Сибиряк. В разведке и штрафбате (Охотник)

Какое-то время они так и шли – чтобы обсохнуть. Потом обтерлись пучками травы – на сырой земле трава сочная росла, густая. Оделись, немца поставили на ноги. А чего его тащить, если он в себя пришел и сам идти может?

Офицер начал было упираться, но Дмитрий показал ему кулак и пнул ногой по мягкому месту. Офицер отлетел от удара метра на три, зато сразу же стал как шелковый и дальше послушно засеменил ногами.

– Леха, ты кляп вытащи у него изо рта, а то как бы немчура не задохнулся.

Алексей, шедший впереди офицера, обернулся и выдернул у него изо рта кляп. Но офицерик, немецкая морда, вместо благодарности вдруг вцепился ему зубами в руку. Алексей влепил ему пощечину, и немец взвизгнул.

Разведчики замерли: голос пленного офицера совершенно не походил на голос мужчины, скорее он напоминал женский или даже детский. Да и маловат офицер был для мужика.

Старшина включил фонарь, направил луч света на лицо пленника и выматерился. Разведчики всмотрелись в лицо плененного ими немца, и от увиденного на них напал ступор. Это был не немец, а немка, женщина. Стрижка была короткой, мужской, но лицо пленника было женским.

– Зря захватывали, – упавшим голосом сказал Анатолий.

– Да ты на погоны посмотри, не рядовая она. Все равно что-нибудь расскажет в штабе.

– Говорят, немцы бордели с собой возят. Может, она из этих, из шлюх?

– Сейчас капитан из тебя шлюху сделает, – мрачно сказал старшина.

До разведотдела они шли молча, каждый по-своему переживал досадное недоразумение.

У избы остановились. Старшина нерешительно потоптался на месте. Как ни крути, а старший группы он, следовательно, и отвечать ему. Он вздохнул, поднялся на крыльцо и вошел в избу. Потом выглянул:

– Заводи.

Алексей завел немку в избу.

Увидев пленницу, капитан от удивления едва папиросу изо рта не выронил.

– Кого вы мне привели?

– Офицера, как и приказано было.

– Это же маншафтен!

Алексей про такое звание услышал в первый раз.

– Она же в брюках, мы думали – мужик. И пистолет в кобуре. У солдат пистолетов нет.

– А ты что прикажешь, бабе пулемет давать? Она из хельферин – женского вспомогательного батальона, судя по нашивкам – войск связи. Сколько вам говорить можно, учите знаки различия и родов войск! А вы только в карты режетесь!

– Так в темноте не видно. Захватили, притащили. А здесь, когда кляп изо рта вытащили, она меня укусила и заорала. Мы только в нашей траншее поняли, что это баба.

– Скройтесь с глаз моих!

– Есть!

Старшина и Алексей повернулись «налево кругом» и вышли. Командиры взбучку дадут, что не офицер, и в дивизии смеяться будут, что пять разведчиков бабу в плен взяли и приволокли.

Однако дело обернулось серьезно. Когда даму стали допрашивать с помощью переводчика, она смогла рассказать много интересного, поскольку сидела на коммутаторе дивизии и слышала переговоры. В общем, «язык» получился неплохой, ценный.

Вот только принесла она разведчикам неприятности. При допросе в штабе дивизии она заявила, что разведчики пытались ее изнасиловать и даже разделись догола.

Когда разведчиков вызвали в штаб для объяснений, все дружно отказались.

– Что значит «пытались»? – сказал в свое оправдание Алексей. – Неужто пятеро разведчиков не справились бы со связанной немкой? Мы по болоту шли, и чтобы мокрую и грязную форму не надевать, разделись. Думали ведь, что мужика тащим, а оказалось – дамочку.

Однако словам разведчиков не поверили, ими занялся СМЕРШ. Как будто им делать больше нечего!

Старшина в сердцах сказал:

– Надо было, как поняли, что баба, зарезать ее втихую в траншее – и в болото. Сходили бы еще раз.

СМЕРШ таскал разведчиков долго, недели две. А потом группа ушла на новое задание – снова было приказано взять «языка». Взвод к тому времени пополнился новыми солдатами, бывалыми фронтовиками из маршевой роты. Все они были после госпиталей, после ранений – бывшие пехотинцы, саперы, минометчики, имевшие опыт военных действий. Однако в разведке они не служили, специфики не знали, и их приходилось натаскивать.

Вот в такую группу и попал Алексей. Его назначили старшим. Под его командованием было шесть человек, и только один из них, Дмитрий, ходил к немцам в тыл. Но Алексей и этим был доволен: он видел Диму в действии и знал, на что способен этот здоровяк.

Они снова пошли болотом. Снова так же раздевались, ополаскивались в ручье, одевались. Только на этот раз в ту деревню, из которой выкрали немку, они не пошли. Времени прошло слишком мало, немцы будут осторожны и бдительны.

На карте Алексей нашел неподалеку еще одну деревню и повел туда группу.

Деревушка эта, Порхово, была дальше первой, и рассвет застал их еще в пути. В лесу попалась заброшенная, судя по выбитым стеклам, изба. После того как ее проверил посланный Дмитрий, Алексей решил расположить группу на дневной отдых там – до деревни всего-то пара километров осталась. Как будет смеркаться, группа выдвинется туда.

Алексей не знал, что позавчера окруженцы, сбившиеся в небольшой партизанский отряд и безуспешно пытавшиеся перейти передовую, напали на деревню и перестреляли около взвода расквартированных там немцев. И теперь немцы активно искали нападавших.

До полудня все было спокойно. Разведчики спали, только дозорный из новичков, Павел, бдел у окна. Алексей тоже успел вздремнуть пару часов и встал по нужде. Он вышел из избы, облегчился и вдруг увидел, что по лесу мелькают тени в серых шинелях. Они уже приближались к избе – с той стороны, где глухая стена и нет окон.

Алексей упал на землю, переполз за бугорок – хоть какое-то укрытие – и взвел затвор.

В цепи мелькал немецкий офицер – в кепи и с пистолетом. Если не офицер, то фельдфебель точно. Эх, винтовку бы сюда!

Алексей прицелился и дал очередь, потом еще – по солдатам. Однако солдаты в цепи шли бывалые, и сразу залегли. А из окон избы уже слышались выстрелы: поднявшись, разведчики сразу сориентировались. Почти тут же сообразили, что из избы выбираться надо: один покатился кубарем, выпрыгнув из окна, другой, – изба могла превратиться в ловушку. От пуль стены прикрывали, но стоило немцам удачно забросить в окно гранату – и все, братская могила.

Вскоре неподалеку от Алексея собралась вся группа. Долго им боя было не выдержать, солдат значительно больше, и, кроме того, они могли вызвать по рации подкрепление.