Сибирь в сердце японца
Шрифт:
В 11 часов сняли палатки. Сегодня, наверное, будем ночевать в месте, где Зея сливается с Громатухой. На берегу Селемджи находятся опознавательные знаки стоянок № 5, 8, 13. На месте древнего русла Селемджи расположена стоянка Баркасная. Участки № 1, 2, 3 Баркасной расположены на древних террасах. Каменные орудия залегают в галечном слое древней реки. На участке № 1 были выявлены каменные орудия, по типу очень похожие на те, что были найдены на Юбэцу, на Хоккайдо.
Обедаем на катере. Таня Чикишева и Ира Кудрявцева приготовили говяжий суп с картошкой и салат из огурцов. Вечером добрались до Зеи. В одном из заливов увидели танкер, мы хотели запастись здесь топливом для нашего экспедиционного катера, но на танкере никого не оказалось и с заправкой ничего не вышло. Мы отправились в устье Громатухи.
Здесь у слияния рек, на левом берегу Зеи и правом берегу Громатухи находилась
17 июля. Воскресенье. Громатуха. Ясно. Сегодня можно было спать до 9 часов, но в половине восьмого взошло солнце и мы решили встать. Было еще прохладно, тень от гор на противоположном берегу исчезала по мере того, как поднималось солнце. Председатель райсовета с вечера поставил на реке сеть. В ней оказались щуки, красноперки и другие рыбы. Среди них попадались очень большие, некоторые длиной около полуметра. На завтрак мы ели прекрасную рыбу.
Примерно в 11 часов начали раскопки Громатухи. Были найдены каменные орудия и керамика, датированные VIII тыс. до н. э.
В 3 часа обед: мясной суп, салат из капусты, хлеб. В 4 часа прощаемся с председателем райсовета и фотографируемся. С наступлением сумерек резко увеличилось количество мошек. Прошлой ночью уровень воды повысился на 40 сантиметров, теперь же вода падает. В 4 часа 10 минут отправляемся опять в Благовещенск. Где-то около 7 часов проходим под мостом, по которому тянется Транссибирская магистраль. В этом месте Зея отклоняется на запад.
В 7 часов 20 минут мы пристали к очень красивому песчаному берегу, у местечка, которое называется Сретенка. Здесь нам предстоит ночевать. Противоположный берег, сложенный аллювиальными почвами, гористый. Там растут сосны. Нигде не видно следов пребывания человека.
18 июля. Понедельник. Сретенка. Ясно. В 7 часов подъем. Неподалеку от берега находится великолепный сосново-березовый лес. Комаров и мошек здесь сравнительно немного. По рассказам капитана катера, в праздничные дни на этом берегу собирается много людей. В подтверждение этих слов мы увидели следы костра, разбитую бутылку. Но ни пустых банок, ни полиэтиленовых мешков не было. Я вспомнил японское побережье. Считается, что у нас в Японии очень бережно относятся к природе, но в местах, где бывает много людей, частенько остается всякий мусор. И сейчас мои симпатии были на стороне русских.
Вода начала прибывать. Маленькие песчинки всплывали и кружились, словно пена. Соприкоснувшись с бортом катера, они медленно погружались на дно реки. Мы сложили раскладушки и противокомарники. Наше путешествие на катере подошло к концу. В час дня мы прибыли в Благовещенск. Нас поселили в гостинице «Зея», которая находится недалеко от пристани. В 2 часа 15 минут собираемся в вестибюле. Нас ведут в музей динозавров. Их много сохранилось на древней террасе Амура. Считается, что динозавры обитали здесь 65 млн лет до н. э. Длина самого большого ископаемого составила 13 метров. Динозавры встречаются большие, средние и маленькие, но здесь средних не было, только большие и маленькие. Выходит, что в этом месте обитали старики да дети. В музее мы видели также доисторических черепах и крокодилов. Следует сказать, что сохранились они не очень хорошо.
Как рассказал нам директор Амурского комплексного научно-исследовательского института член-корреспондент АН СССР В. Г. Моисеенко, музей динозавров пока только строится. Сам институт включает четыре отдела: экономики, геологии, физики, астрономии и математики. В них работают 340 научных сотрудников. Мы посетили лабораторию горного дела.
Ужинали в отеле «Зея». На этот раз нас угощал Моисеенко. Во время ужина мне пришлось рассказать, как после войны я оказался в Советском Союзе, как несколько месяцев работал в расположенном неподалеку от Благовещенска Райчихинске, который был центром по открытой разработке угля. Моисеенко пообещал в мой следующий приезд свозить меня туда.
