Сидорова коза

Прежде чем оказаться на стартовой позиции для прыжка, девушка не раз соскользнёт или сорвётся со Стаса, вольно или невольно прогладит его всеми частями тела. Довольны были обе стороны: она - прочувствует мощь мужского торса и рук, а он - магию молодого, упругого женского тела.

Незаметно, а потому естественно, произошло знакомство. Девушки называли его Стасиком, а ему как-то не приходилось обращаться к ним по именам, хотя уже всех знал. По репликам, которые часто вылетали из уст девушек, стало ясно, что они спортсменки. Вика, ясное дело, прыгунья в воду. Таня - баскетболистка, Вера - стрелок из пневматического пистолета, Наташа - барьеристка, Валя и Ира - бегуньи на 800 метров

Невольно стал замечать намечающееся психологическое расслоение в команде девушек. Особенно это было заметно по поведению самой высокой девушки, Тани: в её голосе начали проскальзывать агрессивные нотки, когда пыталась попасть на "старт" вне очереди. А началось это с одного момента. Таня взбиралась на него сбоку, но нога соскользнула с его бедра и она оказалась в воде с головой. Он быстро нашарил её: одна рука оказалась под её спиной, а вторая - между бёдер, на промежности. Своей ладонью она прижала его ладонь ещё сильнее. Не нужно быть опытным Казановой, чтобы понять смысл такого жеста. Стас взял на заметку этот сигнал и стал искать повод к продолжению многообещающего контакта.

Во время одной из попыток взобраться на "старт" Таня успела шепнуть: "Стасик, ты нам, с Верой, нравишься". "Зачем же дело стало? Временно я доступен для всех желающих".

Из всех девушек его больше всех заинтересовала именно Вера: самая шумная, обаятельная и лицом, и непосредственной ребячливостью, каждый прыжок свой и подруг сопровождала смехом и визгом. Но самой пленительной была её фигура, наподобие древней амфоры: тонкая талия и крутые бёдра. Тот вид фигуры, который другие женщины создают с помощью корсета, у неё был естественен и от того девушка казалась необычайно сексапильна. При взгляде на её фигуру мужчина видит только секс и ничего кроме. Таня же была типичной "моделью": высокая - за счёт длинных ног, худощавая, талия особо не выделялась в сравнении с узковатыми бёдрами. Вере в сексапильности она заметно проигрывала и разборчивый мужчине на неё глаз "сходу" не положит. Хотя, при случае, от секса с ней не откажется: ничего отталкивающего в ней не было. Вика была универсальна: в её внешности хватало и сексапильности и интеллекта.

Во время следующей попытки краткий разговор был закончен: "Приходи сегодня на танцы в "Эдельвейс". "Буду в восемь. Вас устроит?". "Да".

После такого разговора, сулящего вечернюю "нирвану", интерес Стаса к происходящему пошёл на спад и через четыре старта он объявил:

– Так, девчата, хорошего понемногу. Завтра можем продолжить, если пожелаете.

Раздалось дружное "Уууу!", выражающее общее разочарование.

– Девочки, обед, это святое для мужчин, беспокоящихся о своей фигуре. Я должен восполнить калории, которые сейчас израсходовал. А они мне ещё пригодятся, причём, в самое ближайшее время.

Раздались смех и реплики, среди которых выделялся голос Тани:

– Девочки, давайте скажем "Спасибо" Стасику и отпустим его для подготовки к предстоящим ратным подвигам, "причём, в самое ближайшее время"! Три, четыре!

– Спа-си-бо!

Мощи звучанию благодарного слова добавили голоса зрителей.

Его слова "...причём, в самое ближайшее время", повторенные Таней, убедили его, что смысл скоротечного разговора с ней, обеими сторонами истолковывается одинаково.

* * *

Стас предупредил Ситару, что сегодня он задержится и объяснил - почему. Стоит ли беспокоить её поздно вечером или даже ночью? И как среагирует дежурная по этажу на поздний визит?

