Сидим, курим…

— Видимо, не такие уж и звери, раз ты сидишь сейчас передо мной, а не гниешь за решеткой.

— Да ну тебя! Такие, как я, всегда выплывают. Бедный Антон… — некстати вздыхает она. — Я ведь замуж за него собиралась. Ему было всего двадцать восемь лет…

— Такие долго не живут.

— Ты права. Но я его никогда не забуду. Не чета Пупсику, — неожиданно произносит она, хотя отрицательные стороны Пупсика — это табу.

— Зачем же ты?…

— Потому что, — сказала как отрезала.

— Лен, ну куда все это делось? Вроде бы совсем недавно…

— Не заводи опять свою волынку, Глань! Меня все устраивает.

Но…

Времена меняются. И если у тебя не получается подстраиваться, можешь автоматически записывать себя в лузеры.

Единственным в нашей троице флегматиком была Маринка — ее нордический нрав нельзя было даже сравнивать с Ленкиной патологической истеричностью и моими спонтанными психозами. Пожалуй, я лишь однажды видела ее гипертрофированно оживленной: на кассете с порнофильмом, в котором она играла главную роль. То был не просто снятый на видео примитивный трах, но целая пантомима с претензией на некоторую художественность. Маринка, играющая этакую бравую, направо и налево дающую веселушку, смотрелась крайне неестественно, я даже за нее расстроилась. Актрисой она была никудышной. Если и смогла бы кого-то сыграть, то только порно-Офелию, задумчивую, вальяжную, с печальными умными глазами.

Поэтому невозможно описать степень моего удивления, когда тем субботним утром она ворвалась в мою квартиру, точно ураган в безмятежный приморский городок.

Спросонья я ничего не поняла. Не снимая уличной обуви, Маринка носилась по моему паркету, возбужденно размахивала пакетом со свежими бубликами и что-то орала о том, что скоро она всех сделает, а заодно купит себе соболью шубу и красную «audi TT».

Я кое-как усадила ее за стол, заставила выпить успокоительного травяного чаю и только потом спросила:

— Что случилось? Тебе тоже предложил руку и сердце какой-нибудь Пупсик?

— Ты даже не представляешь, — ее глаза сияли, как будто она экстази объелась. — Все круто! Я буду сниматься в фильме Шиффера!

— А кто это?

— Ах да, ты же не из наших! — спохватилась она. — Это крутейший немецкий режиссер. Вчера была на кастинге и меня взяли! Глашка!!! Взяли!!!! — она издала маловразумительный победный клич.

После того как мне пришлось скормить ей все наличествующие в холодильнике продукты, хоть как-то соизмеримые с понятием «вредные вкусности», и споить бутылку испанского вина, Маринка наконец начала говорить более-менее внятно.

— Шиффер — режиссер, — блестя глазами, объяснила она, — он снимает эстетские фильмы. В мире немного тех, кто вкладывает в порнографию деньги. Обычно все заинтересованы в примитиве. И создатели, и, что уж там говорить, покупатели. Но есть отдельные ценители, готовые платить за по-настоящему качественное порно. И актрисе, которая в таком засветится, уготована иная, чем другим, потрясающая судьба.

— Какая же? — насторожилась я. Я считала себя давно вышедшей из возраста безоговорочной доверчивости. А вот Маринка в тот момент была похожа на восторженного ребенка.

— Открываются двери, о которых ты раньше и мечтать не могла. Тебя приглашают на party, к которым девушек вроде тебя сегодняшней на расстояние пушечного выстрела не подпускают. Звездой ты, конечно, с одного такого фильма не становишься, хотя кто знает… Но это гигантский шаг вперед.

— И он выбрал тебя, — задумчиво повторила я, — а кастинг большой был?

Маринка обиделась.

— Хочешь сказать, что в меня не верила? Не верила, что меня можно выбрать из большого количества претенденток?! О чем с тобой тогда говорить, разве может считаться подругой…

— Подругой вполне может считаться та, которая отдала тебе последнее, сохраненное на случай одинокого вечера вино, — осадила я ее, — нет, ну правда… Откуда этот Шиффер о тебе узнал?

— Ох, да ради бога! Мне рассказал один знакомый, ты его не знаешь. Он приятель Дракона…

— Постой-постой, — нахмурилась я, смакуя на языке смутно знакомую фамилию, — а не тот ли это делец, о котором вы тогда разговаривали?

Который перед камерой выбивает девушкам зубы, а потом оплачивает протезиста?

Марина нахмурилась:

— Мир не видывал таких зануд, как ты! Ну тот, тот! Только ты так представляешь, будто он маньяк! Все же по взаимному согласию, девушек предупреждают, они даже бумаги подписывают.

— Все равно как-то стремно. Я бы не стала с таким связываться.

— Кто не рискует, тот пьет шампанское «Советское». А я предпочитаю «Crystal»! — воскликнула она. — Съемки будут уже через пару недель! Глашка, ты представляешь, что это значит?

— Что? — озадаченно переспросила я.

Маринка закружилась по комнате, вальсируя:

— Я смогу бросить все к чертовой матери! Это мой шанс! Мой Великий Шанс! Хочешь почитать сценарий? Ну скажи, что хочешь, ну я тебя прошу!.. Впрочем, даже если не хочешь, все равно придется. Если ты настоящий друг.

А ведь однажды она, Марина, чуть не стала звездой. Был в ее жизни тот самый Великий Шанс, который перепадает одному из миллиона, — был, и она его благополучно прошляпила.

Случилось это четыре года назад, она еще не замылила глаз любителям порнушки и считалась подающей надежды моделью с экстраординарными для столь низменного жанра данными.

О том кастинге ей рассказала товарка по съемкам, смешливая петербурженка Лиза, которая переехала из самого романтичного российского города в самый циничный, чтобы поступить во ВГИК и получить работу в кино (первая часть плана не сбылась, вторая — отчасти).

— В Москве сейчас Дэйв Бродер, — многозначительно обмолвилась она.

Они находились в тесной ванной обычной окраинной малогабаритки — гримировались перед съемками. Для съемок бюджетного порно редко арендуют студию — антураж и освещение не так важны, как фактура и фотогеничность главных действующих лиц.

Марине и Лизе предстояло изображать лесбийскую любовь. Лиза исподтишка злилась на Маринку — та была немного моложе и намного красивее ее самой и платили ей по более высокой ставке, хотя роль Лизы была на несколько минут длиннее.

— Кто это? — равнодушно поинтересовалась Марина, сконцентрированная на священном действии приклеивания к уголку глаза пучка фальшивых ресниц.

Лиза замерла с кубиком льда в руках (старинный испытанный способ приведения сосков в состояние боевой готовности).