Сибирь не понаслышке

И что удивительно, так это стабильность результата по Сибири. Варьировались числа, менялись постановки вопросов, а суть ответов на них оставалась неизменной. Вот иллюстрация. Каков оптимальный темп развития Сибири при оптимальном темпе развития страны в целом на перспективу в 5 процентов в год (речь идет об общественном продукте, о сумме продукции всех отраслей)? Ответ получился - 7 процентов!

А как будет развиваться страна при сибирских 6 процентах? Ответ: темп развития СССР снизится с 5 процентов до 4,3. При сибирских 5 процентах? СССР - 3,5 процента. И так далее, и так далее. Миллиарды и миллиарды вычислительных операций.

Вот откуда наши 20-40 процентов, о которых мы с такой уверенностью заявили в начале этой главы. Необходимость сибирского ускорения - это научный результат исследовательской работы, которую сибирские ученые провели впервые.

Однако в осознании этого стабильного результата нужно иметь в виду то обстоятельство, что он получен на основе неполной информации о Сибири. Неполна она, разумеется, не потому, что ученые недобросовестно отнеслись, скажем, к моделированию, а потому, что Сибирь сегодня еще очень плохо разведана. Скажем, Западно-Сибирская провинция разведана почти в 30 раз хуже Татарии. Геологическая изученность Красноярского края составляет лишь 4-5 процентов. Зона БАМа едва ли не сплошное белое пятно и с точки зрения геологии, и с точки зрения биологии.

Иначе говоря, возможность открытий, принципиально меняющих наши представления о сырьевой базе, а значит, и о путях и темпах экономического развития, очень велика в Сибири, и, возможно, когда-нибудь именно "вторая Тюмень" где-то в глубинах Восточной Сибири или "Курская магнитная аномалия" на сибирском Севере вдруг резко повернут в свою сторону поток ресурсов, машин, людей, отправляя затем во все концы страны самую дешевую нефть, самую дешевую руду.

Кстати, до сих пор, рассуждая об эффективности сибирского хозяйства, мы пользовались в основном единичными примерами и сопоставлениями. Это, конечно, легкоуязвимый способ доказательств, ибо, как кто-то мудро заметил, Монблан фактов всегда может быть противопоставлен Гималаям фактов, и наоборот. В ответ на наше утверждение о дешевизне кузбасского угля нас могут упрекнуть дороговизной освоения отдельных месторождений сибирской железной руды, которая таки действительно дороже той, что получают с вышеупомянутой Курской магнитной аномалии. Или забросают какими-нибудь примерами из машиностроения, где картина так пестра, что в ней при желании можно найти любые краски. Или... Словом, нужны обобщающие расчеты.

И такие расчеты выполнены сибирскими экономистами. Ученые сравнили показатели эффективности производства в Сибири и других районах страны. Оказалось, что при расчетах в действующих ценах производство национального дохода на душу населения в Сибири на 16 процентов выше, чем в среднем по стране; производительность общественного труда во всех отраслях на 19 процентов выше, а фондоотдача (по сопоставимой структуре отраслей) - примерно на уровне общесоюзной.

Но это еще не все. Нельзя судить о вкладе Сибири в экономику страны в оценке по действующим ценам, потому что действующие в Сибири цены на топливо, энергию, сырье и материалы, а именно по этим отраслям вклад Сибири наиболее ощутим, очень занижены и не дают точного представления о народнохозяйственной эффективности сибирских производств.

И если считать правильно, то есть соответственно реальному эффекту, который приносит стране сибирская продукция, то мы должны будем внести существенные поправки в нами же названные цифры: удельный вес Сибири (те 8-10 процентов, которые приводились в начале этой главы) в производстве валового общественного продукта страны должен быть повышен, по крайней мере, в 1,3 раза. И тогда окажется, что производство национального дохода в Сибири на душу населения в 1,4 раза выше, чем в целом по стране; производительность общественного труда выше в полтора раза, а фондоотдача в 1,2 раза.