Она убедила парня, что со всеми дежурными побеседовала, с Розой Викторовной тоже. Поэтому со всеми очень доверительные отношения и к его позднему визиту любая из дежурных отнесётся с пониманием.

Таню и Веру Стас увидел ещё на подходе к танцплощадке, танцующих в паре друг с другом. И они увидели его на подходе, прекратили свои танцевальные телодвижения и спешно направились к нему. Каждая чмокнула его в доставшуюся ей щёку. Он подхватил их за талии, затем руки скользнули ниже, сквозь ткань определил отсутствие плавок у обоих и стало ясно, что длинные прелюдии сейчас будут не обязательны.

– Ну, и куда мы направимся?
– игриво-эротично спросил Стас.

– Прямо по этой дорожке, а потом налево. Там есть уединённая беседка, называемая "беседкой разврата", где можно спокойно побеседовать, - в этой же манере ответила Таня, и спешно добавила, - если её ещё не заняли.

Беседка оказалась свободной. Таня сразу же, без заигрывания и не теряя времени на секспрелюдию, склонилась, уперевшись локтями в скамейку, а Стас не медля, молча, начал "беседу" с ней, задрав подол платья,

Странно вела себя Вера. Вместо того, чтобы молча дожидаться своей очереди, она страстно восклицая, то с одной стороны зайдёт, то с другой, то присядет, стараясь подробнее рассмотреть "язык беседы", то, как будто не доверяя глазам, пытается пощупать руками. В его практике группового секса не было и потому поведение Веры было в диковинку. Но диковинка стала понятна, когда по окончании "беседы", Таня, приводя себя в порядок, шепнула "Имей в виду: Вера - целка. В тебя втрескалась без памяти и пошла вразнос".

"Ах, вот оно в чём дело!".

А Вера уже сама задрала подол и скопировала позу Тани.

– Нет, девочка, надо сначала настроить твоё тело, поэтому, давай, поиграем!

Стас решил довести Веру до кульминации, не вторгаясь в "горячую" зону, и начал проделывать с ней то, что сэкономил на Тане: обнажил её груди и дал волю губам и рукам. Но оказалось, что Вера, наблюдая, и даже вмешиваясь в процесс "беседы" Стаса с Таней, уже самостоятельно, не ведая того, настроилась до кондиции. Это стало ясно уже через пару минут, которые Стас посвятил манипуляциям с её грудями, время от времени проверяя ладонью точку контроля и чётко определил это состояние. В "беседе" с Таней Стас сдерживал себя, чтобы остался потенциал для Веры. Но так как она уже оказалась раскалена "до бела", то Стас, после необходимого акцентированного толчка и краткой паузы, во время которой Вера нетерпеливо заёрзала задом, начал и продолжил до конца своё дело на максимуме своих возможностей. Его кряхтение и её вопли свидетельствовали о полной совместимости их сексуальных аур.

Сразу же по окончании сеанса Вера обрушила на Стаса шквал поцелуев, приговаривая:

– Спасибо, Стасик! Я хочу отцеловаться за все беспоцелуйные годы!

Стас оторопел от такого активного напора: у него всегда после освобождения от сексуального гнёта, появлялась кратковременная анемия ко всему, что произошло, и к компаньонке по происшествию тоже. Всё-таки он мобилизовал свою волю, чтобы не выказывать это состояние, хотя отвечал на девичий порыв без энтузиазма. Но она этого не замечала, задавив его аппатию бурным излиянием своей нежности.

"Насколько я знаю, девушка, впервые вкусившая мужчину, вкуса его не понимает. Ты же как опытная сексапильная фурия - заведёшь любого мужчину", - мысленно, между тем, обращался к Вере Стас.

Наконец, Татьяна прервала супер активную благодарность подруги, что-то шепнув ей на ухо, и тихо сказала Стасу:

– А, ну-ка дай твоего "мОлодца", приведу его в порядок, - и не дожидаясь реакции Стаса, сама обтёрла ватным тампоном, отчего тампон стал розовым.

– Выйди из беседки, там подежурь, пока Веру приведу в порядок. Потом позову.