Схватка за параллель

– Степан, как мужик мужику говорю: ещё не поздно вернуться, никто не заподозрит в трусости. У тебя большое будущее там, сзади. Впереди пещера, сейчас она мне очень напоминает жопу для обоих. Иди в шлюп.

– Не пойду. Это моя планета, а какая сволочь уничтожила жизнь на ней, узнаю только с тобой. Ты победишь и будешь почивать на лаврах героя. Мне же с ребятами строить жизнь, уничтожать накопившуюся мерзость. Нужны финансы, техника, специалисты, а это такие деньги!

– Не думай про деньги. Если выживем – помогу финансами.

Кар дело знает и, мягко урча мотором, задаёт темп движения по тоннелю. Мощные фонари на скафандрах уверенно разгоняют мрак. Урчание мотора – единственное, что производит шум. Привал устраивать в знакомой пещерке не стали. Идём налегке, отдохнувшие, бодрые, словно тимуровцы на помощь бабушкам. Разговор течёт вяло, набор ничего не значащих фраз, обрывков слышанных ранее монологов, куски анекдотов. Не смешно. Боевое задание началось. Совсем скоро пещера расширится, и зал уникального портала встретит нас первозданной тишиной. И вот мгла сменяется на сумеречную предрассветную тьму.

Мы в зале. Осматриваемся, ищем изменения, засады. Всё спокойно, даже жаль как-то... Знакомой тропинкой добираемся до маленького портала. Привычней, конечно, кабинка, но строители явно забыли проконсультироваться с нами. Стволы автоматов совершают непрерывные круговые движения, но вокруг ни души.

– Стёпка, перед смертью не надышишься, – мягко подталкиваю к порталу.

Становимся на небольшой помост, рука срывает жетон с шеи, и зев приёмного отверстия с жадностью глотает его... Не вводя пин-кода, жму на «Пуск».

Глава 31

Этот бросок самый длинный из пережитых. Мгновенная тьма вышибает дух с такой лёгкостью, с какой ураган задувает свечу. Сознание вновь возвращается волнами...

Самое первое: лежу и дышу – провал. Второй приступ позволяет приоткрыть глаз и увидеть изумрудный свет в стерильной чистоте белоснежных стен. И снова успокаивающее душу и нервы забытьё. На третий руки нащупали оружие и ногу напарника. Глаз не открывая, переваливаюсь набок, ползу к Стёпкиной голове и в последние мгновения сознания вижу данные скафандра – Степан жив! Восторг от этого известия надолго возвращает в ночь. «Скоро слабость пройдёт, и ещё побегаем», – это крутится в голове на четвёртый раз. Лежу спокойно, не дёргаясь, в голове странная лёгкость и бодрость. Да, в скафандрах увеличено содержание кислорода, помню. Наконец решаюсь и рывком сажусь. Всё нормально.

Открываю глаза и сквозь цифири на стекле шлема вижу Шарика. Что ни говори, псу досталось. Протянув руку, чувствую, как мощное сердце гонит кровь по большому телу. Компьютер меж тем выдаёт данные о планете на дисплей забрала. Так, радиация в норме, гравитация 1,03. Чудненько! Воздух с двадцатипроцентным содержанием кислорода пригоден для дыхания, опасная микробиология в воздухе отсутствует.

Можно снимать скафандры. Это не занимает много времени, настолько продумана система; пара нажатий на кнопки – и сидишь в одних трусах, у кого они есть. Я отношусь к той категории людей, у которых на трусы всегда хватало. На водку не хватало, а трусы были. Потное тело наслаждается прохладой огромного помещения. Бросаю ремень автомата на плечо и наклоняюсь к молодому другу. Тот явно не в себе; ругаю себя последними словами, что поддался уговорам и взял парня. Щупаю пульс. Сердце бьётся ровно, дыхание спокойное. Подкладываю ему под голову вещмешок, а сам иду осмотреть помещение.

Одна стена полностью прозрачна; можно посмотреть на местную природу. Пейзаж нравится. У окна ожидает сюрприз. Далеко внизу скрыта густыми облаками земля. А над ними стеклянными иглами возвышаются прекрасные здания. В ярких лучах местного солнца они играют, как хрустальные бокалы на длинных ножках. Изредка вижу летательные аппараты с короткими прозрачными крыльями. Красиво, почти хорошо. Но такого здесь не должно быть.