Такова Сибирь в зеркале экономических расчетов.

Можем ли мы считать, что переубедили нами же изобретенных оппонентов и достойно противопоставили эмоциональной "Антисибириаде" экономическую "Сибириаду", сумев наглядно показать, зачем страна осваивает Сибирь, и убедительно доказать, что делается это в интересах всей страны?

Пожалуй, нет, потому что задача нашей "Сибириады" выполнена пока не до конца. Ведь в сердитых монологах говорилось еще и о том, что человеку трудно жить в Сибири, труднее, чем во многих других районах страны. Это большая самостоятельная тема, исследуемая медиками и социологами, географами и экономистами, тема, материалом для которой может служить жизнь миллионов сибиряков, добывающих для страны в трудных широтах тепло и энергию. О некоторых аспектах этой темы речь впереди, но прежде мы должны еще совершить небольшой экскурс в историю, дать толкование некоторым ключевым сибирским понятиям, попытаться проанализировать практику освоения новых районов и...

Словом, мы еще много должны по счетам "Антисибириады", хотя бы потому, что эффективность теоретическая, или потенциальная, не есть эффективность практическая, реализованная, и выгодность сибирского хозяйства нужно еще и обеспечить рядом условий, а это не всегда удается.

Вопрос, как осваивать богатства Сибири, возникает закономерно после утверждения о необходимости их освоения.

Вопрос этот ненов, и поэтому мы переходим к следующей главе, из которой читатель узнает кое-что из истории мысли и практики освоения Сибири.

Идеи и свершения

Реферативные заметки

Мы ясно видим скептическую улыбку молодого читателя, натолкнувшегося на строчку: "До 1913 года Сибирь производила..."

Но мы приступаем к части исторической. Мы хотим познакомить читателей с ленинскими идеями по поводу освоения сибирских богатств, идеями, высказанными буквально в первые же месяцы Советской власти. Оценить прозорливость и значение этих идей можно только при четком представлении о том, что являла собой в ту пору Сибирь, хрестоматийно именовавшаяся "краем ссылки и каторги" и по экономическому своему положению выступавшая в роли колониальной окраины России.

"Ни жилья, ни городов.."

В доказательство последнего, читатель, примите набросок экономического портрета Сибири и Дальнего Востока до революции.

Нет крупной механизированной промышленности. В 1912 году здесь работало около полутора тысяч промышленных предприятий с численностью примерно более 80 тысяч рабочих.

Более 900 предприятий, 53 тысячи человек насчитывала золотодобывающая промышленность.

Около 70 предприятий, почти 12 тысяч рабочих - каменноугольная промышленность.

Значит, отрасли обработки состояли из немногим более 500 предприятий, на которых работало всего лишь 17 тысяч человек, то есть примерно по 30-33 человека на предприятии.

Валовая продукция всей промышленности Сибири и Дальнего Востока оценивалась в 1912 году в 101 миллион рублей, а это менее 2 процентов промышленного производства Российской империи. Половину промышленной продукции Сибири и Дальнего Востока давали золотые прииски.

Общая установленная мощность нескольких десятков мелких электростанций равнялась 20 тысячам киловатт, годовая выработка электроэнергии - 30 миллионам киловатт-часов. (Как удержаться от комментария: 20 тысяч киловатт - это сегодня мощность одного энергопоезда, а они в таком множестве разбросаны по Сибири!)

Добыча угля, сосредоточенная в основном в Кузбассе и районе Черемхова, составляла не более 2 миллионов тонн.

Такие полезные ископаемые, как олово, свинцово-цинковые руды, вольфрам, молибден, соль, сульфат, графит, каолин, слюда, добывались в незначительных количествах и полукустарным способом.

Четыре небольших железоделательных завода выплавляли вместе за год менее 10 тысяч тонн чугуна.

Производство цемента не превышало 100 тысяч тонн.

Сибирские заводы сельскохозяйственного машиностроения выпускали ежегодно не более 12 тысяч однолемешных плугов и всего несколько сот сеялок и молотилок.