаться Майяри уже не смогла.

Вцепившись в плечи мужа, она с жадностью подалась вперёд, с жаром отвечая на поцелуй и обхватывая Ранхаша за талию левой ногой. Обида, злость, страх и желание смешались. Она почти кусала губы мужа, потом с нежностью их зацеловывала и всё сильнее и сильнее цеплялась за него, боясь отпустить.

– Я очень зла, – выдохнула Майяри, прижимаясь к его губам, – очень… Я испугалась, – правой рукой она вцепилась в косу Ранхаша и потянула его на себя.

– Ты не веришь в меня? – оборотень запустил пальцы в её растрепавшиеся волосы. – В мою силу?

– О, я верю, – совершенно искренне выдохнула Майяри. – Но я знаю, на что способны сумеречники: и хаги, и хаггаресы. А я ведь тоже сильная, я тоже могу и хочу защищать. Я имею право защищать, ведь здесь… – ладонь скользнула за отворот кафтана мужа на грудь, – моё сердце. Моё нежное уязвимое сердце. Я хочу, чтобы оно любило меня многие-многие века. Я хочу заботиться о нём, защищать… А ты! – она с яростью и обидой посмотрела Ранхашу в глаза, и тот поспешил умилостивить её гнев нежным поцелуем.

Впрочем, умилостивить не получилось. Отстранившись, тяжело дышащая Майяри мстительно прошептала:

– Я тебя всего покрою такими печатями, что ни один хаги или даже хаггарес не смогут иметь с тобой дело. И помогу господину Шидаю всю твою одежду… всю!.. заткать обережными узорами. И амулеты во все швы насую! Ты у меня, как маленький мальчик, весь в оберегах будешь. Да я даже сдружусь с господином Руахашем, чтобы он молился богам о твоей защите!

Последнее Ранхаша малость обескуражило, но он всё равно улыбнулся.