Возвращаюсь к Степану: содержимое фляги льётся на голову бедолаги. Огромные глаза открываются на мгновение, и с уходом сознания на лице остаётся улыбка. Узнал и успокоился...

Так, первым делом надо определиться, куда нас занесло? Стены без малейшей щели или трещинки. Оригинально строят дворцы! Обхожу комнату по периметру. Ни одной зацепки. Продолжаю поиски и всё-таки нахожу некую панель управления, но там, к сожалению, одни цифры, которые ничего не говорят ни уму, ни сердцу. Под рядами блестящих кнопок обнаруживаю небольшой разъём. Несколько попыток, и подключаю компьютер скафандра к местной сети.

На стекле шлема появляется изображение системы электропроводки. Ну а кроме этого, удаётся разжиться и планом помещений – лифт рядом. Он оказывается в шаге от импровизированного портала. Глажу полированный камень, стараясь найти хотя бы трещинку. Бесполезный труд. Но не совсем так. Небольшая выпуклость оказывается под рукой, и лёгкое нажатие открывает потайную дверцу. Перед глазами золотистая обшивка кабины. Упаковав в скафандр Стёпку, переношу его и Шарика туда. После сбора всей команды в крохотном помещении становится тесно. Мои попытки спуститься не дают ни малейшего эффекта.

– Компьютер, – кричу сгоряча, – отправь нас вниз!

Дверь мягко закрывается, и мы парим в невесомости.

– Сбавь скорость, немедленно!

Больно падаю на пол; удар жёсткий, как с десятого этажа рухнул. Нас спасли скафандры – при перепаде давления они надуваются; приземление обходится без травм. Шарик грохнулся довольно ощутимо, но в себя так и не пришёл. Вступив в голосовой контакт с местной машиной, дальше долго и нудно учу её правилам этикета и уважению к людям. Лекции явно идут на пользу, поскольку лифт наглухо тормозит между небом и землёй.

– Ну, падла, подожди, доберусь – выключу и память сотру!

Не может машина работать в опасном для человека режиме. Очередь из автомата пробивает в потолке огромную дыру. Закидываю на крышу Степана с амуницией, выбираюсь сам. Чуть отдохнув, обвязываю верёвками пса и с превеликими трудами вытаскиваю из кабины и его. Во помощнички! А если опасность станет реальной, мне-то что делать?

В сумраке шахты замечаю широкую выемку и перебираюсь туда с так и не пришедшими в сознание друзьями. В этот момент кабина буквально исчезает из виду с гигантской скоростью. Ускорение уничтожило бы нас, останься там. Здесь не легче. Площадка метр на полтора, может, чуть больше; на ней два человека, собака, гора шмоток и провианта. Нахожу флягу с водой, делаю пару больших глотков. Лью на лицо напарника. Тот очень медленно приходит в себя и радостно улыбается. Делаю знак: лежи спокойно и простукиваю рукояткой кинжала стену. Не ошибаюсь: здесь дверь. Вгоняю лезвие в чуть заметную трещину, несколько движений – и готово. Помещение полностью оборудовано и приспособлено для жизни, даже холодильник едва слышно гудит в углу.

Надо сказать, удачно приземлились. Холодильник забит всевозможными деликатесами, бутылками с горячительными напитками с названием «Горiлка». Сало в любом виде: копчёное, солёное и так, кусками. В шкафах ворох одежды. Подбираю смену. Моя совсем износилась. Переодевшись, придирчиво осматриваю себя в зеркале. Остаюсь доволен – не молодой, но ещё в самой мужской силе хохол. Выбор, несмотря на несметное множество барахла, очень невелик. Шили, словно для киношных дел. Например, Тараса Бульбу в этом прикиде сыграл бы смело. Ещё бы пару карамультуков: как есть запорожский казак, только чуб на черепушке выбрить.

В животе требовательно урчит. Ногой подкатываю сервировочный столик к холодильнику. Начинаю уничтожать деликатесную продукцию. Тоненькими ломтиками шинкую шпик, окорока, колбасы. Вскоре на огромном подносе не остаётся места. Подумал: не махануть ли под такой закусь граммов несколько, но это ни к чему. Нахожу сок – странный, но довольно приятный на вкус. Тонкая красная струйка льётся в походную кружку. Всё это двигаю ближе к креслу со Степаном. Юный друг вполне очухался; в удивлении мотает головой и сыпет горстями вопросы, вопросы.