Я очень хотел увидеть памятник Ф. Н. Мухину, одному из руководителей борьбы за Советскую власть на Дальнем Востоке, расстрелянному белыми в 1919 году. Об этом человеке
я узнал из записок Исимицу Макиё и проникся к нему большим уважением.В декабре 1917 года Исимицу Макиё от командования войск японской армии получил приказ наладить разведывательную работу в Приамурье. С этой целью 15 января 1918 года он приехал в Благовещенск, который с началом русской революции был погружен в хаос. «В Сибири, — писал Исимицу, — зимой темнеет рано, и жизнь человека проходит тоже быстро. Прошло 20 лет с тех пор, когда я впервые оказался в Благовещенске. На этот раз я прибыл сюда не в мундире военного. 20 лет — невосполнимое время в жизни человека… Двери в городе заперты наглухо, лишь дым из труб домов тихо плывет по небу. Конечно, за 20 лет изменений немного, некоторые переулки и даже крыши домов казались мне очень знакомыми. Единственное, что сильно изменилось, так это я сам. Из молодого человека я стал пожилым».
В Благовещенске Исимицу решил остановиться в отеле Кондрашова. Здесь в вестибюле его встретил старый администратор в черном костюме и провел в номер, который никак не освещался. В сумерках Исимицу скинул шубу, поставил вещи и сел на диван. Тут он заметил около двери большую черную тень стоящего мужчины. Это был Мухин. Так они впервые встретились — японский разведчик и русский революционер. «Вдруг вошел мужчина, держа в одной руке мешок с инструментами, — вспоминал Исимицу. «Неисправности в номере есть?»— спросил он. Я подумал, что это электрик. Администратор закивал головой и отошел в сторону. В темноте я заметил, как электрик посмотрел на меня и обошел комнату. Взяв в углу стул, он примерился, встал на него и начал крутить лампочку, которая неожиданно загорелась. Проверив еще два-три раза исправность лампочки, он слез со стула и опять посмотрел на меня. На лице электрика была улыбка. «Полковник, вы что, на разведку к нам приехали?» Меня как током ударило. Как я ни вглядывался в лицо этого человека, вспомнить мне его не удалось. Администратору слова электрика показались странными, и он остался в комнате. Электрик опять обратился ко мне: «Я думаю, полковник, Вы меня не знаете. Я, кстати, тоже сегодня вечером вижу Вас впервые». Затем он продолжил: «Русский народ сейчас многое переживает, мы пытаемся разрушить все, что было создано царизмом. Наверное, в будущем нам придется нелегко, но у нас есть мечта. Я думаю, Вы, полковник, хорошо знаете, как мы жили при царе, и понимаете, чего хочет от нас народ. Мне кажется, что Вы, полковник, будете на нашей стороне». Электрик улыбнулся, не ожидая от меня ответа. Не торопясь, он собрал свои инструменты, сложил их в мешок и вышел из комнаты».
Конечно же, Мухин знал, кто такой Исимицу. Трудно сказать, почему он надеялся на содействие Исимицу — в то время отставного полковника сухопутных войск. Можно лишь представить, насколько непоколебимой была вера Мухина в революцию.
Исимицу и Мухин встречались несколько раз и всегда хорошо понимали друг друга. Одна из встреч произошла летом 1919 года. Это была горячая для Мухина пора, дела в Совете не отпускали ни днем, ни ночью. В это время все выше поднимала голову контрреволюция. Утром 1 июня Исимицу вновь приехал в Благовещенск и встретился с Мухиным. В своих записках Исимицу пишет: «Сойдя с катера, я сразу нанял извозчика и поехал прямо в городской Совет. Город был безлюден, прохожих было совсем мало. Иногда встречались рабочие в грязных рубашках. Их вид никак не соответствовал тем прекрасным зданиям, которые украшали город.
В пункте, где по карточкам давали продукты, стояла длинная очередь безразличных, вялых граждан. У входа в Совет стоял мужчина, по виду охранник. Услышав, что я хотел бы встретиться с Мухиным, он даже не спросил никакого удостоверения и направил меня на второй этаж. Указав на лестницу, он сказал: «Пожалуйста, проходите!» Я быстро поднялся по лестнице и постучал в знакомую дверь. Когда я вошел, Мухин разговаривал в тремя мужчинами. Увидев меня, он поднялся, протянул руку и воскликнул: «О, полковник!» Я тоже подошел к нему и подал руку. Мы поздоровались. «Мухин, Вы здоровы? У Вас все хорошо?» Он проводил мужчин и мы сели. «Полковник, как Вы жили это время? Ведь три месяца прошло после нашей последней встречи. Конечно, с тех пор в городе многое изменилось. Мы захватили политическую власть, но у нас чрезвычайно много трудностей», — говорил он. Я выразил глубокую благодарность Мухину за его доброе отношение к проживавшим в Благовещенске японцам: благодаря усилиям Мухина они смогли вернуться в город и заниматься привычными для себя делами. Мухин упорно избегал вопросов о японских добровольцах и инциденте, который произошел в марте. Мы договорились о том, что он будет заботиться о японцах, проживающих в Благовещенске.